Романтик-натурал Ч-3

РОМАНТИК-НАТУРАЛ. ИЛИ ПУТЕШЕСТВИЕ ОДИНОКОГО МУЖЧИНЫ В ГУЩУ НЕВЕДОМЫХ ЕМУ СОБЫТИЙ.

(Часть третья)



Необъятный простор вновь приветствовал своего верного, долгожданного путника. И он так же радушно простирал к нему свои объятия, как его недавние новые знакомые из подземных темниц.

Знать бы еще верное направление, думал он. Но кто заранее знает куда ему двигаться, когда приходишь в этот мир? И лишь следуешь велению сердца, разума - наощупь пробираясь сквозь неведомые житейские дебри.

Но здесь, слава богу, никаких дебрей не было, лишь необъятный, бесконечный простор - то, о чем он всегда так жадно мечтал, но в этом и была вся сложность... В следующий раз надо мечтать более структурированно и конструктивно, подумал он. Но сейчас это уже не решит его проблемы. Сейчас все решает только его выбор.


I\/. Новый друг.

Что-то зашевелилось в одном из карманов его брюх. Может быть ящерка заползла, пока он бродил в сырых темницах, или другое животное... Он аккуратно просунул руку в карман, и ощутил некий шарообразный предмет, с небольшим, как ему показалось, хвостиком. Также аккуратно сжав пальцы, он достал из кармана руку, поднес ее к глазам и осторожно расправил неплотно собранный кулак.

С его собственной ладони, на него смотрел чей-то глаз, не моргая и не щурясь, так как у него не было века, а только шарообразная оболочка - само глазное яблоко, с небольшим отростком кровеносных сосудов и нервных окончаний. И это, неведомо откуда взявшееся в его кармане чудо, смотрело не сводя с него своего пристального взгляда. Слегка ошарашенный путник тоже пялился на него во все свои оба глаза.

- Ты еще кто такой? - существо на его ладони покачалось из стороны в сторону.

- Откуда ты взялся? Наверное один из усопших обронил нечаянно.. И как же он теперь без тебя...

И он почти был прав. Так как прибывая в царстве мертвых, он просто не обратил внимания, как во время горячих дружеских прощаний, один из них, опасаясь, что его подарок не примут, незаметно положил эту штуку в карман его брюк.

- Какой милый шарик. А имя-то у тебя есть? - существо на его ладони вновь покачалось, точно так же, как и в первый раз. - Шарик... - задумчиво и протяжно проговорил он, не сводя глаз с этого крошечного существа. - Ну, хорошо, тогда будем звать тебя Шарик. Ты как, не против?

В это время, его безмолвный собеседник покачнулся чуть резче и сильнее обычного - сделал несколько оборотов, и выкатившись из ладони, шлепнулся на землю. Посмотрел снизу в верх на своего нового знакомого своим кристально чистым оком, и покатился вперед.

- Да нет, ты скорее Колобок, чем Шарик, - усмехнулся путник и последовал за ним.

Глаз катился так быстро, что человек едва за ним поспевал. Пришлось ускорить шаг, иной раз, даже переходя на бег, чтобы не отстать от шустрого маленького спринтера.

- Куда ты меня ведешь? Эй, дружище? Как жаль, что у тебя нет рта, он бы точно не помешал. Вот потеха - глаз со ртом, - усмехнулся он.

Вдруг, без всякого предупреждения, проводник прекратил свой бег и замер на месте, да так неожиданно, что едва поспевающий за ним путник, чуть было не наступил на него, продолжая по инерции эту увлекательную гонку.

Глаз закрутился на места, словно оглядываясь по сторонам и в верх, и когда определился, что он все же на верном месте, - тогда уж успокоился совершенно, и как-будто замер в ожидании чего-то, замер так, будто он только что заказал такси, и оно должно было подъехать с минуты на минуту.

Только никакого такси, естественно, не было. А был странный звук, или даже, скорее свист...

Что-то очень быстрое, со скоростью молнии, рассекало пространство, и от этого воздух начинал вибрировать до свиста, доходящего почти до комариного писка, но только в сотни раз громче.

Звук нарастал с ошеломительной скоростью, становился невыносимо больно ушам, так больно, что их пришлось закрыть ладонями. Глазу-то, конечно, пофиг - у него самого-то ни рта, ни ушей ни... - Даже начинаю сомневаться о наличии у него мозга, раз он вытворяет такое...

Его путник крепко зажал руками ужи, сжался и резко присел на корточки. И в это время звук достиг своего апогея, и вместе с шумом звуковой волны, земной поверхности достигло некое тело. Оно с грохотом рухнуло вниз, подняв столп пыли и комья грунта летевшие из-под него, после жесткой посадки. Казалось, что он приземлился на несколько метров вкопавшись в землю.

Когда пыль улеглась и грязи-пылевой туман рассеялся, пред взором трех глаз предстал огромных размеров предмет, прямоугольной формы. И правда, от силы удара при падении, он на какое-то расстояние вошел в грунт.

Может быть оно радиоактивно, стоит ли вообще к этой штуке прикасаться... Размышлял молодой человек, осматривая и обходя эту штуковину вокруг. Ни дверей, ни окон...

- Куда ты меня привел, Шарик?

Глаз коротко взглянул на него, и покатился прямиком к этой штуковине. При помощи своего маленького импровизированного хвоста-жгутика он вскарабкался на нее, на самый верх, и принялся на ней прыгать.

- Аккуратнее, не раздави, - пошутил парень. И вообще, как ты умудряешься меня слышать без ушей, понимать без мозга, - тот вновь коротко взглянул на него, на этот раз уже сверху вниз, и как будто поморщился. Ну, конечно же парню это только показалось, - ведь как глаз без века может поморщиться... - Только не обижайся, - сказал он. - Мир? Глаз вновь на него глянул и продолжил свое инерционное, скачкообразное движение - вверх-вниз.

- Ну что ты там пыхтишь, - досадовал парень, и пнул неведомую огромную штуковину, как колесо автомобиля. И то ли от его пинка, то ли старания Шарика не прошли безуспешно - эта здоровенная штуковина принялась шуметь, издавая свистящие звуки, - из-под нее повалил пар, и словно двери лифта - перед ним отворились створки этого огромного прямоугольного короба, чем-то напоминавшего старые телефонные будки.

Пятясь спиной, парень отступил на несколько шагов назад, А когда шум прекратился и дымка слегка развеялась, он осторожно заглянул вовнутрь.

Буквально в метре от входа, чуть в глубине, его взору предстало распростертое тело молодой женщины.

Оно было приковано к стене по рукам и нокам, растянутым в стороны, так, что ее тело представляло собой огромную латинскую букву со звуком "Икс", или кириллическую "Ха". Она не была обнажена полностью, но в нижнем белье - едва прикрывающем ее причинные места.

Лицо этой женщины было ярко раскрашено, как у непутевой девки - пухлые губы измазаны ярко-бордовой помадой, веки настолько синего цвета, что рябило в глазах, густо подведенные ресницы и брови, на щеках огромные алые круги.

Ее, даже не изрисованный, а, испачканный, помадой рот - был широко раскрыт, словно она старательно приготовилась заглотнуть нечто огромное, а ее перекрашенные и, довольно сильно, сожженные от частого использования различной дешевой краски волосы, были всклокочены, будто бы от продолжительного и беспокойного сна...

В общем видок у нее был тот еще. Да - на ногах у нее были чулки черного цвета, и бордово-алые туфли, под цвет ее помады, на высоченных каблуках.

И вроде бы все, не считая, конечно, уродских тату - на всех частях этого "божественного" тела.

Он нерешительно протянул руку в ее сторону, и кончиком указательного пальца тронул ее, чтобы удостовериться живая она хотя бы, или уже нет, потому что так, по внешнему виду, определить было крайне затруднительно.

Хоть глаза ее и были открыты - они торчали на ее, обильно разукрашенном краской лице, расширенными шарами, то ли от удивления, а может от предвкушения чего-то, - но их взгляд был скорее неподвижным, нежели застывшим.

...И когда он коснулся ее кончиком своего пальца - неожиданно раздался протяжный свист, словно кто-то проколол колесо или огромный воздушный шар, и теперь весь воздух находившийся внутри, постепенно покидал свое пристанище через внезапно образовавшееся отверстие.

Именно это и случилось. Может быть от его прикосновения, или само по себе - тело этой, распятой на древке "святой" женщины, неожиданно дало трещину, и когда содержимое покинуло ее, то вместо пышнотелой крашенной блондинки, его взору предстал кусок скукоженной резины.

- Кругом один обман, - с ноткой разочарования в голосе, выдохнул он.

Стена, на которой покоились вялые останки псевдо-женщины, дала трещину прям по середине, - и с грохотом разошлась в обе стороны, таким же манером, как и предыдущие створки этой огромной геометрической фигуры, - разрывая ее несчастное тело пополам, и являя миру бездонное, мрачное нутро загадочного короба.

Вытянув шею и привстав на цыпочки, он с трудом что-то мог там разглядеть.

Глаз, свесившись сверху на своих венозных артериях, повис перед самым лицом зияющей мрачной пустоты. Словно фонарик, он вспыхнул освещая непроглядную тьму своим ярким, как лучи полнолуния, светом.

Глубокий темный коридор, предстал пред их взорам. Который тянулся неизвестно сколь далеко, и вел неведомо куда.

Нет, направление коридора не лежало вниз под землю, в том то и штука, - его тоннель вел напрямую - параллельно земной поверхности - поверх ее, но ни как не в глубь земли...

Глаз первым шмыгнул в эту мрачную пустоту, и молодому человеку показалось, что он присвистнул ему, якобы давая понять - Смелее, дружище! За мной!..

Первый шаг дался ему не то чтобы с большим трудом, но с не малой толикой осторожности. Все же он преодолел этот барьер и вновь решительно ринулся в путь.

Шарик так резво вырвался вперед, что его давно уже и след простыл.

- Тоже мне друг! Мог бы и подождать немного, - шагал негодуя наш путник. Позади него что-то жутко скрипнуло и громыхнуло, он понял, что это затворились створки входа. Если такой грозный вход, то каким же должен быть выход, забеспокоился он.

После того, как двери сами собой затворились, на короткое мгновение все погрузилось во тьму, но затем - повсюду вспыхнули многочисленные приглушенные огоньки...

Раздались протяжные стоны и вопли, зазвучала ритмичная, с бесконечным циклом басов, музыка - ее подхватила другая, следом еще и еще одна - они перекрывали друг дружку, оглушали слух, и уже сложно было разобрать - где стоны удовольствия, а где мольбы о помощи, где голоса, а где все та же протяжная, бесчисленное количество раз повторяющаяся, однообразная мелодия, которая уже больше походила на обычный шум... В этом бесконечном коридоре все слилось в единый, беспорядочный хаос звуков.

Но ему ничего не оставалось, как только идти вперед.

Сколько бы он не прошел, на протяжении всего коридора в его стенах были расположены двери - некоторые прозрачные, другие - наглухо закрытые; одни из проемов имели лишь полог, но были и такие, которые совершенно ничем не прикрывались, и спокойно можно было наблюдать все, что в них происходит. А в каждой подобной нише творилось практически одно и то же - за исключением некоторых деталей.

В каждой из них люди изнывали от удовольствия, различного характера.

В них был и секс, и насилие, и самобичевание. Кто-то застыл со стеклянным взглядом и жгутом на руке, другого ублажали десятки обнаженных тел, были ниши наполненные только едой или алкоголем... И в каждой были тела, лица, образы, люди... И эта бесконечная вереница, казалось никогда не закончится, она могла тянуться столь долго, сколько ты способен был прошагать вдоль нее... Но что-то привлекло его внимание.

Одна комната-ниша, с открытой в ней дверью, была не просто пуста и свободна, - она казалась до боли знакомой, знакомой ему настолько, что уже ощущалась родной, как собственный дом, как любимая женщина. Как друг и человек - по которому безумно скучал - и вот он здесь, так близко, - всего в двух шагах от тебя. Тебе только и остается что сделать эти простые шаги, чтобы заключить его в свои жаркие объятия... А потом дверь захлопнется, все исчезнет, кроме сладкоголосых призраков, и радушных видений... и ты останешься здесь навсегда. И рано или поздно - дверь и в твою комнату-нишу сотрется, как память слабоумного - страдающего паталогической склонностью к склерозу. Она будет ни к чему, ты уже никуда не денешься, пройдет время и не нужен будет ни сторож, ни замок, чтобы удерживать тебя в твоей нише - ты сам никогда не захочешь ее покинуть.

Если бы посторонний взгляд видел его сейчас со стороны, то стало бы очевидно, что происходит на самом деле...

Но в его мире грез все выглядело иначе - переступив через порог комнаты, он затворил за собой дверь и отдался на волю своих слабостей и страстей - которые ублажали его или мучали, ласкали его тело либо истязали... с ним было всякое.

Позже, когда он очнулся, и каким-то чудом взял себя в руки - картина прояснилась, но было слишком поздно - уже последний кирпич кладки этой стены был у него в руках - не хватало финального штриха, чтобы завершить начатое, и навсегда запечатать себя в этой печальной картине блаженства.

Кирпич за кирпичиком, он складывал тщательно и аккуратно, и их было ровно столько, сколько требовалось, чтобы собственноручно себя замуровать - в этой пустой и одинокой клетке, наедине с собственными иллюзиями, которые однажды растворятся бесследно, и он останется на едине с самим собой - в мрачной, темной нише без дверей и окон... И тогда, его последним и постоянным гостем станет - сумасшествие.

Но все же оставалась последняя, незаконченная кладка, словно глоток воздуха в безвоздушной камере пыток.

Там, за стеной - послышалось движение...

- Шарик!.. - слабо проговорили его спекшиеся от обезвоживания и усталости губы. Да, это был он. Глаз проскочил внутрь тесной ниши, а следом за ним пробрались несколько огромных крыс, а еще с дюжину таких же тварей было снаружи, и они уже принялись вгрызаться в застывшую бетонную кладку замурованного прохода.

Его загробные друзья... Так вот куда он пропал, словно знал, как все будет, вот и поспешил за помощью, которая, хвала этим великолепным грызунам, не заставила себя долго ждать.

Крысы работали без устали - снаружи и изнутри. Они вгрызались в стену, как сумасшедший вгрызается в собственное безумие - яростно и самоотреченно.

Наверное прошло всего лишь несколько секунд, когда первый кирпич из всей кладки, превратившись в песок и мелкую крошку, оставил после себя лишь пустой след, в этой, казалось, непроницаемой стене. За ним последовали другие... И вот путь был вновь свободен.

- Если бы у тебя была рука, я бы с удовольствием пожал ее! Если бы у тебя были спина и плечи - я бы обнял тебя, как родного брата. Но я боюсь нечаянно раздавить тебя, и тогда - рискую остаться беспомощным, как младенец. Просто знай, что ты оказал мне неоценимую услугу, и я безгранично тебе признателен за это.

Казалось, что глаз прослезился, да ему и было бы это полезно, на самом деле - столько пыли вокруг, что впору было немного омыться.


Читать далее "Романтик-натурал": http://stihi.ru/2024/09/30/7481