Дорианна Ло - Жизнь деревьев

Жизнь деревьев

Сосны проникают своими шумящими кронами
в усыпанную блестками тьму,
прикасаются ветвями к нашему дому.
В их стоне я смутно угадываю ноты человеческой обремененности.
Настал момент вытащить лестницу из сарая,
чтобы залезть на крышу с пилой и удались разросшиеся ветки…
Что такое реальность человеческого существования,
если не изнурительные попытки избавиться от этого бремени,
 мучительно обрезая побеги зубчатым лезвием?
Я хочу уснуть или мечтать о жизни деревьев –
существ из иного мира – тех, для кого нет денег, политики и власти,
тех, кто мало хочет от ночи –
лишь встретиться взглядами с несколькими звездами,
поутру гаснущими на небосводе, когда белая сова вспорхнет.
Сосны все глубже простирают свои корни во влажную землю,
тревожа червей и заставляя их встряхнуть свои затуманенные головы,
чем-то напоминающие головы манекенщиц или старых хиппи.
Если бы деревья могли говорить,
они бы все-равно ничего говорить не стали,
но тихонько напевали бы свои зеленые ноты,
рассыпая сосновые шишки по пустым улицам,
пожимая плечами на холодном ветру.
Днем они спят, укрывшись под покровом коры,
набросив на кроны кружевные платки облаков.
Солнце. Дождь. Снег. Ветер. Все им нипочем.
Разве что пожары и ураганы.
Они – как избитый, но не сломленный хулиган, который встает
и становится своим мертвым отцом.
В молодости сгибающийся от бури и, постарев,
теряющий свою гибкость и начинающий бояться наклониться,
чтобы не соприкоснуться с искрящимися линиями электропередачи.
Отломанные ветки старой сосны падают на побитую землю
как жертвоприношение.
Они не молятся. Если и издадут какой-то звук,
то он тут же будет поглощен ветром.
И хотя звезды появляются вновь и вновь,
сосны не возносят им благодарение,
а только сочатся липким соком,
исходящим из их округлых тел со спрятанными в них кольцами древесного опыта
и аплодируют жизни своими ветвями,
простираясь в пространство своими иглами,
дышат, дышат и дышат…

Dorianne Laux

The Life of Trees

The pines rub their great noise
into the spangled dark, scratch
their itchy boughs against the house,
that moan’s mystery translates roughly
into drudgery of ownership: time
to drag the ladder from the shed,
climb onto the roof with a saw
between my teeth, cut
those suckers down. What’s reality
if not a long exhaustive cringe
from the blade, the teeth. I want to sleep
and dream the life of trees, beings
from the muted world who care
nothing for Money, Politics, Power, Will or Right,
who want little from the night
but a few dead stars going dim, a white owl
lifting from their limbs, who want only
to sink their roots into the wet ground
and terrify the worms or shake
their bleary heads like fashion models
or old hippies. If trees could speak,
they wouldn’t, only hum some low
green note, roll their pinecones
down the empty streets and blame it,
with a shrug, on the cold wind.
During the day they sleep inside
their furry bark, clouds shredding
like ancient lace above their crowns.
Sun. Rain. Snow. Wind. They fear
nothing but the Hurricane, and Fire,
that whipped bully who rises up
and becomes his own dead father.
In the storms the young ones
bend and bend and the old know
they may not make it, go down
with the power lines sparking,
broken at the trunk. They fling
their branches, forked sacrifice
to the beaten earth. They do not pray.
If they make a sound, it’s eaten
by the wind. And though the stars
return they do not offer thanks, only
ooze a sticky sap from their roundish
concentric wounds, clap the water
from their needles, straighten their spines
and breathe, and breathe again.
 
Перевод Александра Копытина 2