По грибцы

Июль дождями отзвенел,
Наш лес не за горами,
И я желаньем воспылал
Запастись грибами.

Я взял корзину, палку, нож
И утром, спозаранку,
Пошёл проверить на грибы
Заветную полянку.

На зорьке лес алей кремля,
Зрелище ужасное!
Поляна вытоптана так,
Ну, прям, как Площадь Красная…

Я дальше в лес, туда-сюда –
Иссякла кладовая!
И тропы вытоптаны вширь,
Как улица Тверская…

Но в радость мне, к исходу дня
Я гриб нашёл красивый,
Он весь сиял, как апельсин
Промеж ольхи и ивы.

Ах, что за гриб, каков крепыш,
И аромат приятный…
Я не сдержался, откусил
Кусочек аккуратно…

Вот тут-то всё и началось –
Ко мне нагнулась ива,
Из листьев рожею глядит,
Ухмыляясь криво.

Я от неё, но тут ольха
Дала мне в зад коленом,
Я покачнулся, заскрипел,
Упал уже поленом.

Лежу и щупаю себя
Под грозный крик кукушки.
Опята лезут из ноздрей,
А из ушей – волнушки.

Вдруг слышу – рядом треск костра
И бабья речь нерусская,
Красотка просит подойти
И к ней тропинка узкая.

«Вот искушает бес меня!»
Я пригляделся лучше
И вижу, у костра сидит
Моника Беллуччи…

С опаской тихо подхожу,
Скрывая дрожь в коленке,
Гляжу – не Моника сидит,
А Валя Матвиенко.

Я с вежливостью – так, мол, так,
«Как Вам природа наша?»
Она стакан мне подаёт,
В стакане – простокваша.

«Я в вашем смешанном лесу
Потеряла талию.
За это путь теперь закрыт
Мне в тёплую Италию!

Эххх. Мне бы снова в комсомол
Или хотяб на Мальту…
Без талии вся в гневе я,
Ваш лес предам асфальту!»

С испугу веки стиснул я,
Ноги стали ватные
И чую, не стакан в руке,
А монеты, но квадратные.

К чему монеты мне в лесу?
Я отшвырнул их мигом
И тут же был ошеломлён
Следующим «сдвигом»…

Приоткрываю веки я,
Нет ни костра, ни Вали
И я, как будто не в лесу,
А в каменном подвале…

Пол земляной, и из него
Сияет ларь безценный
В каменьях редких, жемчугах
Торчит металл презренный.

Я, как лесной интеллигент,
Не кинулся к удаче,
Подумал – Что же там внутри?
Богатства – не иначе!

И взялся крышку открывать
Пока не видят цверги,
А из ларца – три молодца
С фамильей Ротенберги.

Я к ним: – Ну чтож, привет братва!
Исполните желания?
Как в сказке русской повелось,
Увы, забыл название.

Ой что там, братцы, началось…
Теперь сижу и плачу.
Лишился я зубов, сапог,
Арестовали дачу…

Но вдруг, откуда ни возьмись
Спаситель всех страдальцев,
Гинцбург, академик РАН,
Со шприцами вместо пальцев…

Бежал я в ужасе всю ночь
И вдруг, в угоду прессе,
Не знаю сам, как сел в жюри
На Ню/рнбергском процессе.

Вот под жюри скамьи, на них,
Все в запахах парфюма,
Сидят не немцы, не хохлы,
Сидит парламент (дума).

Зал встал, играет гимн РФ,
Идёт красив, уютен,
Не Греф, не Авен и не Скоч,
К трибуне сам Агутин.

Идёт трансляция, концерт,
Поёт он о народе,
Каком народе? Не пойму,
Но о русском, вроде.

Зал рукоплещет и кричит
Мол, бис маэстро! Браво!
Я не пойму – что за процесс?
А где же суд с расправой?

Концерт окончился, несут
Награды депутатам,
Шампань в бокалы щедро льют
И раздают мандаты.

Опешил я, что за напасть,
Язык прилип мой к нёбу,
Прогноз погоды говорит
Профессор РАН - П.Глоба…

Я в ужасе, кричу уже:
Господь меня помилуй!
Я ж за грибами просто шёл,
Не за нечистой силой.

Господь услышал жалкий писк
Горе-грибника,
В моём сознании прогнал
Туман и облака.

Я отвернул свой скорбный лик
От выкрашенной стенки
И вижу капельницы блеск,
И медсестры коленки.

Она сквозь смех вещает мне:
-Бредили вы классно!
Грибцы не пробуйте теперь,
Как видите – опасно!