11. Человек. Творчество. Слово

11. ЧЕЛОВЕК. ТВОРЧЕСТВО. СЛОВО.

***

Восславим трепетно поэтов и певцов —
Мужчин — художников, учёных, мудрецов,
Восславим всех, кого коварная Культура
На смену воинам готовит из самцов!

***

Напечататься мнит и старик, и малец.
Публикация — знак, что отмечен творец.
Пусть читатель мечтает — наличием дара,
Для издателя ясно — наличием средств.

***

Вот видишь, не зовут ни в свет, ни на пиры.
Непризнанный поэт — пустышка. До поры
Приятно помечтать, но после жизнь рассудит...
И всё же я шепчу: "Терпи. Трудись. Твори".

* * *

Сочинитель творил.
Как умел.
А умел он неплохо. Он был талантлив.

Критик выбирал лучшее.
Он знал, что Сочинитель талантлив, но также знал, что раз на раз не приходится. Что бывает получше, бывает похуже. А бывает и совсем никуда — ведь все люди, все ошибаются.
Критику было проще оценивать тексты — они не были его детищем.
Иногда он писал Сочинителю отклики, указывал на явные недостатки и даже почти не обижался, когда в ответ Сочинитель обзывал его плохими словами.
Творцы — люди с детством в сердце, чего уж на таких обижаться?
Хороший это был критик.

Издатель делал бизнес.
Он отлично понимал, что настоящее не торгуемо, а торгуемое — пустопорожне. Поэтому он издавал много яркого и пустопорожнего, чтобы заработать денежку и издать иногда, пусть и в убыток, настоящее.
Ещё он знал, что Сочинитель и Критик считают его хапугой, но относился к этому спокойно — должен же кто-то и дело делать.
Хороший это был издатель.

Читатель потреблял.
Если книга ему нравилась, он презрительно кривил губы — ну, ладно... сойдёт... понятно, что сейчас настоящей-то литературы не сыщешь, измельчали...
Если же книга не нравилась — о! Сколько эмоций!
Ведь за это он заплатил ДЕНЬГИ (!!!), заработанные тяжким трудом офисного миниджера.
«Скоты! Уроды! Воры!!!» — так отзывался Читатель и об Издателе, и о Критике, и о Сочинителе.
Такой вот это был читатель.

Однажды Читателю попалось в руки настоящее.
Он вдруг узнал, что жизнь его может быть совершенно другой — яркой, насыщенной, светлой. И сделать для этого надо совсем немного, совсем чуть-чуть...
Ему так захотелось яркой и светлой...
И опять захотелось...
И снова...
Конечно, он и не думал что-то там делать, но желание от этого не уменьшалось!

...Через какое-то время пришло разочарование — чушь написана. Не действует.

Мораль?
Да ладно!
Всё вы замечательно поняли.
А не поняли — значит, и не нужно было.

***

Удивительно — рифма командует мной
И задумки меняет одну за одной.
Словно это не я рубаи сочиняю,
А они получаются сами собой.

***

Рецензенты твердят: "Не пиши рубаи!
Чужды русскому духу потуги твои".
Как нерусские, право! Ведь русского вряд ли
Остановит запрет заплывать за буи.

***

Я пишу рубаи, я усвоил урок:
Пусть не кормят стихи и старанья не впрок,
Но у творчества есть потаённая сила —
Согревать волшебством ненаписанных строк.

* * *

...И стали приходить ему мысли...

Долго он боролся с собой, но понял однажды: должен, просто обязан он поделиться с людьми открывшимся ему.
И началось: роман за романом, книга за книгой — ему было, что сказать.

— Э! — одёрнул его кто-то. — Сдурел? Такие большие сейчас не читают. Сократи.

«СократИ — СокрАти — Сократ — мудрость...» — пронеслось в его голове, и он принял решение.
Вычёркивались прилагательные, выбрасывались описания, удалялись второстепенные персонажи, романы превращались в повести, тома сжимались в брошюры...
Но всегда брюзжал кто-то под боком: «Сократи, сократи, сократи...»

Он перестал писать и только сокращал. Ему надо, необходимо было донести до людей мысли. Мысль.
Поэмы становились четверостишьями, рассказы — афоризмами...

— Ещё короче! — требовали потенциальные читатели. — Ещё! А то читать не будем!

Он удалился от людей, от мира. Он посвятил всего себя непосильной задаче — выразить ВСЁ одним словом.
Единственным.
И он нашёл это слово.
И это слово было...

Многие считают, что это было слово «жопа».
Но есть и другие мнения.

***

Это слово не сыщешь в большом словаре.
Неуместно оно ни в быту, ни в игре.
Ты оружье моё, непечатное слово!
Уважаю тебя и держу в кобуре.

***

И пустыми словами надежду вернуть,
И обманом наставить на истинный путь,
Не имея ни власти, ни силы, ни денег,
Разговором порой можно горы свернуть.

***

Где-то в дальней стране помирает бедняк,
Что здоровье работой сгубил за медяк.
Как бы я ни старался тут рифмы составить,
Эти строки ему не помогут никак.