Три топора

Всадник вышел из-за туч,
светом бледным озарённый.
И упал последний луч...
И упал, лучом пронзённый,
благородный конь его.
Тлеют золотом подковы.
И сползает на чело
капюшон его терновый.

На колени пал... Сады
Пётр спросонок отпирает:
– Имя, брат?
И называет
имя утренней звезды.

Гавриил:
– В ружьё, куряне!
На коня, едрёна вошь.
Тут славяне, там славяне,
ни черта не разберёшь.
Не пойми с какого бока
заходить, кого имать.
Проклинать какого бога,
поминать какую мать.

Рухнешь, громом извещая:
Тартар, место! я иду!
В складках чёрного плаща я
крылья белые скраду.

А когда развеет пыль и
кровь отхлынет от лица,
дай нам будущие были,
от начала до конца.
Дай под знамя офицера,
дай в каптёрку старшину,
сиськи пятого размера,
дай советскую страну.

Вспоминаю с тёплым чувством
коммунарию двора,
трёхаккордное искусство
и портвейн "Три топора".
Вечер, на коленях книжка,
фиг-катание, футбол;
брат донашивал пальтишко,
я до БАМа не дошёл.
"Песняры" битлам замена;
танцы в рекреации;
Таня, Аня, Люда, Лена;
завучи, нотации.

Были голы, волосаты,
били всех, кто не за нас.
Не пробила пуля латы:
нас сгубил противогаз.

Столько лет копать криницу,
чтобы плюнуть в глубину.
Посадить на цепь в темницу
сумасшедшую страну.

Это будущее – или
позыв на позавчера?
Без меня меня женили,
доживу ли до утра.

На деснице и на теле
знаки обозначились.
Мы частушки вам пропели,
сами озадачились.


24 августа 2024 г.