Исторические байки. часть 68

Исторические байки. Часть 68.

Бычья шкура.

Основательницей считают,
Города Карфагена там,
Дидону, что была царицей,
Пигмалиона же - сестра.

Правителя, то – финикийцев.
Дидона замуж вышла же,
За богача там финикийца –
Акербанта (Сихея), то.

Брат позавидовал богатству,
Зятя, и там убил его.
Дидона в Ливию ж бежала
С группой приближённых своих.

У Иарбанта, царя их там,
Попросит продать место ей,
Чтобы свой город там построить,
Камень редкий предложит та.

(Драгоценный)

Но царь, однако там заявит,
Что та может землю купить,
Размером в одну БЫЧЬЮ ШКУРУ,
Дидона согласилась там.

И после уже этой сделки,
Она разрежет шкуру ту,
На очень тонкие ПОЛОСКИ,
И вместе их связала все.

И получившейся ВЕРЁВКОЙ,
Большой участок там земли
ОКОЛЬЦЕВАЛА! Заявив там,
Что купит именно его.

Деваться некуда там было,
Царю. И скрепя сердце он,
Строительство там разрешает,
Так появился – Карфаген.

А крепость, что в центре возникла,
Получит там название –
Бирса. Что значит в переводе,
Как «бычья шкура». Так - звучит.

(С древнегреческого)

Анекдот.

Анекдот, рассказал который,
Рейган, там Горбачёву раз,
При их встрече той знаменитой,
С намёком ?????анекдот тот был.

…В городе идёт наводненье,
И бедствующий там залез,
На крышу дома, став молиться,
Чтобы Бог смог его спасти.

Тут подплывает к дому лодка,
Спасатели кричат ему:
«Эй, вниз спускайся поскорее,
Вода уж сильно прибыла!»

А человек кричит им с крыши:
«Нет, я молюсь. Сможет помочь,
Мне только Бог. Ведь я прилежно,
Всё время в церковь там ходил!»

Вода уже там по колено
Мужчине. Он всё молится.
Вторая лодка подплывает,
И вниз просят спуститься к ним.

Мужчина также отвечает,
И что спасёт его лишь Бог.
Ведь он такой благочестивый,
В церкви молился каждый день.

Вода по горло человеку,
Ещё ж чуть - чуть, потонет он.
Тут вертолёт там подлетает,
И лесенку спускают вниз.

Кричат мужчине: «Поднимайся!»
А он опять им говорит,
Что он надеется на Бога,
Который всё ж спасёт его.

И вот вода уж поглотила
Мужчину… Захлебнулся тот.
И к праотцам он попадает.
И к Богу идёт на приём.

«Ну почему меня не спас Ты,
Упорно ведь молился я,
Тебе служил верой и правдой,
Ты ж отвернулся от меня»
А Бог на это отвечает:
«А ты же сам помощь мою
Отверг, когда первую лодку
На помощь я к тебе прислал.

А также и вторую лодку,
И вертолёт что прилетел…
Чего ж пенять тогда на Бога,
Коли отверг помощь мою.

Выпил литр – иди домой!

Военачальником советским,
Командующим силами
Противовоздушной всей нашей
Обороны -  Батицкий был.

Он очень, офицеров – пьяниц,
Там не любил. И как – то он,
С докладом перед комсоставом,
Там выступал. Тему подняв.

Болезненной для него темы:
«Вот я, товарищи, никак
Не понимаю, ну вот выпил,
Молодой офицер. И что ж?

Восемьсот – девятьсот там граммов,
Ну литр выпи водки он…»
Испуганный член военсовета,
К нему там наклонился тут.

И лихорадочно тот шепчет,
На ухо ему, чтобы зал
Услышал: «Двести пятьдесят же,
Двести пятьдесят граммов же…»

Батицкий замолкает, после ж
Паузы, продолжает там:
«Ну, в крайнем случае там можно,
Добавить двести пятьдесят…

И спокойно идти до дома»
Так нет же, он, подлец, потом
Там обязательно нарушит
Дисциплину воинскую!»

Бедовый маршал полагал там
Всерьёз – для всех нормальных всё ж
Там мужиков, и для него же
Нормальная мера спиртного -
Это в порядке вещей – ЛИТР!

Рандеву с лихачом.

Что лучше?

Как – то там критик музыкальный,
У композитора спроси,
Кароля Шимановского там,
Польского музыканта то.
«Не кажется ли вам, маэстро,
Скучным всю жизнь там ничего,
Не делать в жизни, а лишь только,
Сочинять музыку свою?»
Ему ответил композитор:
«Да, скучновато мне чуть – чуть.
Но мне кажется, что скучнее,
Всю жизнь не делать ничего,
А только слушать там всё время,
То, что я там насочинял»

Кавказский Отелло.

В одном городе на Кавказе,
Театр из столицы был,
С гастролями. Спектакль «Отелло»,
Давал тогда тот коллектив.

А в пятом акте, как и надо,
Мавр задушил супругу там,
И занавес потом задёрнул,
Скрывающий этот альков.

Потом вышел на авансцену,
И произнёс положенный
В этом месте монолог нужный…
И вновь альков там тот открыл.

И зрители тут все увидят:
Что Дездемона там лежит
Приподняв голову с подушки,
И с папиросою в зубах.

А к ней помощник режиссёра,
Там наклонился близко к ней,
С зажжённой в своей руке спичкой…
В зале ахнут все - потом смех.

И даже шли аплодисменты…
А тут перекрывая шум,
Прозвучал голос там с акцентом
С восточным сильным на весь зал:
«Правильно задушил., слушай, на минуту оставить нельзя…»

Не в Рицу – в Сибирь!

Известный наш актёр советский,
Михаил Головани, что,
Был исполнитель главный, роли –
Иосифа Сталина там.

(В предвоенных историко – революционных фильмах)

И попросил он там однажды,
Чтоб поселили там его,
На даче Сталина. То ж в Рице,
В Абхазии у озера.

Когда об этом доложили
Вождю, то он тогда ж спросил:
«А почему тот Головани,
Хочет на Рице этой жить?»

«В ваш образ хочет лучше вжиться»
«Тогда пусть начинает он,
Вживаться с Туруханской ссылки!» -
На это Сталин там сказал.

Нужный ответ.

Наш император, Павел Первый,
Во всём прусский порядок чтил.
Помимо же прочих запретов,
Ограничений – нормы ввёл.

Определил каждому чину,
Также сословию он там,
Число блюд им там за обедом,
Майору, например – их три.

Майор Кульков, до генеральства,
В гусарском Сумском же полку
Служил. И денег не имел он,
На эти три блюда свои.

Однако ж, на вопрос там Павла,
Заданный на параде там:
«Сколько ему там за обедом,
Подают разных кушаний?»

Кульков ответил: «Как велели,
Три блюда мне там подают»:
А царь: «Позвольте же узнать, какие?»
Кульков же бодро отвечал:

«Курица плашмя, курица ребром и курица боком!»

Выход из положения.

В обеденный перерыв как – то,
Олег Табаков сел за стол,
Поесть по полной там программе –
Как полагается всегда.

Закуски, супчик и второе,
Десерт с компотом ко всему.
Тут по трансляции раздался,
Голос помрежа, в зал идти.

«Олег Табаков!  Вам на сцену!»
И на лице артиста там,
Проявилось разочарованье:
Заметил то Валентин Гафт.

Садился за стол Табакова,
Чтоб тоже отобедать там.
Олег Павлович оказался,
Там в замешательстве в тот миг.

«Не пойти нельзя. А оставить
Еду на столике - нельзя.
Гафт может съесть всё без остатка…
И Табаков выход нашёл.

«Валя, на сцену убегаю
Я, но скоро уже вернусь.
А чтоб тебя не соблазнял мой
Обед – вот тогда тьфу, тьфу, тьфу...!

И плюнул в каждую ж тарелку,
Даже в компот не позабыл…
Гафт возмутился: «Олег! Что ты,
Неинтеллигентно себя ведёшь?!

Обедают, тут между прочим
Люди… А ты плюёшься тут.
Ну что это такое: тьфу, тьфу,
Тьфу! Он ещё ж раз плюнул,
В каждую из тарелок там.

(Олега Табакова)

Дело не в шляпе.

Прибыл в Венецию там как – то,
Художник с Англии, чтоб там,
Хоть сколько - ни будь поработать,
Нуждался в деньгах очень он.

То – Джеймс Уистлер. Даже шляпа,
Его любимая уже,
Там порвалась. Выглядела там,
Как тряпка уж на голове.

Один с знакомых уже в тайне,
От него, взял, и ту зашил.
Демонстративно ж Джеймс Уистлер
Сделанный шов тот, распорол:

«Умышленная бедность – штопка.
А вот, разорванная вещь,
То результат случайности там!» -
Так он знакомому сказал.

Зря испугался.

Кинематографист известный,
Советский – Большаков пришёл,
К Сталину – чтобы подписать там,
Разрешенье на фильм один.

Чтоб разрешил выпустить фильм тот.
И вождю ручку протянул,
И как на зло, та не писала,
И Большаков её встряхнул.

Встряхнул, и даже хорошенько.
Чернила выплеснулись аж,
На белоснежные, вдруг, брюки,
Генералиссимуса там.

И Сталин посмотрел свирепо,
На Большакова… Тот в тот миг
Окаменел от ужаса там,
Понятна ситуация.

Произведённым же эффектом,
Довольный Сталин тут сказал:
«Ну что, Большаков испугался?» -
И «успокоил» там его:

Ты видать, решил от испуга,
Что у товарища вождя
Сталина, - посмотрел лукаво, -
Это последние штаны?»

Суть теории относительности.

Эйнштейна как – то там спросили
Корреспонденты: «Что ж собой
Теория относительности ваша,
Всё ж представляет?» Тот в ответ:

«Если у себя на коленях,
В теченье часа держите,
Очаровательную даму,
Вам кажется – минуту лишь.

А если же вы посидите,
Там на плите горячей лишь
Минуту - то покажется вам,
То целым часом там уже.

«В этом и есть суть теории относительности»