Жизнь и Алиса

Улица тихо вздыхала. Птицы сонно спрашивали у кого-то: « Чьи Вы?». Жасминовый куст склонил ветки к земле, и,высунув язык  от удовольствия, из выстроившихся в ряд разноцветных листьев выкладывал  на клумбе яркий портрет Мон Элизы. Солнце забралось повыше на крышу и щекотало  лучами осеннюю дрёму дома. Рисовая каша с удовольствием запрыгивала в ложку , механизм руки четким движением переправлял кашу в рот.
Уууух. Каша мягко скатывалась в желудок. Ложка за ложкой. Бутик с сыром и паштетом, загадочно кудахча догонял кашу.

Алиса задумчиво жевала. Ей хотелось пережевать всё: и болезнь мамы, и патологическое невезение, и неумение общаться «как все», и эту несуразную кухню в съемной квартире, эти вздыбившиеся в крике ужаса плитки на полу, и глазастую  кирпичную стену, заслонявшую большим телом полмира, и страх не успеть , не справиться, разочаровать.
-Давай выйдем, поговорим,- толкнула в плечо большая слезинка ту, что поменьше.
-Давай,- расхорохорилась маленькая. Она знала, что её мизерной горечи хватит на целую армию бытовых слёз. 
Алиса машинально стряхивала  со щёчек мокрые капельки на бутерброд и продолжала жевать.

-У-у, неееть, хватит, -ветер с трудом донёс в лапках чей-то громкий шёпот и вложил его в уши Алисы. Мысль остановила механизм руки, подхватившей второй бутерброд.
-Мы так не договаривались.
Алиса повернула голову право и встретилась взглядом с кирпичной Кошкой.
-Мы так не договаривались, -продолжила Кошка..
Алиса вздрогнула и нотки ужаса зазвучали в её голове реквиемом по мечте.
-Только не это, я не могу разговаривать со стеной, если я в своём уме и твёрдой памяти.
-Ага, не можешь. А так же не можешь понимать слова воробья на жасминовом кусту, и шёпот колёс машин, и помогать подпевать утреннюю песню ветру, и бежать в магазин  на крик о помощи блинчика с абрикосовым вареньем, и дружить с ёлками, и слушать как памятник Добролюбову читает каменную книгу, и видеть прадеда Иоэльсона в том коричневом костюмчике, рядом с его же надгробием. Мне продолжить?  Алиса просто помотала головой, чтобы не выпустить вопль ужаса, стучавшийся в рот изнутри
-А теперь послушай меня, моя хорошая. Ты такая с детства. Есть люди, как люди.
-А я нелюдь, - продолжила за неё Алиса.
-Ты-особенная. Ты видишь и слышишь весь Мир по-особенному. Прими этот дар от предков. Они бережно собирали для ТЕБЯ его по кусочкам, волшебным фрагментикам.
Мадам Деменция в зависти волосы выщипывает и тщетно пытается повторить твои картины. Они получаются у нее грубой фальшивой подделкой, даже не копией.
Знаешь чего у неё  никогда не будет, чтоб сравняться с тобой?
-Чего? Волны интереса собрали лоб Алисы в нахохлившиеся вопросительным знаком морщинки.
-У неё никогда не будет меня! Жизнь заговорщически  подмигнула, и выпустила из глаз  лучики  радуги.
Алиса увидела как разноцветные искорки оседают на щеке чайника,  на камнях и ракушках оконного моря,  подносе, полотенце.
Несуразная кухня опять стала родной, сердце Алисы вытолкнуло страх в пятки и Душа вернулась на место.

Улица  облегчённо вздохнула. Солнце наконец то разбудило дом и они вместе наслаждались осенним портретом Мон Элизы. Птицы улетели в соседний двор на берёзу обсуждать симпозиум орнитологов по гагарам с ооочень интересным названием « Как птицы учатся петь и зачем они поют», состоявшийся в  2019 году  в городе Портленде.
Алиса  впитывала краски и звуки Жизни.

Звуки. Воробей  громко зачитывал анонс симпозиума: « В наше непростое время экологические решения нередко зависят от нашей способности собрать точные сведения, посмотреть на проблему под разными углами зрения, обобщить полученную информацию и выработать жизнеспособные решения. На Симпозиуме планируются мероприятия, которые объединят науку и искусство, позволят художникам поделиться волшебством, которое их вдохновило, в надежде на то, что это поможет сохранить этих птиц».

-Если к «птиц» добавить « людей», то это будет гораздо актуальнее в нашем 2024 году, -поймала гениальную мысль за хвост Алиса. Пожалуй стоит нарисовать её маслом, мне так не хватало чего- то эдакого в моей картинной галерее. Голова благодарно приняла хвостатую гостью, усадила на удобный диванчик, налила чаю. Алиса собрала яркие краски радуги на палитру, тонкой кистью мечты набросала легкий силуэт. Звуки, образы слетались на зов кисти Алисы и помогали ей наполнять силуэт смыслом. Жизнь из-за плеча Алисы довольно поглядывала как на холсте оживал  новый день: яркий, добрый и такой знакомо-волшебный.