Имя на поэтической поверки. Наталья Гуревич

У меня в домашней библиотеке, есть первая книга стихов: «Причастность» ленинградской поэтессы Натальи Гуревич, за 1980 год, издательства «Советский писатель», Ленинградское отделение.

  Стихи, надо сказать, добротные, лиричные, многие запомнил навсегда. Вот одно из таких примечательных:

         ***

В первый день на новой даче
Постучал ко мне спросонок
Пятилетний сын соседки
И спросил:
          - Где ваш ребёнок?
Я смотрела удивлённо,
Ждал ответа он упрямо,
Повторил потом иначе
Свой вопрос:
            - А чья вы мама?

 - Мне играть, - сказал он, - не с кем,
Вы на мам других похожи…
Я сказала:
          - Я не мама –
Он спросил тогда:
                - А кто же?

  Поэтесса. Наталья Львовна Гуревич, по мужу Нутрихина, родилась 21.12.1948 года в Ленинграде, в семье инженеров, далёких от литературы.

  Школу закончила в 1966 году, когда, после очередных реформ в средней школе, в этот год получилось, сразу два выпуска и десятый класс и одиннадцатый.

  Исходя из этого и конкурс, в институты был намного больше, да и фамилия у абитуриентки, вызывала неровное дыхание приёмной комиссии.

  После нескольких неудачных штурмов, разных гуманитарных вузов, поступила в Инженерно-строительный институт, где в то время, в отсутствия конкурса, места были свободные, окончила его в 1972 году.

  Жила в согласии с мажорными песнями, ощущала себя частью великой и счастливой страны. Работала там, куда пошлют, до тех пор, пока не уволили по сокращению в перестроечном 1992 году.

  Стала оператором газовой котельной – не от желания уйти в андеграунд, а от необходимости найти хоть какую-то работу.

 В трудовой книжке, Натальи Львовны, запись о том, что двадцать лет работала проектировщиком мостов, после института, потом столько же лет оператором газовой котельной.

  В КПСС не состояла, потому что всегда находились более достойные стать её членами, по чёткому плану приёма в организации.

  Стихи писала с 18-ти лет. Первым литературным  наставником поэтесса считает Германа Борисовича Гоппе, которому благодарна ещё за то, что в 1977 году, он удачно выдал её замуж за журналиста Анатолия Нутрихина.

  О Германе Борисовиче Гоппе (1926-1999), необходимо сказать отдельно, ведь именно с его участия, Наталья Гуревич, не имея литературного образования, получила от него необходимые знания и навыки, заниматься литературным трудом.

  Герман Гоппе в 1973-1991 годах вёл Литературное объединение, при Дворце культуры им. Ф. Э. Дзержинского, в которое Наталья Львовна приходила, регулярно, на занятия.

 Герман Борисович Гоппе, немец по отцу, который был инженером, репрессированным в 1938 году.

  Герман Гоппе, советский поэт и педагог, участник Великой Отечественной войны, в 1958-1980 работал литературным консультантом ленинградской молодёжной газеты «Смена», вёл рубрику «У нас на поэтической пятнице». Член Союза писателей СССР с 1971 года.

  В 1977-1989 годах, Герман Гоппе, референт Ленинградской писательской организации, возглавлял Комитет по работе с молодыми литераторами и успешно вёл Литературное объединение, дал путёвку в творческую жизнь многим ленинградцам.

  Российский писатель Захар Оскотский, также как и Наталья Гуревич, прошедшая школу Германа Гоппе, вспоминал о нём:

«Это был замечательный педагог, не представляю себе лучшей литературной школы. Мне кажется. То, что он дал нам, своим ученикам, стоит нескольких литературных институтов.

  Он железными гвоздями вколачивал в нас главное: смотреть на собственный текст со стороны, глазами читателя. Он учил нас чувствовать звучание слова, важнейшее умение не только в поэзии, но и в прозе.

 Да всего сейчас и не разложишь по полочкам: наука полученная от Гоппе, давно стала частью собственного сознания».

  Стихотворения, Наталья Гуревич, с благословения литературного наставника,  печатались в газетах, журналах, коллективных сборниках и альманахах.

  Поэтесса, мечтала о том, чтобы её сын и дочь, могли сами выбирать свою судьбу.

  С появлением домашнего компьютера, Наталья Львовна, увлеклась книжной вёрсткой, и несбывшаяся мечта о третьем сборнике стихов вылилась в сотни не своих книг, помогая другим литераторам, издавать свои книги, по сходной цене.

 Поэтесса Наталья Гуревич, (Нутрихина), автор книг стихов:

 -Наталья Гуревич «Причастность»-1980, Ленинградское отделение, издательства «Советский писатель».

-Наталья Гуревич «Ищу себя»-1981, Лениздат.

 - Наталья Нутрихина «Летопись любви»-1991, СПб, ЛИО «Редактор».

 - Наталья Нутрихина «Зеркало»-1992, СПб, издательство «Ассоциация малой прозы».

 - Наталья Нутрихина «Стихи»-1994, в рисунках Виктора Меркушева, СПб, издательство «Знак».

 - Наталья Нутрихина «Дочь Эсфири»-2001, СПб, издательство «Четверг».

  Наталья Львовна, говорит о своём творчестве, что, пять первых сборников вышли не тогда и не такими, как бы мне хотелось, а о двух книжках моих юмористических рассказов, лучше не вспоминать.

  Поэзия, ныне здравствующей, Натальи Львовны, покоряет своей искренностью чувств и открытостью душевных переживаний.

  Ведь хорошо известно, что ничто так не сближает людей, как искусство, литература, поэзия, театр, кинематограф,  к сожалению, у политики, да и религии это получается гораздо хуже.

 Искусство делает человека внутренне богатым, думающим, чувствующим и сочувствующим.

  Книжные ярмарки, международные конкурсы песни, кинофестивали – всё это соединяет людей разных стран, а не это ли самое важное в дни, когда враждуют даже братские народы?

Из поэтического наследия Натальи Гуревич.

      «Толпились во дворе военкомата…»

Толпились во дворе военкомата
Внезапно повзрослевшие ребята.
Не только сыновья – уже сыны.
Шёл самый первый день большой войны.

А паренёк один стоял в сторонке,
Жалел, что не завёл ещё девчонки,
Что далеко в селе осталась мать
И некому солдата провожать.

Но вдруг - судьбы знаменье или милость –
Старуха незнакомая явилась.
 - Как звать тебя, сынок? – она спросила,
Потом вздохнула и заголосила:
 Хороший мой, красивый мой,
                кудрявый… -
И дальше – чтоб вернулся он со славой.

Так на земле, на русской не положено,
Чтоб шёл солдат на битву непровоженным.

И, соблюдая старую примету,
Ему совала медную монету,
Чтоб тот, кто отправлялся в трудный путь,
Пришёл обратно – этот долг вернуть.
И, что-то повторяя на бегу,
Она махала вслед грузовику.

Тот день в неразличимом далеке,
А та монета на моей руке.
Я посмотрю, потом ещё взгляну.
С ней мой отец прошёл через войну.

      «Девчонка с комсомольского плаката»

Отец мне объяснял, что простовата
Девчонка с комсомольского плаката,
Что взгляд её предельно однозначен,
Что нужно научиться жить иначе.
Я знаю это правило святое –
Отцы хотят для дочерей покоя.
Но завтра в Казахстан уходит поезд.
Отец меня ругает, беспокоясь.
Но я-то знаю – сам он был когда—то
Парнишкой с комсомольского плаката.
Он думает, что сделал всё, что надо,
И дочери покой – ему награда.
Что в бой пойдёт он, если надо, снова
За то, чтоб я была жива-здорова.
Но время шло, и стало всё непросто,
И мой отец – меня чуть меньше ростом.
Ему, прощаясь, машет виновато
Девчонка с комсомольского плаката.

       «Стихи о простое»

Сидели с неподвижными руками.
Томились в дрёме тягостной умы.
Казалось, что не кто-то перед нами
А перед всеми виноваты мы.
На нас с укором смотрят все, казалось,
А что нам делать? Нету кирпича.
И приходила чёрная усталость,
И замирала около плеча.
И проникала в душу постепенно,
И разбивала нас, как паралич.
За полчаса до окончанья смены
Нам наконец-то привезли кирпич.
Нас бригадир просил, чтоб мы остались
На вечер: пропадает, мол, раствор.
Но не давала чёрная усталость
Нам продолжать б этом разговор.

И мы ушли. Он вслед кричал нам что-то,
Не понял он, что дело тут простое:
Есть светлая усталость – от работы
И чёрная усталость – от простоя.

         «Враг»

Сначала вздрогнешь точно от испуга
И шепотом: «Но как же это, как?»
Потом поймёшь, что из плохого друга
Великолепный получился враг.

Теперь открой глаза и, прямо глядя,
Сумей понять, что в общем повезло.
Ведь то, чего не смог ты друга ради,
То сможешь сделать ты врагу назло.

Смотри он ждёт шагов неосторожных,
Ошибок и несчастий ждёт твоих,
Чтобы, наполнясь состраданьем ложным,
Их смаковать и угощать других.

А ты назло ему иди в атаку,
Не побоявшись множества атак.
Ты знаешь, он следит за каждым шагом, –
Пусть вызывает зависть  каждый шаг!

         ***
Когда в земле иссякла благодать
И высохла вода на дне колодца,
Всего и остаётся –угадать
Виновного в несчастьях инородца.

Я здесь. И ощущение вины
Впиталось в кровь за несколько столетий.
Но я хочу спасение страны
Не меньше, чем её родные дети.

Уеду я, уеду навсегда
Из мест родных – в края сосем чужие.
Могу ли оставаться здесь, когда
Во мне причина бед твоих,  Россия!

С тобой в разлуке жить, как умирать.
Я знаю – не снести мне этой доли.
Но надо жизнь за Родину отдать –
Ты этому сама учила в школе.
1999 год.

         ***

Увидела в художественном фильме
Аэропорт в израильской столице,
И мысль мелькнула: Боже, помоги мне,
Чтоб никогда мне здесь не очутиться.

Не дай сюда бежать мне, Боже правый,
В чужую землю привести детей,
Спасаясь от неправедной расправы
Полубезумной родины моей.
1991 год.

         ***

Люблю идти на красный свет
В густой толпе своих сограждан.
Когда нигде порядка нет –
Не выделяться – вот что важно.

Дорожных строгостей сполна
На перекрёстке, как на троне.
Не выбивайся из толпы
И постовой тебя не тронет.
1987 год.

         ***

Как сыну объяснить, что он – еврей?
Ребёнок в восемь лет не понимает,
Какая тайна – от других детей
Его неощутимо отличает.

Как сыну объяснить, что он – еврей?
Его судьба не делает секрета:
Не выбирают дети матерей,
Но он не раз споткнётся об анкету.

Как сыну объяснить, что он – еврей?
Он не слыхал ни слова по-еврейски.
Обычное дитя страны своей
Сказал: «Не обзывайся и не смейся».

Как сыну объяснить, что он – еврей?
Когда сама пришла я к пониманью:
Бессмысленно сообщество людей,
Объединённых только лишь названьем.

Как сыну объяснить, что он - еврей?
Зачем напрасно голову ломаю?
Мне это объясняли жизнью всей,
А я вот до сих пор не понимаю!
1986 год.

      5762 год.(2002 год)

Вспомню и будто внове,
Будто слышу впервой:
Кроме еврейской крови
Нет у меня иной.

Я вспоминаю редко,
Голос крови молчит.
Нет ничего от предков
Кроме могильных плит.

И родины нету кроме…
Листья с берёз летят…
Вырван язык у крови
Два поколенья назад.

Найти уже не сумею
Меня потерявший народ.
В газете прочла, что евреи
Празднуют Новый год.

2001 год.
ПРИМЕЧАНИЕ:

Еврейский Новый год - Рош ха-Шана, буквально переводится: "голова года".Считается, что на Рош-ха-Шана произошло сотворение первого человека Адама, сотворение Евы и изгнание их из рая.

Праздник приходится на начало месяца тишрей, который выпадает на сентябрь-октябрь, по григорианскому календарю.

Именно в седьмой месяц, как считают евреи, Бог сотворил мир.Поэтому с него и ведётся летоисчисление. Новый год: Рош-ха-Шана празднуется в течении двух дней.

В 2024 году Рош ха-Шана начинается вечером 2-го октября и завершается вечером 4-го октября.
 Наступает 5785 год сотворения мира. Число включает в себя: 3760 лет, до рождества Христова и 2024 года, после рождества Христова.

В этот день Нового года: Рош ха-Шана, Творец судит всех людей и выносит приговор на следующий год.

С Рош ха-Шана начинаются "десять дней раскаяния", или "грозных дней", до Судного дня: Йом Кипур.

В судный день выносится приговор, на следующий год, на каждого человека, что его ждёт, какие события по жизни...

В этот период надлежит переосмыслить собственные поступки, попросить прощения у других и раскаяться в предгрешениях прошлого года.

В Рош ха-Шана заповедано трубить в Шафар, духовой инструмент, который делают из бараньего рога.

Грозные звуки Шафара пробуждают в наших сердцах чувство благоговения перед Творцом.
 

         ***

Меня пугает эта перестройка.
Уже вот-вот понадобится ей
Ни столько не оставить, ни полстолько
От идеалов юности моей.

А кто-то одобряет каждый шаг,
Вышестоящим предан, как собака.
Чтоб не назвали мыслящим инако,
Старается не мыслить он никак.

За всё проголосует без проблем
И ждёт за одобрение награду.
Ведь он давно привык, услышав: «Надо!»
Не спрашивать: «Кому?» или «Зачем?»

Кто одобрял в минувшие года
Любое разрушенье или стройку,
Сегодня одобряет перестройку,
Ни в чём, не сомневаясь, как всегда.
1987 год.

         ***

С детства я знаю, а всё ещё ново:
Слово «еврей» - непечатное слово.
Пишется воизбежанье скандальности:
«Лица еврейской национальности».
Слово «еврей» произносится шёпотом.
Сердце моё наполняется ропотом.
В списке любом по законной привычке
Возле фамилий незримые птички.
Я говорила, что это – враньё,
Так за отечество стыдно своё.
Но довелось мне и это испить,
Нечем теперь мне противников крыть.
С благословенья уставших семей
В смешанных браках спасаем детей
От повторения наших проблем.
Скоро евреев не будет совсем.
Гонит судьба из-под дедовских крыш.
Мамочка -родная, что ты творишь!
1982 год.

         ***

Сколько должно было сгинуть народа,
Сколько погаснуть великих идей,
Чтоб в результате возникла порода,
Сверхосторожных, покорных людей.

Лучшие гибли. А жизнь свою спасшие,
Новые жизни рождали на свет.
Кто же такие – родители наши?
Страшен вопрос и не нужен ответ.
1989 год.

         ***

Если судьба захочет
Дать ещё испытание:
Заполнить в анкете строчку:
«Вероисповедание»
То и это примерно,
Всё – мимо.
Я не во что не верю,
Я неисповедима.
Истина эта убога,
Лакома чёрту в пасть.
Страшно прогневать Бога,
Страшно – мирские власти.
Страха извечной данью –
Цепь на моих устах.
Вероисповеданье?
Я напишу – страх.
1991 год.

         «Сын»

Две ладошки кверху тянет он,
Мы к нему подходим с двух сторон.
Мы ребёнка на руки берём,
Кажется, что мы его ведём,
А на самом деле третий год
Мальчик наш меня с тобой ведёт.
А люблю тебя я или нет –
Ни вопрос не нужен, ни ответ.
1980 год.

         ***

Бодливой корове не дал бог рогов,
А нам не даёт он квартиры.
Покуда к нам быт коммунальный суров,
Живём в относительном мире.

По разным углам разойтись бы с тобой,
Но эта проблема большая.
И комната давит на нас теснотой,
Тем самым, конечно, сближая.

А станет ли жизнь веселее у нас,
Когда мы отсюда уедем
Ив комнатах разных, закроемся, злясь,
Как самые злые соседи?

Бодливой корове не дал бог рогов,
Иначе испортила б стадо.
Квартира? О, господи, - только любовь,
А то, чего нет, и не надо.
1981 год.