Романтик-натурал Ч-4

РОМАНТИК-НАТУРАЛ. ИЛИ ПУТЕШЕСТВИЕ ОДИНОКОГО МУЖЧИНЫ В ГУЩУ НЕВЕДОМЫХ ЕМУ СОБЫТИЙ.

(Часть четвертая)



Но настало время прощаться. Шарик запрыгнул к нему на плечо, затем на голову - прокатился по его волосам, и ловко соскочив с него - оказался на спине одного из длинношерстных грызунов.

Он звонко прищелкнул своим небольшим хвостом, словно возница кнутом, и темная стая, с бледными, как погасшие и давно остывшие угли, глазами, - сорвалась с места, и помчалась прочь из этого места - по длинным, извилистым коридорам мрачного подземелья.

Он вновь остался один, но уже совершенно не так одинок, как прежде. Где-то внутри его зажегся еще один теплый огонек - первый из них, от встречи с радушием умерших, и другой - от невольного знакомства с бескорыстием верного товарища, который был с ним в один из сложнейших периодов его жизни, но вынужден был покинуть его, достойно завершив свою нелегкую и славную миссию.

Когда заканчиваются одни трудности - неминуемо ожидай следующих, иначе ты никогда не почувствуешь, что ты действительно существуешь, а не являешься просто прихотливым плодом чей-то бурной, избалованной, взбалмошной, больной фантазии.


\/. Яксарт.

Остановившись на краю крутого отвесного берега он понимал, что пути назад не было... А двигаться вперед, без подручных средств, по всей видимости, у него никак не получится.

Черная смолистая река омывала берег с одной стороны, и края ее другого берега видно не было.

Запах не был слишком уж отвратительным, но и приятным его тоже не назовешь.

На первый взгляд казалось, что река лежала неподвижно, но это было совершенно не так - ее буйный поток мог унести с собой любого, даже самого стойкого и выносливого пловца - если, конечно, останешься в живых, потому что его воды могли, как сожрать тебя заживо, так и нести на себе бесконечно долго, до тех пор, пока ты абсолютно не потеряешь все ориентиры - и тогда, - изможденный, окончательно выбившийся из сил и дезориентированный - ты не сможешь выжить, даже если тебя выбросит на берег - как рыба на суше, ты, в любом случае, обречен будешь на неминуемую гибель.

Но, вопреки всему, ты должен перебраться на другой берег, у тебя попросту нет выбора, потому что иного выхода - не существует...

Подойдя к краю берега, он хотел бы увидеть свое отражение в водах этой реки, вот только привычные законы и правила здесь не работают.

Черные, как смоль, и густеющие, словно остывающий металл - воды ее, безжизненно смотрели на тебя, но ты не мог ни глядеться в них, ни разглядеть их истинной сути, покуда они не поглотят тебя, всего - целиком. Но это было бы неверным решением, - это означало бы лишь одно - билет в один конец. А такой исход мало кого устраивает.

Песня?.. Издалека слышались звуки мелодичного напева - этот голос был ни женский и не мужской. Он не внушал отвращения, но и с первых услышанных нот тебе не хотелось подпевать ее исполнителю. Ты просто вслушивался, как завороженный. И если ты невзначай оказался поблизости этого голоса, и мелодия, хоть краем достигла твоего слуха - будь уверен, она ни за что и никогда уже тебя не отпустит - ты будешь следовать ей, куда бы не направил далее свой шаг, где бы не находился...

Так случилось и на этот раз, - наш молодой путник застыл на месте, словно по своей собственной воле ожидая, когда мелодия и ее исполнитель приблизятся, как можно ближе.

На горизонте, в легкой дымке тумана, показалась высокая фигура в длинных темных одеяниях, она стояла на корме некоего судна, в руках у него было нечто напоминающее посох, только потом юноша догадался, что это было, ничто иное, как весло. Но кормчий не работал им, а просто держал его в руках, словно некий священный символ, и судно шло по поверхности водоема, как будто по воле невидимого глазу обычного смертного, течения.

Это был напев или свист, должно быть несколько голосов исполняли эту мелодию, и в ней вроде бы были слова, и язык их был как бы понятен и знаком, но разум, словно зачарованный - не в состоянии был уловить даже малейший их смысл, и только лишь, словно туманом, поднимающимся из недр самой реки, и все больше стелящийся по ее поверхности, по мере приближения этой загадочной фигуры, наполнялся он, и все прежнее плыло перед тобой и забывалось.

Приблизившись почти к самому берегу, кормчий откинул капюшон, покрывавший его голову - на какое-то время можно было различить его лик - это был образ взрослого мужчины, с лицом, местами испещренным то ли шрамами, то ли, столь глубокими морщинами, что они походили на незаживающие рубцы. Низ его лица - от подбородка до корня его носа - был покрыт густой щетиной, больше уже походившей на небольшую, но густую бороду. Волосы у него на голове доходили ему до плеч.

Когда он развернулся спиной, чтобы, по всей видимости, сбросить якорь - наш путник, ужаснувшись, невольно вздрогнул и отшатнулся назад - с того самого места, на голове кормчего - где должен быть затылок, где у каждого нормального человека находиться тыльная часть головы - на него смотрело еще одно лицо - и это было лицо молодой девушки.

До сих пор он никогда не видел столь прекрасного лица. На мгновение ему показалось, что слеза, блеснула у нее на щеке, и тут же исчезла вместе с неожиданным огоньком - словно заплутавшая в глухой ночной степи, сорвавшаяся с небес искра. Или же - все это было всего лишь видением, и никаких слез не было и в помине?..

Но вот только взгляд ее глаз был настолько печален, что сердце невольно сжималось от боли и тоски - стоило лишь мельком взглянуть на нее.

- Смотри не влюбись в нее, парень! - повернувшись боком, занятый своим делом, произнес человек с высокой фигурой - почти что великана. Иначе ты рискуешь... Здорово рискуешь - сгинешь, как и многие прочие до тебя. Пропадешь, парень... А мне ты пока что нужен невредимым. И тем, кто ждет тебя на том берегу - тоже...

...Тем, кто ждет!.. - повторил юноша его слова, - словно ухватившись за спасительную ниточку, и не отпуская ее, - он стоял с застывшим выражением лица - звуки мелодии, и проникший в его сознание туман, все еще никак не отпускали его.

- Значит ты возьмешь меня на тот берег? - с нескрываемой надеждой в голосе, тут же выпалил парень.

Великан повернул в его сторону свое хмурое, но с глазами добродушной рыбы, лицо - какое-то время пристально и печально смотрел на него прямо и не отрываясь, затем отвернулся, ничего не ответив.

- Так возьмешь, или нет? - не унимался юноша.

- Я бы взял. Я же совершенно не против, ты только пойми меня правильно...

- Почему не возьмешь, Почему?.. - не унимался он.

- Это может стоить тебе жизни, - произнес возничий с серьезным видом, глядя ему прямо в глаза.

- Ладно! - с легкой ноткой то ли неуверенности, то ли раздумья, произнес юноша. - Что я должен сделать? Я же что-то для этого должен сделать, верно?

- В том-то и дело, что ничего!

- Да, черт возьми, можешь ты объяснить нормально... Я ничего не понимаю!

- Ну, хорошо, парень, хорошо... Как говорится, лучше один раз попробовать... Давай, заходи, - поднимайся на борт, поднимайся. Ну же, смелей!

Молодой человек решительно двинулся вперед, прошелся по небольшому подобию того, что отдаленно напоминало трап, но как только он занес ногу, намереваясь переступить через небольшой выступ бортика, и шагнуть на борт лодки, как ощутил что-то вроде мощнейшего электрического разряда всем своим телом - его вздернуло так сильно, что он на несколько метров взмыл над землей, и пролетев довольно длинное расстояние, грохнулся навзничь - сам не живой. Затем, попытался подняться, но все, что у него вышло - развернуться на бок, и тут же рухнуть лицом вниз, на этот раз застыв уже неподвижно.

Как только он приземлился, шлепнувшись груженным мешком о землю - великан тут же разразился безудержным громогласным смехом.

- А я говорил тебе... Я пытался объяснить... - сквозь смех, с трудом выдавливая из себя фразы, произносил он. - Но ты же меня не слушаешь, - Ты же вообще никого не хочешь слушать!

Еще долго, распластавшись ничком на земле, припав к ней лицом, незадачливый парень не подавал признаков жизнь.

- Эй, ты там живой вообще, нет? - надрываясь от смеха, не сходя со своего мини-корабля, вопрошал его верзила со своими двумя ликами.

- Понимаешь, - продолжал он! - До тех пор, пока ты ей не приглянешься, ты не сможешь вступить на это судно. Ты даже и близко теперь не сможешь к нему подойти, чтобы тебя еще разок, как следует не шандарахнуло. И с каждым разом, после очередной твоей неудачной попытки, это расстояние будет все только увеличиваться.

Из-за его спины послышался звонкий, раскатистый женский смех, верзила повернулся спиной - и женский прекрасный лик, сейчас оказался искаженным надрывающейся от смеха гримасой. Она вытянула вперед длинную, как огромная жердь руку, и выставив в его сторону длиннющий указательный, костлявый палец, заходилась от смеха как полоумная, прогибаясь назад в спине и запрокидывая со смеха свою и не свою голову.

Когда она вытягивала вперед руку - суставы трещали, как несмазанные деревянные колодки. Затем, она проделала то же самое со своей другой рукой. Прекратив свой смех, она с серьезным, полным искушения видом, обхватила плащ обеими руками, и скинула его с себя, словно это была некая шелковая накидка. Пред лицом юноши, если бы он в это время поднялся с земли и обернулся к ней, предстало бы изящное молодое тело девушки с идеальными пропорциями, темно-матово-блестящей кожей, несвойственной для блондинки ее типа, - так, словно эту голову, кто-то специально прилепил к совершенно другому телу - вот так она выглядела для простых смертных, для всех тех, кто желал бы ее лицезреть в обнаженном виде.

Нагая и изящная, в лучах заходящего солнца, она повернулась к юноше другой своей стороной, - и он смог бы уже видеть не женский чудесный стан - а, словно выгоревшее, когда-то преданное огню, мужское тело - обезображенное безжалостным пламенем, но при этом густо покрытое волосами, с огромными болтающимися причиндалами между ног, и жуткой, ухмыляющейся миной - с оголодавшим по человеческой плоти лицом дикого, обезумевшего зверя.

Яксарт - звали эту женщину, Яксарт - было имя этого мужчины. Яксарт - носила название - эта мрачная, безмолвная река.



Читать далее "Романтик-натурал": http://stihi.ru/2024/10/01/560