Быль о Демоне Врубеля

На голой поляне
Под высокой горой,
Запутавшись в бурьяне,
Сидит ранее никем не виданный герой.

Он был печален и лохмат,
Красив, но как-то стекловат.
Сидит один, на камне вроде,
И хочет забыть обо всём: о себе, о знакомых, о народе.

Это сидел Врубелевский Демон,
Своими поникшими глазами
Отвечал существам с дикими голосами.
О нём данная гласит поэма.

Народ кричал: «Изыди, нечисть, ты нам чужден!"
Изгнанник отправился искать место, где он нужен.
Отправлялся и в заснеженные деревни,
И в пустынные метели...

Но всё пусто, просто зря.
Демон понял и людишек не простя,
Отправился в лесную глушь.
Один он там, среди озёр, полей и диких груш.

Но вот проходят дни, за ним недели,
Уж и грибы поспели,
А он всё так же жестокость и грубость рук чужих припоминает,
Да шрамы на спине от людишек наминает.

Так и шло всё чередом,
Пока не наткнулся Демон на чей-то дом.
Он был стар, но аккуратен,
Резными дверьми, ставнями, в общем, всем он был приятен.

Но на самом деле, поразил его не дом,
А девица, что стояла подле дубовых окон.
Фею, нет, саму богиню,
Не влюбиться не нашлось причины.

Два сломленных сердца тотчас нашлись,
Как подобает, девичьи щёки румянцем зашлись,
И, не говоря ни одного слова,
Пошли гулять под лиственным покровом.

Она не лезла к нему в душу,
Он не бранил её никогда,
Хотели жить вместе навсегда,
Радостно переживают и зимнюю стужу.

Но всё быть не может хорошо.
Спустя месяцы, когда тепло пришло,
Прознали про них деревенские бараны,
Случайно в лес животинки заплутали.

Их искать отправился пастух Сослан,
Злою судьбой к паре был призван,
Увидел он чужака со знаменитой на всю деревню ведьмой.
Оставив скот, ускакал, взмахнув тяжёлой плетью.

Девица стала что-то роптать
О том, что надобно бежать.
Но Изгнанник не послушал,
Слова правильные прослушал.

И в наказанье за халатность
Народ им сделал такую пакость:
С ранья пришли к ним прямо к дому,
С вилами, с факелами бросились гурьбою.

Злой огонь кинули им в дом,
Кричали, проклинали гадким словом.
Демон зол, он требует крови.
Да кто посмел приблизиться к его любови?

Схватил он девушку из полыми,
Как заболела вдруг спина,
Выросли вновь у чужака два крыла,
И вознёсся он над головами чужими.

Пролетел немного, да на землю опустился,
С жестокостью людскою не смирился.
И только ринулся он в бой,
Как девушка остановила его собой.

«Куда ты, милый мой?
Улететь теперь мы можем с тобой.
Зачем нам вся эта война?»
Демон не послушал её, и зря.

Поспешила нечисть в сраженье,
Сражалась остервенело, как умела,
Но пришёл конец кровавой бойне,
Клинок народа любимой в горло прилетело.

Кровь стекала ручьём,
Изгнанник ударился об земь ничком.
Душили слёзы, шла пена изо рта,
Пока народ приближался к нему, сойдя с ума.

Мужики держали Чужого за руки,
Его подвергнуть желают страшной муке.
Только обретённому отрезали два крыла,
Их забрали в качестве трофея.

Народ, довольный нечестною войной,
Почесал к себе домой.
А демон, лежа в крови,
Оплакивал лицо своей любви.

Даже умерев, девичий лик
Светился не меньше, чем покрытый росою подсолнечник.
Её когда-то нежные руки
Сжимали подол нежной юбки.

Глаза были прикрыты,
А ласковые губы открыты.
Нет, Демон не мог так больше,
Но почему мир так сложен?

Из последних сил он встал,
Тельце милой к сердцу крепко прижал,
И отправился он в путь,
В место, где может любимой схоронуть.

Так и оказался Чужой на голой поляне,
Под высокими горами,
Закопал, что сердцу было мило,
Но теперь оно лишь гнило.

Сидеть на камне осталось несчастному Бродяге,
Виня себя во всей передряге,
Губил себя намеренно и зло,
Чужаку хотелость лишь добро...