Мольер

Непобедимая моль Эра
Из шифоньера смотрит в зал.
Жизнь господина де Мольера
Булгаков славно показал.

Он показал её подробно
И распушил сюжета нить,
Как будто было неудобно
Ему хоть что-то утаить.

У господина де Мольера
Здоровье было не ахти.
Его спасли, наверно, вера
Да музы, Господи прости.

Его отец – простой обойщик
Никак не бедствовал тогда.
И тут ни меньше и ни больше
Я не добавлю, господа.

Мне интереснее Булгаков,
Ему и славу вознесём,
Который и не одинаков,
И одинаков был во всём.

Как жизнь далёкого Мольера
Добыл он из небытия,
То не моя, признаться, сфера
И литургия не моя.

Однако есть драматургия,
И врач по-своему сложил
Творца судьбу, пока другие
Не рвали голоса и жил.

Собрался только русский гений,
Что никого не обругал,
Представив взору поколений
Такой чудесный мадригал.

И я, не тот уже безбожник,
Святош хотя и не люблю,
Читаю строки, где художник
Перечить смеет королю.

И для меня подобный опыт
Похож на выстрела хлопок.
Не слышал разве автор топот
За дверью кованых сапог?

Пусть вихри грозные подняли
Творца на этот пьедестал,
Не обитал ли он в подвале,
Где бедный Мастер обитал?

Писатель вырвался из плена,
Нужды развеялся туман.
Но дар и власть – его дилемма,
Поэт и царь – его роман.

Булгаков нас не удивляет,
Скривись ты или распрямись,
Но страшный выбор заставляет
Идти творца на компромисс.

Когда пришла другая эра,
То не закончилась борьба.
У господина де Мольера
Была обычная судьба.

Бессмертье – антитеза тлена,
Когда – свобода или плен.
И тоже рвал себя из плена
Тот самый Жан-Батист Поклен.

И не напрасно он злословил,
Язвил и лил святую желчь.
И лавры пышные готовил,
Умея их нещадно жечь.

Не напуская вовсе молний,
Одной насмешкою блистал.
И потому Людовик молвил:
- Мольер не умер. Он устал.

Не знаю, чья по краю хата,
А кто обычный пластилин,
Но где-то в полумраке МХАТа
Сидел усатый властелин.

Он пребывал в отдельной ложе,
Решив по-своему вопрос.
И сын сапожника похоже,
Как сын обойщика, возрос.

И сотни вёрст уже без гаков
Сошлись в шараду, как «Улисс».
А где-то маялся Булгаков
За тканью пьесы и кулис.

Его судьба – лимон из долек,
И не измерить глубины:
А где его король Людовик,
А где дворяне Турбины?

И Мастер где, и Маргарита,
И царский блеск, и вороньё…
И книга эта не закрыта,
И нет финала у неё.

2024