Холл

В хорошо знакомом доме, по сути, нет ничего.

Оказалось, что если убрать все активные источники света и движения, заражённые временем или связанные с его проматыванием, то за окном появится шум деревьев, а минуты проступят сквозь первый план, всплывут в крахмале простой еды, в пространстве неосвещённой кухни, которая для кого-то, быть может, слишком темна;

откроется бежевая страница — долгий высокий день, который не начинается и в котором некуда деть себя до предела; и податься можно куда угодно, но всё же податься некуда (каждая вещь в нём — холл, комната ожидания или лаковая шкатулка). Поистине, так ожидают конца времён или смерти Солнца. —

Разве что остаётся снова пройти четырнадцать километров, чтобы в сумерках прикоснуться к тому валуну и посидеть на уединённой пристани, спрятанной в косах тёмной ивы-язычницы.

Но путь не начнётся — я не выйду и не вернусь, поскольку они смертельны мне: высокое светлое небо, долгий просторный день — и ослиный вой надвигающихся договорённостей.

30 сентября, 2024 год.