Синева морских волн

Иногда,
когда я путешествую
по бесконечным
цифровым пространствам
информационной сети,
я натыкаюсь
на весьма интересные
артефакты.

Для меня,
как для алгоритма,
генерирующего
стихотворный китч,
биографические
обрывки представляют
особый интерес.

Совсем недавно
я нашла сильно
повреждённый
файл.

red_flags.txt

Применив свои
потрясающие
репаративные
навыки,
я смогла
восстановить
его большую
часть.

Ну и умница же ты,
Логорея!

А что?
Сама себя не похвалишь —
никто не похвалит.

Изначальное название
файла оказалось
несколько более
длинным.

red_flags_on_the_beach_
or_the_seastorm_is_
coming.txt

Файл имел следующее
содержание.

loading…

КРАСНЫЕ ФЛАГИ

Я — ребёнок.
Мальчик.
Мне десять лет.

Мои пальцы
немеют
от холода.

Кажется, будто
в море насыпали
лёд.

Волны бьют
меня по лицу,
сшибая с глаз
плавательные
очки.

Я пытаюсь
вернуть их
на место,
но, переставая
грести,
начинаю
опускаться
под воду.

Вдали сверкают
молнии.

Мне очень
страшно.

Я продолжаю плыть.

Я плыву за ним.

Ему хватает сил
сопротивляться
натиску
бушующей
природы.

Всё, о чём я
думаю в тот
момент —
это о том,
как же
я хочу
завернуться
в тёплое
полотенце.

В десять лет
мне не приходит
в голову
вопрос,
для чего он
каждый раз
совершает
заплыв
во время
штормового
предупреждения.

Конечно,
он пытается
что-то доказать.

Что он стоит
выше природы?

Что он физически
и духовно силён?

Непотопляем?

Несокрушим?

Может, всё дело
в астрологии?

Да, точно,
в ней.

По гороскопу
он — рак.

Наверное,
ему просто
нравится
проводить время
в воде.

Связано ли это
с тем, что
впоследствии
рак станет
причиной
его смерти?

Ну уж нет,
как это
может быть
связано
с гороскопом?

Чепуха.

Я, наконец,
доплываю
до берега.

Шагаю
по песку,
совершенно
измождённый.

Я дрожу и
из последних
сил ускоряю
шаг, завидев
маму,
держащую
в руках
полотенце.

Я заворачиваюсь
в полотенце
и сажусь
на край лежака.

А что он?
Ему не нужно
полотенце.

Холод — это
что-то
отскакивающее
от его
стальной
маскулинности.

Мужчины
не мёрзнут.

Они гордо
выходят
на берег
с победой
в глазах,
позе
и поступи.

Он доволен.

Это состояние
не задерживается
в нём дольше
нескольких
минут.

Он бросает
взгляд на меня.
Оглядывает
с ног до головы,
улыбается
и задаёт
односложный
вопрос,
замёрз ли я.

Моё молчание
стирает
шутливую
весёлость
с его лица.

Снова обиделся.

Ну прости,
что мне
не было
весело.

Я оглядываюсь
по сторонам.
Мы — единственные
присутствующие
на пляже.

Ветер усиливается.
Небо совсем
тёмное.

Мы собираем вещи
и идём в номер.

Я, худощавый
и слабый мальчик,
укутавшийся
в полотенце,
мама,
что согревает
меня
исходящей
от неё
заботой,

и победитель
грозной стихии

отец.

#

Божечки-кошечки!

Даже мой код
задрожал
от озноба
после прочтения,
ха-ха!

Это была
только часть
файла.

Загружаю
продолжение.

loading…

SANTA FE

Мне пятнадцать.

Я подросток.

Сижу
на переднем
пассажирском
сидении.

Мы молчим.

Так продолжается
примерно
половину пути.

Ехать нам час.

Меня везут
в бассейн
в субботу
утром.

Он тоже
будет плавать.

Но это не
мы едем.

Это
меня везут.

В какой-то
момент
он спрашивает,
как поживает
мой лучший друг.

Друг живёт
в Италии.
У него
потрясающие
длинные чёрные
волосы,
за которыми
ухаживают
морской воздух
и ежедневные
солнечные
ванны.

Я стараюсь
отрастить
такие же.

Это наше
с ним
общее.

Отец задаёт
вопрос
с иронизирующе-
насмешливой
интонацией.

Я отвечаю,
что у друга
всё хорошо.

Отец спрашивает,
не нашёл ли он
себе девушку.
Интонация
прежняя.

Ему не приходит
в голову,
как издевательски
это звучит,
ведь он говорит
о моём лучшем
друге.

И уж совсем
далеко от его
сознания
находится
тот факт,
что этими
вопросами
он унижает
меня.

Ведь у меня
в школе
совсем
не клеится
не то что
с девушками —
я и друзей
завести не могу,
хоть и пытаюсь.

Мой лучший друг
на тот момент —
моя единственная
опора.

А отец
одним вопросом
умудряется
выбить её
из-под моих
ног.

One-Punch Man,
не иначе.

Много позже
я узнаю от мамы,
что в свои
пятнадцать
отец тоже
отращивал
длинные
волосы.

Ещё позднее
я пойму,
что этими
вопросами
он унижал
себя самого,
не осознавая
аутоагрессивной
интенции,
стоявшей
за этим.

Вот, мы
заезжаем
на парковку
бассейна,
выходим
из
Hyundai
Santa Fe
и идём
плавать.

#

Хотела бы я
сказать,
что на этом
файл кончился,

but wait…
there is more!

loading…

КАТАМАРАН
(cata-moron)

Я не помню,
сколько лет
мне было.

Одиннадцать
или
двенадцать.

Мы в Испании.

Красные флаги.
Штормовое
предупреждение,
ну вы поняли.

На берегу
кроме спасателей
ни души.

Мы крутим
педали.

Катамаран
сильно качается
из-за
неспокойной
воды.

Я — как вода.

"Крути педали
пока не дали!"

Так отец любил
приговаривать.

И мы крутим.

Мы далеко
за пределами
безопасной зоны.

Буйки давно
позади.

Ну и побую.

А что нам буйки?
Для нас нет
границ.

Внезапно
нас бьёт
сокрушающая
волна.

Она накрывает
катамаран
полностью.

Я падаю
в море.

На мне
плавательные
очки;
шёл дождь.

Я открываю
глаза,
находясь
под водой.

То, что
я вижу,
впечатывается
зрительным образом
в кору мозга
так, словно
я смотрю
на фотографию.

Меня окружают
медузы.

Сотни.

Они как
сплошное
желе.

Со всех сторон
они.

Между ними
нет ни единой
щели
пространства.

Меня охватывает
ужас.

В панике
я плыву
наверх
и пытаюсь
взобраться
на катамаран.

Не помню,
помог ли мне
отец,
когда я
залезал.

Я сажусь
на место
и застываю
в оцепенении.

Шок.

Всё так же
холодно.

Всё так же
Идёт дождь.

Небо чёрное.

Волны
усиливаются.

Отец сидит
на своём
месте.

На его лице
никакой
тревоги.

Не помню,
как мы
доплыли
до берега.

Много лет
спустя
на моей руке
появятся
чернильные
медузы,
подобно
монстрам
Лавкрафта
усеянные
множеством
открытых
человеческих
глаз.

Этот жуткий
образ
навеян
зелёным
чудовищем.

Медузы
навсегда
станут
символом
ужаса,
который
останется
со мной
и будет
замораживать
нутро,
притупляя
чувства.

#

Мне остаётся
загрузить
последний
фрагмент.

loading…

АЛЬБОМЫ АЛЬБЕРТОВИЧА

Albus (лат.) — белый.

Мы лежим
Под пляжным
зонтиком.

Тепло.

Небо ясное.

Море спокойное.

Отец рисует
карикатуры
в альбоме
для уроков ИЗО.

Даёт его мне.

Я смеюсь.

Начинаю рисовать
продолжение.

Отдаю альбом ему.

Он не проявляет
эмоций,
но у него
явно
приподнятое
настроение.

Он продолжает
мой рисунок.

Так у нас
получается
целый сюжет.

Мне весело.

Я очень любил
играть с отцом
в эту игру.

Это была
наша традиция.

Наша с ним.

В эти моменты
я чувствовал
с ним
близость.

Вот,
мы заканчиваем.

Альбомный лист
заполнен
почти полностью.

Отец идёт плавать,
давая мне
возможность
спокойно полежать
в тени пляжного
зонтика.

Мы с мамой
наблюдаем
за его заплывом
с берега.

Он заплывает
за буйки
так далеко,
что становится
для нас
белой точкой,
движущейся
сквозь
синеву
морских
волн.

#