Глава 13. История семьи Белоус

*   *   *
     Прошло две недели и наступил июнь. За это время Николай с Антоном успели побывать во многих местах. Между пилотами крепла дружба и взаимопонимание. Один делился опытом, а другой рассказывал о местной природе и особенностях жизни в Хабаровском крае. Много полётов оставили тёплые воспоминания. Самый продолжительный рейс, которые они выполнили, был в Якутскую область, в посёлок Дипкун. В тот день, они доставили несколько килограммов посылок для местных жителей, совместно с вертолётным авиаотрядом. Тем временем, наступало жаркое лето.
     Что же касается семьи наших героев, то там особо ничего не поменялось. Татьяна Владимировна вышел с отпуска на работу в роддом. Антон периодически приходил к ней, навещая её. После прохождения альтернативной службы санитаром, он считался там почти своим. Иногда даже оказывал техническую помощь. Валентина тем временем продолжала ухаживать за участком и телицей. Там уже вовсю начали созревать помидоры и огурцы, а на огороде стали прорастать первые посевы. В общем, жизнь шла своим чередом.
     А вот семье Озерцовых пришлось осваиваться на новом месте. Благо, что квартиру предоставили друзья из местного христианского собрания. Теперь Николаю и Екатерине предстояло наладить не только быт и отношения с соседями, но и привыкнуть к новой обстановке. Постепенно у них всё благополучно наладилось. Значимую роль в этом сыграло понимание и готовность идти на жертвы ради другого. Именно эти качества, первым делом проходят испытания в нашей жизни. Главное — постоянно развиваться и просить помощи у Создателя.

*   *   *
     Как-то однажды, Татьяна Владимировна предложила Антону пригласить его друга с женой к ним в гости. Они заранее испекли пирог, купили всё к столу и в назначенный день, Озерцовы приехали к Белоусам на Краснофлотскую улицу.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Проходите, молодые люди.
– Спасибо. Николай Дмитриевич.
– Екатерина Сергеевна.
– Очень приятно. Антон Юрьевич.
– Татьяна Владимировна. Очень приятно.
– Взаимно!
– От души душевно в душу!
     И все рассмеялись. Затем, Татьяна произнесла:
– Ну теперь, когда мы ещё раз официально познакомились, раздевайтесь, проходите, мойте руки и за стол.
– Спасибо, мы сейчас, – улыбнулась Катя, переобуваясь.
     После того, как они переоделись, переобулись и привели себя в порядок, они прошли в гостиную. И тут мама Антона сказала:
– Только вот надо стол этот разложить, а то нам тесновато будет.
– Тогда предлагаю нашим мужчинам заняться столом, а мы пока пойдём на кухню, – предложила Катя.
     И тут Антон выдал:
– Не понял? А шо сразу мужчины? А разве женщинам таки не нужно заниматься столом?
– Сына, иди делай, шо тебе сказали и не нэрвируй свою маму, – ответила Татьяна Владимировна.
– Да я вас умоляю, мама, хто ещё нэрвирует? Просто нам тоже хочется на кухню, что-нибудь укусное попробовать.
– Сына, я попросила, потому шо вы с Николя мужчины и вам это будет нэ трудно, а мы пока с Катюней приготовим вам покушать, шо непонятно?
     Супруги Озерцовы слушали их разговоры ухахатывались. А когда Николай с Антоном раскладывали стол, тот спросил:
– У вас евреев в роду случайно не было?
– Таки да! – ответил Антон.
– Серьёзно?!
– Всё может быть!
     Николай засмеялся. Затем Антон сказал:
– Ну если серьёзно, насчёт евреев не знаю. А вот то, что наш прапрадед был богатым князем и строил здесь железную дорогу, то правда.
     Озерцов с удивлением посмотрел на своего друга.
– Ого, да вы с мамой благородных кровей?
– Да, были когда-то наши предки знаменитые, пока большевики не захватили власть. А моего прапрапрадеда, по маминой линии, звали Дмитрий Аркадьевич, старший сын князя Аркадия Белоусова, родившийся в XIX веке. У князя было четверо детей: два сына, Дмитрий и Алексей; и две дочери, Наталья и Анастасия.
– Ого, как вы хорошо знаете свои корни.
– Это всё моя бабушка, Елизавета Сергеевна. Она бережно хранила память о них, вещи, фотографии…
     Последние слова Антон произнёс с грустью в голосе.
– Их поместье — Белоусово, располагалось недалеко от Гатчины, в Питерской губернии. Говорят, это было довольно козырное место, рядом с императорской семьёй практически.
– Получается, у вас есть земля под Питером?
– Была у них. До революции.
– И что же стало с княжеской семьёй? – спросил Николай.
– Из всей большой семьи дети были только у Дмитрия: Сергей и София. А в 1950 году родилась моя бабушка и род Белоусовых прервался по мужской линии.
– Но как им удалось выжить во время революции и репрессий?
     Антон сел поудобнее и начал рассказывать:
– Когда Сергею было пять лет, его разлучили с родителями и отправили в детдом. При оформлении в детдом что-то напутали в бумагах и фамилию записали неправильно. Так он и стал Белоусом. А вскоре его усыновил один офицер, по фамилии Корнеев. Так мой прадед стал сыном красного командира, а впоследствии лётчиком и воевал на фронте. В отставку вышел в звании подполковника.
– И как он с такой фамилией воевал?
– Сам не понимаю. Обычно большевики не любили дворянские фамилии, особенно связанные с “белыми”, не знаю. Может, его спасло то, что отрезали окончание. Хотя оно вряд ли ему помогло бы. Во время репрессий, он вообще ходил под фамилией Корнеев. Но потом как-то вернул её. Впоследствии, воевал в гвардейском полку и даже стал героем. Не знаю…
– Интересно получается…
– Не то слово. У бабушки даже фотографии остались. Где-то тут они лежали.
     С этими словами, Антон подошёл к книжной полке. Найдя нужный ему альбом, он сел с Николаем на диван и раскрыл его.
– Вот смотри: это его первый истребитель И-16, "ишак", тип 5. Он тогда ещё младшим лейтенантом был, только-только выучился.
– Красавец, – с улыбкой произнес Николай и добавил, – на тебя очень похож. Вернее, ты на него.
– Спасибо, ты не первый, кто это замечает.
– Походу, ты в него и пошёл.
– Может быть.
– Это какой год?
– Июнь сорокового, ровно год, до войны. А вот его первая фронтовая фотография, после двух сбитых самолётов. Так он и открыл боевой счёт. Ему тогда звание лейтенанта присвоили. А это его друзья-однополчане.
     Затем Антон перевернул страницу альбома и показал ещё одну фотографию. На ней был изображён человек в лётной военной форме возле самолёта.
– А здесь он уже старший лейтенант, – произнёс Антон, – на Ленинградском фронте. “Дорогу жизни” защищал, вместе с женским полком. Там он три машины сбил, две подпалил. А за год они с полком почти двадцать сбили. Сам он был сбит один раз. Его тогда на Як-1 пересадили. Потом пересел на Як-9 и воевал на нём до сорок четвёртого.
     Николай рассматривал фотографию лётчика, стоящего возле истребителя с алой звездой.
– А это какой год?
– Сорок второй, весна. Видишь, три “кубаря” на петлицах. Потом, в сорок третьем, ему присвоили звание гвардии капитана и вручили красивые погоны с четырьмя звёздочками.
     С этими словами Антон показал другую фотографию.
– А это он в июле сорок четвёртого, после ранения в госпитале. Там он и познакомился с моей прабабушкой, с Александрой Николаевной, самой молодой медсестрой в госпитале. Ох, как он за ней ухаживал!
– Весёлый был человек?
– Ещё какой! Про него в полку так и говорили: балагур и весельчак. Бывает, заскучают друзья-однополчане, а он возьмёт гитару и ка-ак сыграет. Сразу все грустные мысли отпадали и все в пляс. Как потом признался, таким образом, он хотел поддержать бойцов, их дух и стремление к победе. Короче, душа компании. За это его и любили в полку. Бабушка говорила, что он вроде был даже знаком с Василием Иосифовичем.
– Сыном Сталина?
– Ну да. Дед же мой в Качинском учился, где и Васька Сталин. Наверное, там и познакомились.
– Интересно, – задумчиво произнес Николай.
     Затем Антон показал другу ещё одну фотографию.
– Это тоже в сорок четвёртом, на фронтовом аэродроме под Николаевском. Тогда он на новую машину выучился, Ла-7. Впоследствии, он на ней Берлин и бомбил.
– Ничего себе!
– Вот-вот…
     И тут в комнату вошла Татьяна Владимировна.
– Ну что, господа-товарищи пилоты, давайте накрывать на стол.
– С удовольствием, – произнёс Николай, вставая с дивана.
     Вскоре все сели за стол и начали есть. Супруги по достоинству оценили кулинарные таланты Татьяны Владимировны и Антона, и сердечно благодарили за вкусно приготовленный суп и жаркое.
     Когда все поужинали и стали пить чай, Николай с Катей вкратце рассказали причину своего приезда. Из-за трудностей, возникших в авиакомпании из-за санкций, Николаю пришлось поменять не только место работы, но и место жительства. Также Катя немножко рассказала историю своего мужа про полёт в Речаевск. Слушая их, Татьяна Владимировна подумала о том, как Бог милостив к людям и какие чудеса способен творить. Верно написано: «… любящим, Бога всё содействует ко благу» (Римлянам 8:28б). А когда Екатерина закончила свой рассказ, она сказала:
– Как это хорошо когда я сейчас ещё не защитой от Бога, который даёт всем и всему становиться.
– Да, – согласилась Катя. – Но иногда бывает ощущение что всё идёт по накатанной и мы никак не можем повлиять на ситуацию. Словно мы пешки в чужой игре.
– Мы не можем. Наш Отец Небесный может, – сказал её муж. – Когда я сидел под домашним арестом, меня тоже не покидало тревожное чувство, что это неразрешимая ситуация. Пока в дверь не постучали и не передали письмо от друзей-христиан.
– Это было проявление силы Бога, – вставил Антон.
     Татьяна задумчиво произнесла:
– Но иногда бывают такие ситуации когда и правда ничего не можешь сделать, а только молча стоять и наблюдать.
     После этих слов она достала другой фотоальбом. Она показала его гостям, перелистывая фотографии и объясняя некоторые из них. Когда они просмотрели все фотографии, Татьяна перевернула последнюю страницу фотоальбома. И тут все увидели ещё одну большую фотографию, на которой было изображена семья XIX века.
– А это кто? – спросила Катя.
– Наши предки, – ответила Татьяна, – светлейший князь Белоусов Аркадий Павлович со своей семьёй. Это его супруга – Мария Николаевна. Рядом сыновья: Дмитрий и Алексей, и две дочери Наталья и Анастасия. Жили недалеко от Гатчины, в поместье Белоусово.
– Так у вас есть земля под Питером? – спросила Катя.
– Ага. Хоть сейчас стройся, – ответил Антон.
– Да, у наших предков была богатая земля, – сказала Татьяна, – пока большевики не завладели ею. Всё порушили и оставили, как есть.
– А что стало с семьёй князя? – спросила Катя.
     Татьяна Владимировна продолжила свой рассказ:
– К сожалению, как уже Антон рассказал, дети были только у Дмитрия. Его разлучили с семьёй, заставив работать на новую власть. И отправили сюда — на территорию нынешнего Комсомольска. Только вот Дмитрий не знал, что семью он больше не увидит. Мать с сестрой арестовали, как представителей «враждебного сословия», брата в обвинили в измене и расстреляли. Жену обвинили в связях с иностранной разведкой, а детей распределили по интернатам. Самого Дмитрия тоже вскоре не стало; он умер в 1925 году, от пневмонии.
– Короче говоря, он был заложником, – добавил Антон с грустью в голосе, – только вот те, ради которых он согласился на эти условия, уже были мертвы.
– А что стало с его детьми? – спросил Николай.
– Спустя время, Сергея усыновил один командир, а вот сведений о маленькой Софии нет до сих пор. Наша бабушка пыталась что-то найти, но безуспешно. Мы знаем только её родовую фамилию, дату рождения и всё.
– Может она сменила их?
– Вполне возможно.
     Затем Татьяна Владимировна продолжила:
– Однако до революции, Наталье Белоусовой тоже удалось обрести счастье в личной жизни. Она вышла замуж за одного дворянина, промышлявшего торговлей, детей у них не было. Алексей тоже намеревался жениться, но революция сорвала его планы. У младшей, Анастасии, тоже должно было всё сложится. Но в последний момент, всё закончилось трагично.
– Почему? – спросила Катя.
– Она умерла в день свадьбы. Прямо перед венчанием. Причина толком неизвестна.
– Одни говорят, от отравления, другие, из-за слабого здоровья, – вставил Антон.
– Хорошенькая она была; глазки ясные, взгляд чистый, волосы светлые, в общем, настоящая русская красавица. И по характеру тоже была очень приятная; весёлая, со всеми дружила, общалась, несмотря на сословия. У неё была служанка — из крепостных, так она с ней с детства не разлей вода была.
– Надо же, – произнесла Катя, – такая милая и так рано уснула смертным сном.
– Она была любимой дочерью у отца. И в тот день должна была стать женой молодого графа Григория Сотникова, который её очень любил. Вот такая история.
– Да, – произнёс Николай, – это грустно, что хорошие люди умирают. Но, может это и к лучшему. По крайней мере, она не стала свидетелем того ужаса, который позже произошёл в России.
– Может быть, – согласился Антон. – Наверное, как сказано в Библии, если они воскреснут в Раю на Земле, то вновь встретятся и полюбят друг-друга. И тогда-то их счастью ничто не помешает.
– Что ж, будем надеяться, – тихонько произнесла Татьяна.

*   *   *   *   *

Июнь, 1897 года.
Поместье Белоусово.

     По пыльной дороге, вдоль леса, ехала карета, запряжённая лошадьми. Подъехав к воротам усадьбы, карета остановилась.
– Тпру! Стой, кто едет? – громко спросил сторож.
– Граф Сотников, к светлейшему князю Белоусову, – ответил кучер.
– Прошу вас, – произнёс сторож и открыл ворота.
     Карета въехала во двор и остановилась у парадного входа. Пожилой господин вышел из кареты и поднялся ко входу. Там его уже встречал дворецкий.
– Граф Сотников, к князю Белоусову, по приглашению.
– Желаю здравствовать, ваша светлость. Прошу, проходите.
   Войдя внутрь с графом, дворецкий произнёс:
– Извольте обождать, я сообщу его сиятельству о вашем прибытии, – произнёс дворецкий и поднялся наверх.
     Пока Сотников ожидал, до его ушей донёсся чей-то смех. И в этот же момент вбежали две девушки. Они что-то весело обсуждали и сперва не заметили графа. Но увидев его, остановились и произнесли:
– Здравствуйте, Константин Михайлович.
– Наталья Аркадьевна, моё почтение, – улыбнулся граф и, переведя взгляд на её сестру, добавил, – Анастасия, вы как всегда милы и неотразимы.
     Девушка немного смутилась и, поправив свои светлые волосы, ответила:
– Благодарю вас, ваше сиятельство.
– А батюшка-то ваш где?
– Он у себя. Просто занят.
– Ну, нам пора, – сказала Наталья и девушки, попрощавшись по этикету, удалились.
– Мерси, – сказал граф.
     Девушки убежали в сад, а граф продолжил ждать. И тут его пригласили.
– Аркадий Павлович, друг мой любезный, здравствуй! – произнёс граф, войдя в кабинет князя.
– Ба! Константин Михайлович, ты вернулся! Так быстро? – сказал Белоусов.
– Да. Дела, сам понимаешь.
– Рад что с тобой всё хорошо. Как там в Питере?
– Да всё по-прежнему. У его императорского величества родилась вторая дочь.
– Вот как? И как же назвали великую княгиню?
– Татьяной.
– Что ж, дай Боже царю нашему наследника, для сохранения родовой фамилии и династии. Не хотелось бы Смуты, как в 1604-м…
     С этими словами, князь перекрестился, стоя перед иконой.
– Да будет так, – произнёс граф и сделал также. Затем он спохватился:
– О, я же к тебе с новостями.
– Какими?
– Твоя идея по поводу строительства железной дороги в Пермском, очень понравилась государю. Поговаривают, что он лично хочет подписать указ о строительстве.
– Вот как! Это же замечательно! Даст Бог, мы эту дорогу до самого Питера проложим. Представляешь, как будет удобно добираться до отдалённых мест нашей страны?
– Я уже договорился о поставках леса и железа. Вот бумага, – с этими словами, Сотников достал листы из сумки.
      Белоусов одел очки и внимательно ознакомился. Затем он посмотрел на своего друга и спросил:
– Надо же. Я уж со счёта сбился, сколько прошений я написал на имя государя. А ты всё решил быстро. Как тебе это удалось?
– Да вот, воспользовался старыми знакомствами. Что ты думаешь по этому поводу?
– А что тут думать? Великолепно! Дело сдвинулось и мы теперь можем продолжать строительство.
– Да будет так.
     Сотников выдержал паузу и сказал:
– Знаешь Аркадий, я ведь к тебе ехал ещё по одному деликатному делу…
– Вот как? И в чём же состоит твоё деликатное дело?
– Это по поводу моего сына. Ты ведь знаешь его, он сейчас на военной службе, готовится получить чин поручика.
– Да славный парень. Жениться бы ему надо.
– Вот я как раз об этом. Я прошу твоего согласия на брак моего сына с твоей Анастасией.
     Князь Аркадий Павлович изумлённо посмотрел на графа.
– Друг мой, – сказал он, – значит ли это, что ты предлагаешь нам породниться?
– Ты можешь называть это так, но мой сын, Григорий, любит твою дочь. И их чувства взаимны.
     Князь подошёл к окну и, глядя на своих дочерей, играющих в саду произнес:
– Что ж, я не против. Недавно старшенькую выдали замуж за одного дворянина. Мне бы очень хотелось, как отцу, чтобы и младшенькая обрела своё счастье.
     Затем он повернулся и произнёс:
– Однако, мне ничего не известно о том, что она любит твоего сына.
– Ты же помнишь, как они в детстве дружили, играли, – вспомнил граф.
– То было в детстве, – сказал князь, – а сейчас наши дети выросли. Твоему двадцать семь, а моей вот недавно семнадцать исполнилось.
– Григорий её любит.
– Тогда почему он сам не пришёл?
– Ты же знаешь, что он стеснительный. Вот и попросил меня заранее оповестить тебя. Завтра он должен прибыть по случаю отпуска со службы и сам всё скажет.
     Князь Белоусов задумчиво смотрел в окно на своих дочерей, размышляя над словами друга. Конечно, ему хотелось для своей дочери лучшего. Но в то же время, он не хотел торопить события.
– Я, конечно, могу сказать своё отцовское слово, и моя дочь выйдет замуж. Но мне очень не хочется, чтобы у неё было, как у нас с Машей.
– Да, помню, ты рассказывал, – произнес Сотников.
– Мы ведь до свадьбы почти не знали друг друга, – продолжил князь, – у моего отца имелись кое-какие долги, и он, с родителями моей суженной, можно сказать, насильно поженили нас. Но, слава Богу, у нас всё сладилась. Мы полюбили друг друга, у нас появились дети. И сейчас с Марией Николаевной любим друг друга. Но на это потребовалось время. И мне бы не хотелось такого для своей Настеньки.
– Уверяю тебя, брак с моим сыном будет счастливым.
– Главное, чтоб молодые были не против.
– Само собой.
– Хорошо. Пусть тогда твой сын приедет, сам попросит руки моей дочери, а покамест поговорим о делах, – сказал князь.
– Мерси, – произнес граф.
     Через некоторое время, граф Сотников поехал обратно домой, потирая руки от радости.
     Князь же весь вечер ходил задумчивый. Мысли путались в его голове. Обычно его друг не такой прямолинейный. А тут сразу, почти с порога, давай просить за сына. Чтобы развеять свои сомнения, Белоусов решил поговорить со своей младшей дочерью.
     И тут в его кабинет вошла супруга. Она подошла к нему и, приобняв, сказала:
– Дорогой, ужин на столе, пойдём. Все уже в столовой.
– Конечно, – улыбнулся князь.
– Что-то не так? У тебя какой-то задумчивый вид.
– Всё хорошо. Дела, сама понимаешь. Всё эта дорога, будь она неладна, – и князь, поцеловав жену, спустился вместе с ней в столовую.

*   *   *   *   *