Из омута вдохновения

<<<~~~^^~~~>>>

Хэ-хэ!.. Задумывалась данная публикация изначально как скромная памятка для личного пользования, однако, в процессе её написания, я нескромно увлеклась и поняла, что кощунственно быть единоличницей, и потому – была не была! – отправляю сие творение в свободное плавание по волнам мореподобного Интернета. Авось, прибьётся к далёкому берегу моя бутылка с вложенной в неё запиской. А пока что я, как одичавший Робинзон Крузо, буду невозмутимо поджидать пятницу. Увы, не молодого, спасённого мною индейца, а просто-напросто чудесно-безоблачный день недели перед выходными. Да и заодно попытаюсь выудить для себя что-нибудь полезное из пучины уединённых размышлений о многогранном поэтическом искусстве.

Позволю себе краткое отступление. Во избежание превратного толкования, отмечу, что в данном эссе представлено исключительно моё мнение, касающееся вопросов собственного стихотворного творчества. И разумеется, я ни коем образом не причисляю себя к экспертам в области поэзии и теории стихосложения как таковой, поэтому сие животрепещущие темы отдаю на откуп более компетентным, нежели чем я, специалистам. В связи с этим заострять своё внимание на таких подводных рифах, как строфа, ритм, рифма и etc. не вижу необходимости, ибо с теоретическими основами стихосложения прекрасно ознакомлена, а поучать других без их добровольного согласия считаю дурной привычкой.

Итак, для себя я уже определилась, что пребываю на сказочно-необитаемом острове. Насчёт его необитаемости всё довольно-таки понятно: редкий гость отважится причалить в мой затерянный рыболовецкий порт... Но почему же на сказочном? Причин сему несколько – для удобства распределю их по пунктам, как по вместительным кармашкам своей рыбацкой жилетки:

э) Во-первых, жанр сказки как нельзя лучше допускает вольное обращение с формальной логикой, ибо он своими незримыми щупальцами опирается на художественный вымысел; практически как спящий сном мёртвых на тихоокеанском дне Зверь миров Ктулху – чем не пугающе-сказочный персонаж? Хотя, стоит отдать должное, что его создатель творил совершенно в ином жанре;

ю) Во-вторых, по долгу службы больше общаюсь с детьми, поэтому стараюсь выражать свои мысли предельно ясно, плюс использовать сказочные образы в качестве наглядных примеров (Ктулху в данном случае – не подходящий вариант), чтобы привередливые слушатели не заскучали от голой теории, которую и взрослому-то человеку нужно хорошенько переварить без отрыжки – так что данную причину можно смело отнести к "профессиональной деформации";

я) В-третьих и в-последних, сама люто обожаю поучительные сказки, старинные легенды, мифы народов мира, героические былины, ужасы Г.Ф. Лавкрафта и С. Кинга... и искренне надеюсь на то, что никогда из всего выше перечисленного не вырасту, как неукротимый Капитаном Крюком Питер Пэн.

Раз уж уважительные причины так удачно распихались по моим жилетным карманам, не порыбачить ли мне на досуге? Таки заманчивая идея... Главное – никакое наидревнейшее Отродье Звёзд случайно не пробудить! Так что для своей увлекательной стихотворной ловли выберу, пожалуй, такой безопасный метод-невод, который удачно совместит в себе и непостижимое вдохновение, и исполнительское мастерство, так как не отрицаю ни первое, ни второе. Для меня  предпочтительно придерживаться именно золотой середины в своём поэтическом промысле, ибо без упорства и труда ни одну диковинную рыбку не поймаешь, зато «Безымянное порождение небес» вытащишь на сушу – как пить дать!

Поэтому прежде чем оголтело бросаться в омут вдохновения, в коем и собираюсь рыбачить, – ой-ёй! – вооружусь ещё для пущей уверенности не только ловчим неводом, но и незаменимой удочкой. Для затравки же, пока мысленно раскладываю самодельные снасти, готовясь к предстоящей рыбалке, порассуждаю немного о поэзии, привлекающей меня своей сумрачной глубиной.

А вдруг она, то бишь поэзия, и есть наследие древней расы глубоководных существ? Попробую для себя разобраться в этом. Замечу, что к адептам культа Древнего Ужаса не принадлежу, однако, сны с мифической чудинкой уважаю, как натура чувствительная и излишне впечатлительная, да и в некоторой степени подверженная паранормальному поэтически-гипнотическому воздействию...

Естественно, немало наслышана о таких распространённых взглядах на поэзию, как на самостоятельную пятую стихию,  сверхъестественный мир, четвёртое измерение, из которого, несомненно, и произошёл сам Древний Ужас. Но для меня поэзия – это первородная водная стихия, откуда неизменно черпаю ключевые образы нематериального экзотического мира, параллельно сосуществующего с нашей привычной реальностью.

Почему таки стихия воды? А всё элементарно: из-за её природных свойств и качеств, ведь именно с водой, как с живительной влагой, напрямую связано мифическое сотворение мира. Но в то же время вода, выступая в роли кары божьей за грехи человеческие, несёт неминуемую гибель сотворённому мирозданию. Для примера достаточно вспомнить ветхозаветную историю о Всемирном потопе. Однако после пережитой смерти именно вода, как оживляющий источник, дарует перерождение и очищение для страждущей души.

Не мудрено, что погружаться в бездонные водные пучины опасно и жутко, вплоть до парализующего страха, поскольку есть вероятность не выплыть на поверхность... Но, несомненно, благодаря отважному погружению не только открываешь для себя неведомые глубины, но и черпаешь из них целительные жизненные силы.

Дабы выудить мистическо-вертлявый образ, мне необходимо сконцентрироваться и наглядно его себе представить, не обязательно в мельчайших подробностях. Как правило, перед моим внутренним взором диковинный облик того же Ктулху возникает больше интуитивно-осязаямо, на уровне чувств, нежели чем явственно и зримо во всей своей самобытной красе и безграничном ужасе. Когда же поминаю, что поклёвка зацепилась, начинаю аккуратно выуживать свою чудо-рыбину из вдохновенного омута. И в тот момент во мне просыпается азарт заядлого рыбола, который и подсказывает мне, что делать, дабы добыча не сорвалась с крючка!..

Ещё мгновение – и есть! Но что же трепещет в моих натруженных руках? Нет, вовсе не сырая рыбья тушка игривого стихотворения! Из своего глубинного омута первоначально вытягиваю некий рыбный скелет, жутко обглоданный неведомой мне древней силой... И только в процессе долгой и скурпулезной творческой обработки голый костяк стиха обрастает так называемым нежнейшим мясом, скользкими извивающимися щупальцами, сверкающей перламутровой чешуёй и иными атрибутами выходца из инородного мира.

<<<~~~^^~~~>>>