Рождение поэта

1 Узнать судьбы предназначенье,
Открыть в себе большой талант,
Согреть мир собственным гореньем
Желает каждый фигурант.
Немало значимых событий
Храним мы в памяти своей,
От поражений до открытий -
Весь путь от молодых ногтей.
Моя звезда на небосклоне
Уже заканчивала путь.
Скользила вниз, в мир потаённый,
Откуда не могла сверкнуть.
Перешагнув седьмой десяток,
И вовсе двинулся к концу.
Но, вдруг судьба, сменив порядок,
Путь обозначила к венцу.
Путь по морям, горам и чащам,
В которых путники глухи,
Где веет холодом мертвящим…,
Дала наказ писать стихи.
Как вдруг случилось это чудо?
Представлю честный свой рассказ.
Найдётся краткая минута,
Пока талант мой не угас.


2 Ничто людское мне не чуждо,
Как все тихонечко старел,
И, вместе с тем, лысел, глупел.
(Тут, улыбнуться всем бы нужно!)
А, что прикажете? Года!
Тускнеют краски, час короче,
Всё мельче, уже борозда
Приходит страх бессонной ночи,
Несутся мысли в никуда.
Пошёл уже седьмой десяток.
Жизнь стала мирной, без оглядок,
Не мчит стремительной рекой,
Несёт смирение, покой.
Час лёгкой дрёмы стал мне сладок.
Но вот сердечные страданья
Отбросить прочь я не посмел.
Прекрасных глаз очарованье -
Мой вечный жизненный удел.
От страсти нежной молодел
И назначал любви свиданья.
Чёрт, позабыл, башка баранья,
О чём поведать вам хотел.

3 В сердечной, ласковой беседе
Мы коротали свой досуг.
Моя изысканная леди
Расширила беседы круг,
Сказав, как между прочим, вдруг:
«Вот эти милые слова
Проникли через сердце в память,
Кружит меня от волшебства,
Готова я от них растаять».
Строфу читает из стиха,
Сама таинственно-тиха.
Стихи, конечно, о любви.
О чём еще мечтает дева?
Луна и звёзды, соловьи…
Она в них - точно королева.
Но я, ведь, тоже не молчал,
Ручьём серебряным журчал.
В моих восторженных словах
Витала ты, как в сладких снах.
От страстной прозы без стихов
Как будто бы на сильных крыльях
Парила выше облаков,
За что теперь я в простофилях?
Стихи? Какой же это вздор!
Со школы видел в них угрозу.
Применим мы скорее прозу,
Пойдя судьбе наперекор,
А, может быть, на договор,
Но разве мог встать гордо в позу ?

4 Я не сказал ей этих слов,
Да и молчал всего мгновенье.
Закон любви прост и суров:
Гони прочь всякое сомненье.
Придётся сочинять стихи.
Любовь зовёт и жребий брошен.
Начать легко – с одной строки,
Какой пустяк! Не будь тревожен.
Любой писал с каких-то лет.
Нужна предельная решимость,
Добро, что это не балет,
Прими судьбы неотвратимость.
Отмёл сомненья, вот он лист,
Другой, строк полон, тут же рядом.
Дай бог, не будет путь тернист.
Всё оглядел лукавым взглядом.
Пиши же... Знаешь о любви
Немало подлинных сказаний,
Забудь искусство подражаний,
На помощь сердце призови.
Ответь, чьё трепетнее любит,
Чья кровь бурливей, горячей,
Кто видел больше палачей ,
Кто ради милой жизнь погубит,
На все вопросы даст ответ
Твой зарифмованный привет.
Сразиться рифмой так не сложно,
Перевести бой в шутку можно.

5 Мой стих готов, я удивлён.
Где образец? Не хуже он.
Соперник мой – уже старик,
И головой давно поник.
Его ритм слаб, уныл, протяжен,
Не виден пламени поток,
И страстью он не взбудоражен,
Над всем царящий тяжкий рок,
Мне говорит: в любовь плевок.
Наверно, я не очень скромен
В наивной дерзости своей,
Легко найти в себе феномен,
Не гнали бы потом взашей.
Успех я принял осторожно
И, поглядев по сторонам,
Увидел, что восславить можно
Природу милую всем нам.
Люблю день солнечный, морозный.
Бела земля под синевой,
Под пышной шубой луг покосный,
Деревья в скорби мировой.
Мороз таков, что щиплет щёки,
С ковров и веток снег искрит,
В сугробах чуть видны дороги,
Живое спряталось и спит.
Люблю тебя, моя природа,
Смотрю, дыханье затаив.
От детских лет и до исхода
Жить будет нежный мой порыв.
И, помня пушкинское утро,
Неся любовь в своей груди,
Я понял, что нашёл, как будто,
В чём вдохновение найти:
Решил в стихах воспеть природу
Любви к ней трепетной в угоду.
Отбросил сладостную лень
И написал свой «Зимний день».
Звенит строка! О боже правый!
Верни мне память, ум мой здравый.
Фундамент гения подпёр?
Прости, мой брат, да, я - позёр!

6 Нельзя признать себя поэтом,
Став автором немногих строк,
Вот, если бы, теперь дуплетом
Стих новый выдать в малый срок.
Да, не простой – Произведенье!
Что б можно было навсегда
Прочь разогнать свои сомненья,
Сказать: поэт я, хоть куда!
И тут ко мне пришла идея:
Поведать про разгром Гирея.
Забыто много славных дней
Из битв, которых нет важней.
Все помнят славную Полтаву,
Сраженье под Бородино,
Поём героям павшим славу,
Иных забыли мы давно.
Пусть торжествует справедливость,
Пусть всё узнает стар и млад,
Пока живёт во мне ретивость,
Скажу, где прочие молчат.

7 В лихие годы это было
И недалёко от Москвы,
Лихие полчища степные
Неслись, как стрелы с тетивы.
Их ждали рати удалые
И, не жалея головы,
Строи держали боевые.
С времён тех многое забылось,
Полтава и Бородино…
Немало дел других свершилось,
Но в этой битве всё равно
Противник был всего страшнее,
Коварней, злее и наглее.
И очень многого хотел,
Оставить Русь мог не удел.
В Москве «сидеть» хотел Гирей,
Раздать всю Русь своим мурзам.
Под гнётом этих главарей
Пришлось бы волю дать слезам.
На Волгу русские купцы
Надолго бы пути забыли,
А наши деды и отцы
Знамён бы славой не покрыли.
Казань, с ней Астрахань и Крым,
Вокруг бы силой наливались,
Ярмом тяжёлым вековым
Враги вновь Русь терзать бы брались.
Среди других моя Москва
Шла б к неминуемому краху,
Как православная вдова
Вдруг стала б горничной аллаху.
Ярмо Орды – платить налог.
Теперь - намного враг опасней,
А зло, с ним шедшее ужасней.
Смириться Грозный с тем не мог.

8 Нужна, нужна была победа,
Всё ближе, ближе страшный враг.
Пока разгрома не изведал,
Уверенный он держит шаг.
Потомок пращуров великих,
Нагнавших страх на белый свет,
Вассал турецкого владыки
Желал блистательных побед.
Собрал ногайцев полудиких,
Отряды воинов верхом,
Способных биться напролом.
И янычар – рубак лихих,
В доспехах самых дорогих.
И генуэзские стрелки,
Возможно, в строй Гирея встали.
Бывают спорными детали,
Но эти к истине близки.
Орудий множество в обозе
Шло для осады городов.
В своём воинственном прогнозе
Гирей был точен и суров.
По воле давних вещих снов
Живут безумные мечты,
Отбрось их прочь – и нет беды.
Но самомнение большое
И жажда всем повелевать
Сомнут смирение любое,
Заставят кровь лить и страдать.
И он помчался за удачей,
Чертовкой вздорной и незрячей.
Поход окончился провалом:
Нет пушек, войска, лучших сил.
Под русским натиском удалым
Мечту и близких схоронил.    

Поведав искренне об этом,
Теперь сказать мог перед светом,
Душевной страсти не тая:
"Пришедший из небытия,
Отныне буду я поэтом!"