О, сколько на Земле услад!

Вели беседы по лугам,
носились вдоль по берегам,
и нашим взявшимся рукам
хотелось перейти к губам!

Скакали ночь на облаках:
всё ах да ах, всё ах да ах...
И в лунных загорев лучах
спустились утром вновь во прах.

И вновь беседы по лугам,
и лепка замков, шум и гам.
И нашим взявшимся рукам
понятно все как день глазам.

Касанья не сидим не ждём:
врозь нету нас, мы есть вдвоём!
Под солнцем или под дождём,
за руки взявшись, мы поём.

Мы взявшись образуем круг
Внутри его цветущий луг,
снаружи время, мир, недуг...
Из тёплых рук как крепость круг!

И спим обнявшись в теплоте,
и нам не страшно в темноте,
друг другу мы частички те,
что слиплись духом в наготе.

И кто б кого ни хоронил
придёт второй к нему: как жил?
Как жил? — всё плакал да тужил:
обнять хотелось выше сил!

Так что, рождаться вновь ни-ни?
Забавно было: ночи-дни...
Ты говорила мне: дыхни!
Я отвечал: сама дыхни!

В крови бурлили вещества.
О, как кружилась голова!
А как звучали все слова...
Давай-ка в плоть опять: раз, два

трииии...
                я всё ждал тебя, Привет!
Привет, привет, мой ясный свет
Тут говорят, теперь, что нет
любви, которой много лет.

Я тоже слышала. Смешно.
Так сколько лет опять прошло?
Хотя что на меня нашло
считать всё это? — так смешно.

Владивосток? Калининград?
Финский залив? Байкал? БотСад?
Какой прекрасный звездопад!
Шум волн, объятья, променад...

О, сколько на Земле услад!