Аггел - падший ангел. Окончание

    Изрядно поссорившись с директором киностудии, в штате которой я состоял сценаристом, и сославшись на трагически сложившиеся семейные обстоятельства, я выбил для себя месячный неоплачиваемый отпуск. События переполняли меня и работать я был не в состоянии. Все ночи я проводил с Ротаной, а днем ходил по загсам и церквям, пытаясь решить вопрос своего развода с Ольгой и венчания с Ротаной. Мне хотелось все сделать как можно быстрее, я понимал, что второй адской ночи мои нервы не выдержат.
    Я побывал дома и сказал жене о своем решении развестись с ней. Объяснение вышло тягостным. Сначала она не поверила, а когда мой тон убедил ее в том, что я не шучу, наотрез отказалась разводиться, мотивируя тем, что со мной произошло нечто страшное или меня околдовали. Здесь она была недалека от истины, потому что находиться вдали от Ротаны я уже не мог. Ольга взывала к моей совести и справедливости, плакала, молила. Но все было напрасно. Тогда она ринулась в атаку как матадор на быка, бросая мне в лицо обвинения о загубленной молодости вперемешку с тарелками из кухонного сервиза, подаренного нам на свадьбу моей мамой. Я ее утешал как мог, а затем, напоив валерьянкой, бежал от нее словно из зачумленного квартала.
    Только на улице я смог закурить и успокоиться. Как это ни парадоксально звучит, объяснение с Ольгой успокоило мою совесть, показав, что в любой женщине дремлет дьявол. Я в одностороннем порядке написал заявление о разводе и отнес его в суд; решение вопроса обещало затянуться. Не лучше обстояло дело и с венчанием: церкви наотрез отказывалась обвенчать меня с Ротаной до брака.
И тогда я решился! Пока Ольга была на работе, я зашел в квартиру и забрал ее документы. Все оказалось просто: мы повенчались с Ротаной по паспорту моей жены, а затем поехали в свадебное путешествие на две недели в Израиль. Все расходы Ротана взяла на себя.
    Нас поселили в отличном номере пятизвездочного отеля, в котором мы и устраивали ночные оргии, а днем Ротана водила меня по святым местам Земли Обетованной и рассказывала такое, о чем я никогда раньше не слышал и не читал. Подробности происходившего когда-то заставляли думать, что многому, очень многому она была свидетелем, а кое в чем даже принимала участие.
    Поначалу я часто задавал вопросы, ответы на которые помогли бы мне понять ее прошлое, но она не дала мне ни одного ответа, она рассказывала только то, что хотела сама. Было чрезвычайно интересно слушать ее. И страшно. Впрочем, мой страх был ненастоящим, я верил, что Ротана сможет защитить меня от любых неприятностей. В самом деле, кто посмеет обидеть мужа Аггела?! Мы были счастливы, купались в Мертвом море, загорали и накупили себе всяких безделушек.
    Две недели пролетели как один день и вот, мы снова вернулись в просторную квартиру старинного особняка. После яркого солнца его хмурая странность снова кольнула меня в сердце, но я уже знал, что делать в таких случаях - волшебный штоф был всегда под рукой и зелье в нем не убывало.
    На следующее утро, после уже ставших обычными головокружительных пируэтов в постели, Ротана мне сказала:
    - Милый! Тебе нужно сегодня же пойти и отнести паспорт Ольге, мы и так слишком долго им пользовались. И поговори еще раз о разводе, быть может, она изменит свое решение.
    Как ни хотелось мне этого признавать, но я понимал, что Ротана права, в этом деле нужно было поставить точку. Не могло же оно тянуться бесконечно.
    Днем я сходил на работу, узнать, как дела, так как отпуск мой заканчивался уже на следующий день. Моему появлению все очень обрадовались и даже директор, сменив гнев на милость, сказал мне несколько приветливых слов. Я нарочно задержался на студии до позднего вечера, потому что поход домой представлялся мне чем-то вроде посещения зубного врача - и знаешь, что лучше бы пораньше, но идешь, когда уже жевать нечем или флюс выскочит.
    Так и получилось. Когда я доехал до знакомой станции метро, все цветочные ларьки были уже закрыты. Появляться без цветов перед Ольгой не хотелось, поэтому пришлось купить букет крупных гвоздик у золотозубой цыганки по ночному тарифу.    
    Я принес домой шуршащий целлофан и, пряча глаза, преподнес жене. Она развернула его и парашюты цветов мягко спланировали к моим ногам. Стебли цветов были обрублены накоротко, чуть глубже шеи, до первого листа. Эти цветы уже познали грусть усопшего и вторично, после своей прекрасной смерти на кладбище, снова познакомились с землей. Они были проданы дважды.
    Я вздрогнул, вскинул голову вверх как от удара в подбородок. Глаза Ольги отражались в моих глазах ангельским светом, рождая какие угодно ассоциации, только не удивление.
    - Ты проведешь эту ночь со мной, милый, - шепнули ее губы. Они мне показались очень красными. Быть может, то был отзыв яркой электрической лампочки или новая губная помада.
    - Я так соскучилась по тебе, - ее пальцы расстегнули пуговицы на рубашке, дав дорогу обрубленным стеблям пройти от низа живота до сосков. Шесть обнаженных стеблей родили борозды вожделения, проступая на белой коже реакцией цвета гвоздик.
    Ольга опустилась передо мной на колени, расстегивая ремень моих брюк, и узкая черная юбка, не выдержав наливающейся страсти бедер, лопнула по шву. Треск лопнувшей материи зажег огненный шар желания в моем естестве и набежавшей волной ударил в голову. Я закрыл глаза.
    Какой-то звук вдруг привлек мое внимание. Он не вписывался в теперешнее состояние отношений, чураясь белого и рождая демоническое. Я опустил глаза: передо мной в стойке готового прыжка застыл черный бультерьер. Глаза его горели вожделением и желанием, а огромные клыки были обнажены. Увидев, что я раскрыл глаза, бультерьер зарычал и подобрался для прыжка. Я захотел прикрыть горло рукавом и стал поднимать руку. Черная молния ударила быстрее.
    Последнее, что я почувствовал были клыки, сомкнувшиеся на моем горле. Искра сознания родила ответ, почему до сих пор нет книги про Аггелов. Свет закачался и завибрировал. Затем - исчез навсегда.


                ***

                Картинка из Интернета.