Глава 19. Арест

*   *   *

 Петроград, ноябрь 1918 года.

     Мария Николаевна подбросила дров в печку и закрыла дверцу. Холод подступал и она укуталась потеплее, чтобы согреться. Затем она подошла к полке и поправила фотографию. На ней была изображена вся её семья, включая покойного мужа и младшую дочь. Прошло уже почти двадцать лет, но боль утраты всё ещё давала о себе знать. Особенно Мария Николаевна скучала по своей Настеньке: весёлой, задорной и общительной со всеми, несмотря на социальный статус. Только один вопрос ей не давал покоя; почему такие хорошие люди уходят так рано?
– Холодно, Мария Николаевна? – спросила вошедшая Дарья Михайловна.
– Ничего, сейчас огонь разгорится и станет теплее, – ответила устало бывшая княгиня.
– Я там нашла два пледа — из тех вещей, которые мы успели забрать с усадьбы. Надеюсь, ночью не замёрзнем.
– Спасибо тебе, Даша. Если бы не твоя помощь, нам бы пришлось туго.
– Полноте, барыня, – улыбнулась бывшая прислуга.
– Пожалуйста, не называй меня так. Я уже давно не та, кем была на этой фотографии. С тех пор как умер мой муж, Аркадий Павлович, Царство ему Небесное, я совсем потеряла интерес к жизни.
     И тут княгиня Белоусова смахнула подступившую слезу и спросила Дашу:
– Что люди говорят?
– Разное говорят, Мария Николаевна. Вроде, как мы теперь все на равных.
– Только боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет, – задумчиво произнесла Белоусова.
     С тех пор, как в Петрограде сменилась власть, Белоусова стала называть Дарью не как служанку, а как простого человека. Кроме того, пройдя через многие испытания, они прикипели друг к другу и стали как подруги.
     Тем временем, новая власть усиленно боролась с так называемой буржуазией, и прочими явлениями, которые именовались не иначе, как контрреволюцией. И первыми под подозрение попадали представители бывших дворянских сословий; князья, графы. Всех судили, лишали званий, чинов, имущества, а затем ссылали в лагеря, либо просто ставили к стенке. Такая же участь постигла и семью Белоусовых. Изначально, они хотели уехать за границу. Но из-за болезни Марии Николаевны, все поездки пришлось отложить. Теперь они вчетвером, Мария, Дарья, Ольга и Алексей, жили в одной двухкомнатной квартирке, оставшейся от родителей отца князя Белоусова.
     Утром они шли на работу вечером приводили дома всё в порядок. Алексей и Ольга устроились на мебельный завод. Он стал мастером, она маляром. Но часто им приходилось брать подработку, чтобы хоть как-то прокормить себя и свою семью. При этом, все как могли, поддерживали друг друга, особенно во время рейдов красных…
– Что-то Ольга задерживается, – забеспокоилась Мария Николаевна.
– Может в очереди стоит, – предположила Дарья Михайловна и тут они услышали стук в дверь.
     Белоусова подошла к двери и спросила:
– Кто там?
– Мама, это я, – послышался голос сына.
     Мария Николаевна открыла дверь и впустила его. Тот снял с себя куртку и прошёл в комнату с мешком. Поставив его на стол, он принялся вытаскивать оттуда продукты.
– Это откуда?! – спросила удивлённо Даша, рассматривая принесённое.
– План перевыполнили, вот и добавили к пайку, – устало ответил Алексей.
– Это нам кстати, – произнесла Мария Николаевна, – продукты почти кончились.
– А где Оля? – спросил Алексей.
– Её нет.
– Как нет? Она не с вами?
– Нет. Мы думали она с тобой.
– Мы сегодня почти вместе закончили.
– Ну может зашла что-то прикупить, сегодня же карточки выдают, – попыталась успокоить всех Даша.
     В этот момент, в дверь снова постучали. На этот раз стук был громким.
– О, это наверное она, я открою, – сказала Даша и пошла открывать дверь.
     Но вместо Ольги за дверью стояли трое человек в кожаных куртках, а за ними несколько солдат с красными звёздами на шапках, с ружьями со штыком. При виде их, девушка отошла назад и в сторону. Один из людей, одетых кожаную куртку, произнесла грубым женским голосом:
– Чрезвычайная комиссия, квартира Белоусовых?
– Д… да, – ответила Даша, запнувшись от напора и стального голоса женщины в кожанке.
– За мной, – приказала сотрудница ЧК и вместе с делегацией проследовала в комнату-гостиную.
     Пройдя туда а они осмотрели всё вокруг а Мария Николаевна осторожно спросила:
– Что вам угодно, господа?
– Мы тебе не господа, – огрызнулся один из чекистов, – развели тут контрреволюцию.
– Какая контрреволюция, мы граждане России, – возразил Алексей.
– Мария Николаевна, к нам в отдел поступило сообщение, что вы намеренно скрываете, то что должно принадлежать государству, – произнесла чекистка.
– Государству, или вашей группе лично? – уточнил Алексей твёрдым голосом.
     Он с самого начала возненавидел советскую власть, так как прекрасно понимал, какие цели они преследуют. Но был вынужден тщательно это скрывать, ради родных и близких.
– Мы ничего от вас не скрываем, – возразила Мария Николаевна, – мы сразу пошли и сказали, что мы больше не дворяне и готовы отказаться от этого звания.
– Дело не в вашем звании, – продолжила чекистка, – мы имеем в виду то, что уже давно нужно было сдать народу… то есть, властям.
– А именно, – продолжил другой чекист, разворачивая список, – золото серебро и прочие драгоценности, имеющиеся у вас в наличии.
– Мы давно уже всё отдали, – коротко бросил Алексей, сидя за столом в напряжённой позе.
     Мария Николаевна присела на диван и сказала:
– У нас правда больше ничего нет, кроме одежды и того, что на нашем столе. А мой сын и дочь работают на вашу власть и ничего не нарушает.
     Последние слова она произнесла с нотками презрению. Услышав её, третий чекист произнёс с ухмылкой:
– Вообще-то, она не только наша, но и ваша, – а затем он подошёл ближе к княгине и злостно спросил, – или ты имеешь что-то против, а, карга буржуйская?
     После таких оскорблений Алексей не смог себя сдерживать. Уже не первый раз эти представители власти вваливались к ним в дом и оскорбляли его мать, забирая всё, что считали нужным. Поэтому, он вскочил с места, подошёл к чекисту и громко произнес:
– Да вы что себе позволяете, в конце концов? Эта женщина годится вам в матери! Немедленно извинитесь и прекратите разговаривать в таком тоне!
– Ты рот закрой, – огрызнулся чекист, тряся наганом, – щенок буржуйский. Ну ничего, когда-нибудь наша власть очистит родину от таких, как вы!      
     Этого Алексей уже не мог терпеть. И прежде чем все успели среагировать, он размахнулся и дал чекисту пощёчину. От неожиданности, тот упал на пол.
– Прекратить! Все арестованы! – заорала чекистка.
     Двое красноармейцев подхватили Алексея под руки, а поверженный чекист встал на ноги и злобно произнес:
– Ах ты контра недобитая! Ну ничего, я тебе сейчас устрою жизнь при новой власти!
     С этими словами, он нанёс Белоусову несколько ударов.
– Отставить, Яров! – скомандовала сотрудница ЧК, – их необходимо доставить в управление.
– Да чего мы с ними возимся, – проговорил Яров и, вскинув наган, направил его на Алексея, со словами
 – К стенке его!
– Отставить! – скомандовал другой чекист и отвёл руку Ярова с револьвером в сторону.
      Грянул выстрел. Пуля пробила оконное стекло и вылетела на улицу. В тот вечер всю семью Белоусовых арестовали и доставили в ЧК. Им предъявили обвинение в хищении и укрывательстве драгоценностей. Алексею, помимо этого, предъявили также сопротивление властям и обвинение в контрреволюции, то есть в предательстве. Через два дня ему вынесли смертный приговор и в тот же день привели в исполнение. Ольгу арестовали и вместе с матерью приговорили к заключению на десять лет. В лагере здоровье Марии Николаевны значительно ухудшилось и в 1920 году, она скончалась. Ольга, отсидев пять лет, вышла на свободу по амнистии, прожив ещё какое-то время. Но в 1924 году она скончалась из-за проблем со здоровьем.
     Когда княгини Белоусовой не стало, один из чекистов сказал той командирше, которая командовала арестом:
– В Пермском есть ещё один из их семьи, он разрабатывает железную дорогу. Товарищ Косимов попросил за его родных, чтобы сохранить им жизнь, по возможности.
     На что сотрудница ЧК ответила:
– Мы пытались сохранить им жизнь. Но к сожалению, характер молодого Белоусова, подвёл их всех. Кроме того, я лично попросила подписать амнистию его сестре. Так что, мы сдержали свои обещания. А об остальном товарищу Косимову, как и Дмитрию Белоусову, знать вовсе не обязательно.
     Выдержав паузу она добавила:
– Новая власть наступает. Скоро мы окончательно укрепился в Пермском и там уже решим, что с ними делать. У них наверняка остались какие-то запасы, это же бывшие князья. Так что, наша работа с контрреволюции только начинается…

*   *   *
Аэропорт Озёрск, июнь, наши дни.

     Анатолий Харбинин сидел в своём кабинете и заполнял документы. Завтра день выплаты работникам, нужно было подготовить расчётные листы для передачи в банк. И тут неожиданно в дверь постучали.
– Войдите, – сказал управляющий аэропорта Озёрск.
     В кабинет вошли мужчина и женщина в зелёной форме.
– Харбинин Анатолий Павлович – спросила женщина, подойдя к столу.
– Да, – ответил Анатолий. – А вы по какому вопросу?
– Инспектор налоговой службы Романцова, – представилась женщина показав удостоверение.
– Инспектор Кудимов, – добавил мужчина,сверкнув корочкой
     Харбинина девочки посмотрел удостоверение а затем спросил:
– Чем обязан, господа инспекторы?
– В наш отдел поступила информация о несанкционированных расходах бюджетных средств, выделенных вам на развитие аэропорта, – ответила сотрудница налоговой, – и как следствие, отклонение от налоговых выплат. Будьте добры, Анатолий Павлович, подготовьте все бумаги для проверки.
     С этими словами сотрудники налоговой службы сели за стол и начали доставать из своих папок какие-то бумаги для ведения отчётности. Харбинин тем временем вызвал бухгалтершу Ирину и та пришла в кабинет со стопкой расходных бумаг. Было около пяти вечера.
– Могу я узнать, что конкретно вас интересует? – спросил Харбинин.
– Траты, – коротко ответила Романцова.
– Расходные документы, – добавил Кудимов, – и на что они использовались.
– Ну мы уже отправили вам бухгалтерский отчёт на прошлой неделе.
– Всё верно, мы его получили, – сказала женщина в форме. – Но у нас возникли вопросы относительно использования бюджетных средств. Три месяца назад, вам была выделена определённая сумма, на развитие инфраструктуры аэропорта, верно?
– Это так.
– Отлично. Согласно информации, полученной из банка, большая часть этой суммы потрачена. Но результатов нет.
– Основная часть уходит на топливо и запчасти, а также на зарплату пилотам, – возразил управляющий аэропорта, – или вы считаете, что я здесь должен Шереметьево построить?
– Вы напрасно иронизируете, Анатолий Павлович, – строго произнес Кудимов. – Ситуация очень серьёзная, и отнюдь не в вашу пользу.
     Взяв лист бумаги, он произнес:
– Согласно этому документу, на счёту вашего предприятия, “Озёрск-Аэро”, сейчас лежит меньше трёхсот тысяч рублей. Остальная сумма была потрачена. Вопрос: на какие цели?
     С этими словами инспектор Кудимов протянул управляющему аэропорта распечатку. Тот взял её в руки и, прочитав, произнес:
– Подождите, откуда такие данные? Я не давал никаких распоряжений относительно этих денег. Ирина Владиславовна, что это значит?
     Та сделала удивлённые глаза и произнесла невинным голосом:
– Ой, я не знаю… Я делала только то, что вы мне говорили…
– Ирина, – голос Харбинина начал крепчать, – я же сказал, не трогать счета, на котором лежат деньги из бюджета, без моего личного приказа. Даже зам не имеет на это право. Куда делась сумма? На что вы её потратили?
– Не надо на меня кричать, – произнесла девушка. – Я вообще этот документ в первый раз вижу. И вообще, будете мне угрожать, я заявлю в полицию.
– Данная сумма, – продолжила Романцова была переведена на карту физического лица, на имя Федоренко А. С. Вы знаете, кто это?
     Харбинин перебрал в памяти все имена и фамилии, с кем контактировал последний месяц, пытаюсь вспомнить нужную.
– Не знаю, но возможно, это один из наших поставщиков горючего для самолётов. Но даже если бы я переводил ему какие-либо средства то только на счёт организации. И вообще, банк был обязан оповестить меня о данной операции.
– Возможно? – строго переспросил инспектор налоговой службы. – То есть, кто-то из ваших сотрудников тратит деньги со счёта, а вы об этом не знаете? Как вы вообще тогда руководите аэропортом?
– До этого дня я прекрасно справлялся со своими обязанностями, молодой человек, – сухо ответил Харбинин. – Никто не жаловался.
– Банк звонил вам, – сказала Романцова, порывшись в бумагах, – и получил подтверждение для совершения операции.
– От меня?!
– От вас.
     Анатолий посмотрел на всех и чуть не выругался. Затем он показал список принятых звонков на телефоне:
– Хорошо. Любите факты, пожалуйста; последний звонок из банка был месяц назад, в день перечисления зарплаты сотрудникам. Ни вчера, ни сегодня, ни на прошлой неделе банк не звонил. Ирина, вы получали какие-то сообщения от банка?
– Нет.
– Ну может у вас есть второй телефон или СИМ-карта? – спросил Кудимов.
– Молодой человек, я ещё раз говорю, мне никто не звонил. А свой старый телефон я утопил в озере полгода назад.
     Тогда инспекторша перешла на более спокойный тон и произнесла:
– Но информация подтвердилась — банк звонил вам. Подумайте, куда могли уйти эти средства? Мы ведь не просто так придирается к каждой мелочи, а хотим помочь вам разобраться. Если имеет место мошенничество, надо выяснить все факты. Иначе дело пойдёт в прокуратуру.
– Может вы заказали новое оборудование и забыли зафиксировать это  в голове? – произнёс Кудимов.
– Исключено, – ответил Харбинин.
– Ну поднимите свои записи, проверьте, – сказала Романцова.
     Но Анатолий, сняв очки, произнёс:
– Дорогие мои, если бы я делал заказ на материалы, то для начала мы собрали консилиум. В его состав входят непосредственно я, мой зам, бухгалтер и старший механик. Так что факт покупки я бы запомнил, склерозом не страдаю. Надо разбираться.
– Что ж, придётся, – задумчиво сказала Романцова, – но денег нет, а где они, вы не знаете. По факту, мы имеем хищение денежных средств, по статье 158 УК РФ. Так что, мы будем вынуждены обратиться в прокуратуру, чтобы приостановить деятельность аэропорта до выяснения обстоятельств.
– Подождите, – сказал Харбинин, – во-первых, это решает суд, а во-вторых, мы ещё не всё выяснили.
– Выяснять будет прокуратура возразила инспекторша. – А пока ваши счета будут заблокированы.
– Я не понял, мои люди что, должны без зарплаты сидеть?
– Люди подождут, – холодно заявил Кудимов, – к тому же, в вашем аэропорту неоднократно происходили нарушения. Посадка в тайге, например, одного из ваших пилотов…
– Ситуация серьёзная, я понимаю, –  перебил его Харбинин, – но давайте хотя бы работникам выплатим деньги, у них же семьи.
– Поздно вы о семьях заговорили, Анатолий Павлович, – холодно произнесла Романцова, заполняя какой-то документ, – к тому же, это не от нас зависит. Если банк до ареста успеет выплатить заработную плату вашим сотрудникам, то хорошо. А если нет — то увы, придётся ждать.
     Тогда управляющий аэропорта обратился к бухгалтеру:
– Ирина, вы уже отправили расчётки в банк?
– Нет.
– Бегом отправляй! – скомандовал Харбинин и девушка вышла из кабинета, громко цокая каблуками.

*   *   *   *   *