Мне просто хочется сказать...

Портрет поздней империи: Андрей Битов /Автор-составитель Евгений Чигрин; предисловие Валерия Попова/. – М., АСТ, 2020. – 352 с.

Как любой текст говорит прежде всего об авторе, а жаждет читателя, так и книга «Потрет поздней империи. Андрей Битов» стала и собирательной характеристикой «прозаика с мировым именем», и «коллективной фотографией» ее участников, и разноплановой, протяженной по времени и пространстве картиной, на которой в той или иной степени – все мы. В конце книги составитель дает слово и главному герою. Через интервью, которое «полностью никогда не публиковалось».

Давая возможность рассказать о Битове сразу нескольким десяткам весьма неординарных людей (поэты, писатели, кинорежиссеры, актеры, журналисты...), эта книга интересна и сама по себе, но гораздо более – как повод открыть этого писателя тем, кто его еще не читал.

Прочитать и рассмотреть хотя бы некоторые из его приемов. Ведь, будучи состоявшимся мастером, Битов интересен, прежде всего, не как результат, а как метод.

Метод Битова это, конечно, свободная речь, смешение жанров вплоть до полного отказа от подобных условностей. Его произведения – эпизоды без начала и конца, обрывки одной интереснейшей беседы, части «надтекста». История, география его судьбы, кстати, – тоже довольно увлекательный текст. Поэтому люди, и сами по себе яркие, с таким воодушевлением рассказывают о встречах с ним. Нередко используя и такую сторону его метода как внерамочность. «Это не эссе, не воспоминания, не – Боже упаси – некролог. Мне просто хочется сказать. И я говорю». (К. Комаров).

Метод Битова еще и в том, чтобы на фоне текущего определить главное, «жажда общего ответа на все» (Л. Аннинский). Чтобы, «втягивая собеседника в азартный процесс своего мышления» (О. Хлебников), писать «всё-правду». Битов – гиперреалист, если мы говорим не о повседневной, а общечеловеческой реальности.
Вот Дмитрий Быков, вспоминая беседу с Битовым, передает его слова о том, что «Я» – не более чем мозоль. Мозоль от трения души о внешний мир». Александр Генис вспоминает его ответ об отношениях между ним и Богом: «– Как Вы относитесь к Богу? ... – Как Он ко мне. – А как Бог относится к Вам? – не отставал спрашивающий. – Как я к Нему, – еще тверже ответил Битов». Другими словами, как говорит он же в «Пушкинском доме», люди получают свое.

И хотя герои Битова порой даже не притворяются настоящими, он копает так глубоко, в столь интересном направлении, что поневоле и прочтешь все до конца, и додумаешься до того, что именно тебе, а не автору, и не другим его читателям, нужно знать.

Так, мой любимый рассказ у Битова – о спасении души. Он называется «Большой шар». Девочка Тоня видит огромный и прекрасный воздушный шар. Его купили мальчику, который так мал, что получил его даром. У нее так не получится, и она отправляется за шаром в Недлинный, как вся человеческая жизнь, переулок. Девочка занимает очередь за шаром, (а людей много, и не случайно перед ней – старуха, рядовой потребитель «воздушных шаров»), но вспоминает, что у нее нет денег, бежит домой. И не родители, а бедная «чужая» соседка дает их. Это первое благодеяние, которое оказывают Тоне на этом пути. Прибежав опять в Недлинный, она обнаруживает, что шары кончились. Но хозяйка шаров, видя настойчивость просительницы, все-таки делает специально для нее еще один, немного подпорченный, но, в общем, не хуже других.

То есть шар для Тони – это двойная милость, даже несмотря на то, что она сама ради него изрядно побегала. Он сделан по большой любви, сверх лимита, лично для просителя, во-первых, и куплен «посторонними» людьми, во-вторых.

Отвечать на главные вопросы изо всех сил, и не для других, а для себя – еще одна сторона метода Битова. «По сути, скептик – это существо, обращенное к каждому без разбора, с мольбой, чтобы его разубедили в его горьком опыте». Используя метод,  поймем, что это относится еще и к обманщику, вору, развратнику, убийце, нарциссу, дураку… то есть, в той или иной степени, к каждому из нас.
«И вам шар?» – удивилась Тоня. «Мы все здесь за шарами», – сказали люди на скамейках».

Попробуйте, если получится, использовать метод Битова. Складывать истину из многих-многих правд, и не на плоскости, и даже не в трехмерном измерении. Отделять неприятное от неизбежного: «я не смерти боюсь, я ремонта боюсь». До всего идти самым коротким путем – через собственные глубины.

(«Независимая газета», 01.07.2020 г.)