Жизнь без чувств бесчеловечна!

Разум против трансформаций,
он бессмертным хочет стать!
Впасть в Нирвану с медитаций,
в тексты прыгнуть публикаций,
даже криоконсерваций
век готов он подождать

Он придумал Мир загробный
на заре своих времён,
здесь мол лишь внутриутробный,
Смерть — рождение в удобный
Мир комфорта. Бесподобный
там уют житья и сон.

Всё вокруг нас умирает,
всё имеет свой конец,
вещество лишь смерть не знает,
части только изменяет,
в новый сет их составляет,
даже в мозг — белкам венец.

Шутка ль, ум затеял дело,
вечность подчинить себе.
И идёт к тому умело:
век живёт живое тело!
Не секвойя, но ведь тело
обезьяны так себе.

Шимпанзе ль, неандерталец,
если Бог даст лет седых,
в тридцать лет глубокий старец.
А у нас иной страдалец
в сорок лет лелеет планец,
Бог, прости ему родных

что же всё таки он хочет,
чтоб мечты осуществить.
Мнит — сейчас всех не морочит,
что познал себя, что блочит
раздолбайство, и пророчит
сам себе успех испить.

Так Сознание, как барин
запрягло мозг неспеша.
Что сказать тут? — не бездарен
план хоть и высокопарен.
Но коль был у нас Гагарин
так ли выдумка Душа?

Помню первый телевизор,
как Перун стоял в углу!
И шипел, как инквизитор.
Нервы мял — Привет, провизор.
Мастер же шаман брал литр,
и рубли, как твердь, к нему.

Но зато когда работал
вся семья ловила транс.
Мысли он вращал как ротор,
чувства, как пикапер, трогал:
гладил, комкал, дёргал, шлёпал...
Где тут сохранить баланс?

Робин Гуд, Три мушкетёра —
улица пустела враз.
Так вот без антерпренёра,
без подсказчика суфлёра,
как напёрсточников свора
шоу нёс, обман, экстаз.

Люди воду заряжали —
Кашпировский и Чумак
Воланда изображали:
люди разум вмиг теряли,
мутью глаз в экран взирали.
Всю страну окутал мрак!

А потом в квартирах тесных
появился телефон,
и всех местных и не местных
сжал в объятиях телесных,
ну почти... в душевно тесных
и сменил общений фон.

Зазвучало через трубки
всё что может выдать рот:
анекдоты, прибаутки,
быт, рутина дня, побудки,
ссоры, всхлипы, чмоки в губки...
Лаял пёс, мяукал кот.

А потом пищалка ящик,
словно бы пером скрипя,
как хрустищий хрустом хрящик,
как забористый паяльщик
слил весь мир вперёдсмотрящих,
и кряхтя и чуть сопя.

Шум повысился в квартире
от общительных устройств.
И сигналы, точно в тире,
иногда страшнее гири,
в мозг влетали и сверлили
тысячи присущих свойств.

А теперь у нас в ладошке
прапраправнуки лежат:
гаджет и девайс, как кошки
или ягоды в лукошке,
разноцветные одёжки
приодели и мурчат.

Разум набирает силы
в этих лёгких малышах.
Нам тягаться не под силу,
лишь порвём нейронов жилу.
Мы для них уже мандрилы
с кучей бреда на ушах.

Им осталось руки-ноги
в арсенал заполучить
и загонят нас в берлоги,
и на горные отроги,
будут их электродоги
нас как варваров учить.

Жёсткий диск сменить несложно —
операбельность проста.
И бессмертным, пусть безбожно,
стать теперь не безнадёжно.
Вывод-ввод. Но чувством ль можно
начинить машин уста?

Разум в вихре трансформаций,
он бессмертным хочет стать!
Впасть в Нирвану с медитаций,
в тексты прыгнуть публикаций,
даже криоконсерваций
век готов он подождать.

Только всё не так как думал
часто в жизни видим мы.
Бога человек придумал
или Бог нас так задумал?
Бизнесмен и бизнесвумен
лишь мурашик  в царстве тьмы?

Муравьёв на свете много —
Пчёлы - те же мураши.
С Богом или же без Бога
жизнь течёт у осминога?
Нарастает всё тревога
нужен ль Разум без Души?

Если нам ИИ напишет
то что Моцарт мог и Бах
мнение что Нет услышит
Мира Князь, или подпишет
что без Бога славно дышит
вошь в четырёхмерных небесах?

Пифагор лишь посвящённых
в тайны чисел посвящал.
А теперь то труд учёных,
программистов, увлечённых
даже списков поимённых
нет кто жизнь напревращал.

Превращает в муравейник
Архитектор ль наш сыр-бор?
Или денежный затейник
одевает всем ошейник,
вкладывая в мозг контентик,
выправляя угол шор?

Кто сейчас об этом знает —
все живут заботой дня!
Вечно что-то подгорает:
то работа, то семья...

Рассуждать так можно вечно,
Жизнь без чувств — бесчеловечна!

И не надо даже Рая
где без чувств она иная.