Воображаемый музей

Есть картины. Вспомнишь их едва ли,
Если только сам не меценат.
Но увидеть многие мечтали
Те, что стали притчей для цитат.

Есть работы. Места нет восторгу,
Сколько ни смотри на них в тиши.
Есть и те, что мыслей сонм исторгнут,
Выбивают дробь внутри души.

Я упомяну лишь о созданьях,
Что случайно мой порадовали глаз,
След оставили в воспоминаньях,
Иль пример, что памятен для нас.

Изначально трудная задача,
Что осилить мог бы лишь Тезей:
Открываю я, в стремлении к удаче,
Свой воображаемый музей.

Это будет странное соседство
И не всем оно придётся по нутру.
Для меня – язык – всего лишь средство.
Сон, который оборвётся лишь к утру.

*  *  *

Первая картина – это Милость,
Что Корнелий Публий проявил
К девушке, что пленницей явилась,
И добычей консул объявил.

Будучи обещана мужчине,
С кем была к тому ж обручена,
Не могла поддаться вдруг причине,
Где любви назначена цена.

И Корнелий, что лицом был красен,
Кто сравниться мог лишь с королём,
В сердце мужа был весьма прекрасен
И не жил победы сладким днём.

Даровал свободу он девице,
Выделив ей свадебный надел.
Посулил он счастье гордой львице,
Увеличив им копилку славных дел.

Нам поступок мужа только нужен
Чтоб понять простую в жизни роль:
Если властью бога ты нагружен -
Поступать ты должен как король.

* * *

Есть ещё картина. С нею Благородство,
Что у рыцаря так должно быть в челе.
Кажется, порою, что сиротство -
Лучшее явленье на земле.

В Австрии был славный император
Уступивший трон своей семье.
Лучший в доме был он литератор,
Не копался он в чужом белье.

И, обласканный Наполеоном,
Был направлен он за океан,
В Мексику, со властью вне закона,
Посулив ему приличный сан.

День за днём, напрасно он старался,
Чтобы неприятностям назло,
Строить государство он пытался,
Горожанам чтоб простым везло.

И нашлись другие, знать мы будем,
Кто ему поверить не хотел,
Учинили казнь, что помнят люди.
Революции случился беспредел.

Были те, кто выручить пытался,
Кто хотел его от участи спасти.
Но остался сух он, не старался
Случай от причины отвести.

Верные с ним были генералы,
Их любил он также как семью.
Были они тоже либералы,
В заключении нашедшие скамью.

У картины, где герой молится,
В день своей кончины, лишь скорбя,
Каждый может подвигу учиться:
Как не уронить в глазах себя.

* * *

Третья будет Юности картина,
Сандро Ботичелли полотно,
Где отхлынула назад морская тина,
Обнажив души людское дно.

Имя ей – Рождение Венеры,
В ракушке, небесной красоты,
С детства чьи изысканны манеры,
Облик чей рождает лишь мечты.

С ней явленье связано другое.
Те, кто с этим был хоть раз знаком,
Здорово заденет за живое:
Называют - Сте’ндаля синдром.

Описанья здесь у всех похожи
Наблюдают приступ у людей,
Чей духовный мир довольно сложен,
И боится он простых идей.

Но для азиатов он – загадка
Не понять им это полотно,
В их культуре кроется отгадка:
Не доступно истины звено.

* * *

А теперь пройдём в другую залу
Здесь понадобится светлое окно
Чтобы рассмотреть нам поначалу
С мальчиком смеющимся панно.

Рядом с ним – любимая собака,
Тёплое, родное существо.
И глаза, что только ищут знака -
Выгоды простое торжество.

Здесь, в картине, поселилась вечность,
Щедрости немая благодать.
Мальчик, что дарует Человечность
Псу, кто может жизнь свою отдать.

И сперва нам может показаться,
Что в картине нет закрытых тем.
Но в душе тепло должно остаться,
Что придёт не сразу, а затем.

* * *

А теперь я дам работу Климта.
Сквозь её богатый интерьер
Проникает ось надёжней шплинта.
Приз из галереи Бельведер.

Слились в «Поцелуе» эти двое
Здесь посыл картины так могуч,
Что разверзлось небо громовое,
Словно молния блеснула из-за туч.

Оба погрузились в микрокосмос
Кавалер над барышней приник.
Физику понадобится о’смос,
Чтобы смысл картины внутрь проник.

Но, понять чего не может зритель,
И о чём щебечут лишь ханжи:
Это ловелас или мучитель?
Почему над пропастью во ржи?

Нам лишь с вами скупо остаётся
Разгадать сей сложный полином,
Чтобы там, где сути нитка вьётся,
Никому не выглядеть лжецом.

* * *

На другой картине видим: двое,
Женщина и связанный старик.
Облик их разрушит все устои,
Кажется запретным первый миг.

Но история поведает о муке,
Узник что обязан получить:
Голодом страдает он в разлуке.
Прежде чем умрёт – так должен жить.

И молодка кормит грудью
Угасающего без еды отца,
Смелостью такой гордиться будет,
От стыда не спрячет вдруг лица.

И поступком этим благородным
Удивит мучителей его
Станет вскоре он свободным
И конец наступит для всего.

* * *

В створе видим мы Венеру и Амура,
Лукаса Кранаха полотно.
У картины хрупкая текстура
Ощущается как светлое пятно.

Образ сей Secunda Катерине
Очень уж пришёлся по душе.
Отвели ей место как в витрине
На втором, немецком этаже.

Мастер здесь добился лессировки:
Ткань тончайшая, природы естество.
Требует умение сноровки,
Чтоб постичь такое волшебство.

Сверху надпись делает понятным,
Что сказать хотел немой творец:
Новое познание приятным
И работе всей златой венец.

* * *

Этот список мог быть бесконечным
Но всему положен свой предел
Время в сутках тоже быстротечно -
У природы свой водораздел.

Взяв только набросок галереи,
Где полотна разные висят,
Вряд ли к Рождеству теперь успею,
Чтоб закончить смелый сей подряд.

Потому и Вам даётся право
В поиске натуры преуспеть,
Взглядами налево и направо
На картины преданно смотреть.