Княжна Войкица

ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЧИТАЙТЕ ДО КОНЦА: ФИНАЛ ВАС ПРОСТО ПОРАЗИТ!

Будьте внимательны: Войкица присутствует в каждой из трех частей.


 

«Самое прочное богатство человека – в голове и сердце: знания и совесть»

(Богдан Петричейку Хашдеу (1838-1907) — писатель и ученый-энциклопедист)




*Княжна Войкица

 

Автор - Богдан Петричейку Хашдеу.

Перевод Нелли Тодд.

 

(В оригинале "Домница Войкица")

*Домница  -

1. дочь господаря, княжна

2. жена господаря, княгиня.

3. (poetic) властительница

В данном случае уместно слово «княжна», потому что княгиней Войкица еще не стала.

Также слова «Domn» и «Doamna» могут обозначать, как «господин (госпожа)», так и «князь (княгиня)».

Иногда «Domn» (в звательном падеже «Doamnе») означает «Бог (Господь)».

 

 

Часть первая

 

«Тогда веселой и жестокой

война во главе воинов его прошла».

Пушкин: «Полтава».

 
 

Сочи** несет свои сонные волны

Между берегов,

А над нею

Едва уловимое свежее дуновение

Ветерка легко летит дальше –

К другому горизонту.

Вот развесистая ива на берегу

Клонит свой молодой ствол

К лицу реки,

Переговариваясь с сонной волной.

И старое чрево Сочи

Вторит ей журчащим шепотом.

Сквозь прозрачное полотно воды

Изредка трепещет рыбка

И снова исчезает в глубине,

Словно золотая стрела.

Или птенец ласточки,

Вильнув кончиком крыла,

На мгновение резво опускается вниз

И снова взмывает в небо.

А порою на закате

Лодка плавно скользит

С двумя обнявшимися тенями,

Убаюканными одним томлением:

Молодой рыбак бессознательно, как во сне,

Плывущий со своею милой…

Тогда с небес удивленно,

С затаенной страстью и вожделением

Наблюдая за человеческим счастьем,

Ярче загораются звезды.

Но внезапно, лязг оружия

Прорезает тишину.

И яростный крик: «Война, война!»

Страхом в души проникает

И Бог знает, где теперь

Двое влюбленных

Несутся в лодке, затерявшись среди ракит,

Спешно гребя веслами.

 


 

**Сочи - левый приток реки Сирет.

Впадает в Сирет недалеко от Панчешти.

 

 

Два лагеря стоят в молчании

На берегу, грозными взглядами

Следя друг за другом в этот суровый час.

Ссорятся между собою братья-румыны –

Сыны одной нации,

Произошедшие от храбрых мужей

Великого Траяна.

Ибо отец Молдавии –

Штефан***, герой среди героев,

Прославленный всеми румынами,

Начал сегодня войну,

Чтобы сразиться с воеводой Раду.

Закаленное во многих битвах

Войско его стоит наготове

И ждет лишь знака к наступлению.

И Штефан произносит

Свой пылкий призыв:

«Воины с мужественным сердцем,

Вы, мои дорогие солдаты и братья,

Вознесем молитву Богу.

По святому праву ни раз

Мы защищали в бою

Могучую валашскую страну.

У ее правителя Раду полно золота,

Но для вашей священной цели

Прадед палаш не должен покоиться

Безмолвный и заржавевший в ножнах!

В бой же, дети льва!

Не опозорим наш народ,

Ибо тогда тяжким будет упрек

Роду нашему молдавскому,

Войску и главе его!».

Так молвил он. Затем окинул

Взором своих людей.

И ощутил всеобщее тепло

Сердец этих парней,

Что торжественно отозвались «Ура!»,

Заставив содрогнуться горы и долины.

Длинный рог дает сигнал.

Величественный воевода вскочил в седло.

Нетерпеливо конь заржал

И задрожал под всадником.

Затем взвились его копыта

И конь простерся в полете над дорогой,

И где топтал он пашни,

Поднялась завеса из облаков.

На все четыре стороны разнеслось эхо

Звучного голоса князя,

скомандовавшего:

«Вперед!».

И все бурным потоком наступают,

А жаркое солнце,

Отражаясь от мощи множества

Кольчуг, сверкающих серебром,

Также участвует в битве,

Играя своими золотыми лучами

На шлемах, копьях и святых знаменах.

В разгаре боя, в спешке

С мечом, нацеленным на Штефана,

Безрассудно бросается какой-то воин.

Но удар его слаб,

И воевода все равно остается невредим.

Сквозь сталь его кольчуги

Не проходит стальной палаш,

И гордый, во главе своей армии

Он выглядит еще более несокрушимым.

Очевидно, судьба щедро

Одарила его удачей,

Ибо у славных предков

Нет другого Штефана, чтобы заменить его.

Поэтому десница Божья

Сохранила его, как залог.

 


***Штефан III Молдавский, также известный как Штефан Великий был воеводой (или князем) Молдавии с 1457 по 1504 год.

 

Туда, где в ярости

Рвется Штефан-воевода,

Шаг за шагом среди битвы

Следует его верный оруженосец.

И он исполнил свой долг

На честной службе,

Обратив в прах

Того злодея-врага,

Что посмел поднять руку

На их господина.

Но сострадание охватило беднягу,

Когда опустив глаза вниз,

Он увидел поверженного воина.

Враг был так молод и красив!

«Жаль, что проклятое время

Погубило его раньше!

Иначе я бы пощадил его!» -

Промолвил с затуманившимся сознанием

И с тяжестью на душе,

Стирая горячую слезу,

Печальный и задумчивый оруженосец.

 
 

Своими сонными волнами

Течет безмолвная Сочи,

Солнце клонится к закату

И прячется за холмами.

Звездный покров ночи

Окутывает пустынные горизонты.

По позднему небу

Бредет печальная луна,

И льется ее грустный луч

Над теми, что уйдя в бессмертие,

Теперь лежат на поле павшие,

С лицами, повернутыми к земле.

Милосердная судьба

Послала им легкую смерть

Лежа на поле чести,

Словно во сне, они обнимают

Землю своих предков,

На которой победным знаменем начертана

Их торжественная жертва.

Возвышен их вечный сон!

Я завидую их смерти

И желаю, чтобы такой же конец

Был предназначен мне!

Ибо это лучше праздной жизни

Среди земных страстей,

Где не встретишь ничего,

Кроме предательства, гнили

И двуличных друзей

С пустыми и чуждыми душами,

Нечувствительными к красоте,

Хитрых, трусливых и никчемных.

 
 

Сколько воинов осталось

У Раду, раненного в битве?

Перейдя в брод Дымбовицу,

Побежденный, он отступил вглубь своей страны.

А в Сучаве под высокими арками

Из цветов, в народной песне,

На свой княжеский трон вернулся

Штефан с плодами победы.

От величественных Карпат

Далеко-далеко до Сербии

И от старого Дуная

До древнего берега Черного моря

Его могучим мечом,

Не тронутым бурями,

Начертана граница

Земель предков.

Осман, венгр, поляк

Со страхом познают его славу.

Как родственник и друг,

Благоволит ему московский царь,

А папа Сикст в своей святейшей милости

Бесконечно восхваляет его,

Называя «Князем Свободы»

И «Атлетом христианского народа»!

Чего еще желал он от судьбы,

Когда шел так,

Словно был удручен

Великою заботой?

Какие вести омрачили

Гордость воеводы?

Какие темные мысли гложут его?

 
 

На реке Сочи захватил в битве

Оруженосец дочку Раду.

И теперь княжна заперта

В одной из комнатушек сучавской башни.

Она оплакивает свою жизнь в неволе

И проклинает своего врага.

А на базаре начали шепотом

Сплетничать о князе,

Что целый день покоя он не знает,

И ночи напролет не спит.

Что постоянно ходит к башне,

Посмотреть, как там княжна.

Что день и ночь он бродит,

Тая от ее прекрасных глаз…

 

 

Часть вторая

 

В ее молодой груди столько скорби,

Оттого что тоска по свободе убивает ее.

Щеки бледны. Но в свинцовом взгляде

Прячутся мятежные искры.

Но не грусти... Просто хочу

Открыть тебе врата темницы!

 
 

Лермонтов: «Соседка»

 
 

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:

Странно то, что в русском оригинале стихотворения «Соседка» в тюрьме сидит мужчина, а не женщина. Даже размер стиха отличается. У Лермонтова – анапест, а в румынском варианте – ямб. Вероятно, это какая-то румынская вариация на тему.

   

 

В давно минувшие века,

На одном опустевшем поле

Сыновья генуэзских купцов

Возвели крепость.

Но мы не знаем, зачем они построили ее,

Для кого и когда.

В ней жили горцы,

Затем, один за другим,

Здесь нашли приют беглецы со всего света,

Которым приглянулось это место:

Сильваны, венгры, татары,

Москали, болгары, сербы, поляки и саксы.

И все, кого, словно зерна, принес сюда ветер,

Привыкли тут жить.

Крепость называлась Сучава,

Как и река вблизи нее.

Как рассказал мне

Один мудрый и добрый дядя,

Легенда ее была окутана

Туманом старины.

Прямые колонны поддерживают ее фронтон,

На стене, что до сих пор цела,

И даже сегодня на ней сохранилась

Скульптура герба Андреа Дориа****.

Покрытая мхом и виноградными лозами,

Мрачно и устрашающе возвышается

Башня, и юная княжна

Томится там в печали.

Из низкого окна в молчании

Глазами, полными страданья,

Смотрит она вдаль на свою потерянную страну

И вздыхает по родителям.

И на щеках ее порою,

Словно на лепестках цветка,

Блестят, как жемчужины,

Горькие слезы.

Но она благочестиво над иконой,

Преклонив колени со смиренными мыслями

Непорочно возлагает

Всю свою надежду на Того, что высоко на Небесах.

 

 

****Андреа Дориа (21 [30] ноября 1466, Онелья — 15 [25] ноября 1560, Генуя) — генуэзский адмирал и государственный деятель.

 


Сейчас она лежит запертой

В мрачной келье,

Угасая от тоски по родине

И ни в ком не пробуждает жалости.

Никто не скажет ей ни слова –

Ведь рядом нет никого,

Кроме охранника у двери –

Хмурого, с пепельным лицом.

Молчит, без единого взгляда,

В полной неподвижности.

 


Но Штефан приближается к башне

И достигнув порога, удивляется.

Занавеска балдахина задернута,

А на шелковой постели,

Словно сама святая невинность,

Княжна улыбается во сне.

Румянец щек ее - живой,

Затем подобно снегу, тает,

А сладкое ее дыханье –

Полно восторга и тоски.

 
 

«О, Боже, какой ангельский сон!», -

Говорит сам себе околдованный Штефан,

Наблюдая с порога,

Где мог бы простоять

Так неподвижно целый век,

Любуясь этим  божественным созданием.

Войкица нежно поднимает веки

Навстречу утренней зоре,

Грустным, мечтательным взглядом

Оглядывается кругом. И вдруг кричит:

 
 

«Ах, воевода! И сюда

Ты пришел нарушить мой покой!

Злой человек, как ты можешь позволить,

Чтобы отца разлучили с дочерью,

Лишить его власти

И украсть страну, как вор?

Какая подлость снова

Привела тебя ко мне, чужак?

А ну беги с моей дороги! Убирайся! Прочь!».

 

 

Штефан:

 
 

«Давным-давно уже,

Войкица, - увы! - я ждал

С опечаленной душой,

Твоих укоризненных слов.

Но в них виновато твое горе.

Я пришел искупить свой грех.

Ибо ты - свет моей жизни,

И лишь тебе я поклоняюсь.

Отец твой жив и невредим,

А я верну ему все земли!

И трон ему отдам, поскольку

Ты дорога мне и одну тебя желаю я!

Прояви же милосердие

К моим страданиям!

Я приношу к твоим ногам свою славу

И самые великие свои победы,

А все зло, причиненное тебе,

Пускай забудется навеки.

Молю тебя от чистого сердца,

Войкица, стань моей княгиней.

 

Войкица:

 
 

/«ТЫ ЧЁ, СОВСЕМ ОЧУМЕЛ, СТАРЫЙ БЫЧАРА?! ЗАБЫЛ, ЧТО ЖЕНАТ, ДА ЕЩЕ В ТРЕТИЙ РАЗ?!! В ЧЕТВЕРТЫЙ ПОП НЕ РАЗРЕШИТ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОВДОВЕЕШЬ! ЗАКУСИ ПОСЛЕ ЦУЙКИ И ПРОСПИСЬ!!! И МНЕ СПАТЬ НЕ МЕШАЙ»/.

Переводчик: …Ой! Это я не удержалась. Но похоже в данном произведении Штефан сейчас уже успел овдоветь.

 
 

Твое высочество, какие трогательные

Слова ты говорить умеешь!

Но ты забываешь, что я в тюрьме?

И где? По чьей вине?

 

Штефан:

 

Зачем ты так несправедливо,

Войкица, всегда огорчаешь меня?

Разве ты не совершенно свободна?

Разве я не раб твой?

Протяни мне руку, дорогая,

И все мои воины будут чтить тебя

Как княгиню и госпожу

Князя своей страны!

 

Войкица:

 

А мои муки заточенья,

Как можно предать их забвению?

Только кровь способна смыть

Это позорное клеймо.

 
 

(МОЛОДЕЦ! ТАК ЕГО, ВОЙКИЦА!)

 
 

Часть третья

 

И в стране нашей в старые времена,

Когда молдавский народ

Еще хранил свою отвагу

И непокорность римскому рабству,

Не платя им налоги,

И у нас бывали пиры,

И проходили здесь турниры,

На которых состязались герои.

И тогда все на равных,

От пастухов до бояр,

С правителем страны в честном поединке

Забывали о звании, роде и положении.

А девушки в награду

Украшали победителей

Чудесными коронами

Из самых красивых цветов.

И не всегда венец героя

Носил прославленный

Воевода страны,

Но и простой человек из народа.

Тогда в пламенной оде все трубадуры

Превозносили того,

Кто превзошел воеводу

Своими смелыми подвигами.

И на него пылко устремлялись

Прекрасные взоры женщин,

И никто не знал под солнцем

Счастья большего, чем это.

О, времена святого величия!

На равнинах предков

Нам напоминают о них

Лишь старинные песни.

Ибо давняя слава погибла,

И весь мир забыл,

Что есть на Дунае страна

С таким решительным народом.

Ну, некоторые даже в шутку говорят,

Что народ предназначен для рабства…

Но кем он был в этих местах,

Какие великие деяния совершил?

Когда выступив против Высокой Порты

И тех безрассудных чужаков,

Этот народ решил судьбу Европы,

Сражаясь здесь,

Под всеми ветрами,

Каких уже не бывает!

Увы, все это, к сожалению,

Давно, дано забыли.

 

Но вот - сияет слава!

В Сучаве бьют все барабаны

Потому что Штефан-воевода решил

Облачиться в прочные доспехи,

Мужественно сражаться,

И пускай победит храбрейший!

Он появляется с праздничным видом.

Оживленное волнение охватывает площадь,

Украшенную большими флагами,

Окруженную серебряной цепью.

А за цепью с шумным весельем

Собирается усатая толпа

В ожидании начала

Большого турнира.

Старики беспристрастно

Наблюдают за боевым упорством

Молодежи, и желая поддразнить их,

Шутя говорят:

«Эгей, в прежние времена

Бойцы были внушительнее,

И кровь у них была горячей!

Сегодня совсем не осталось хороших ребят,

Эти едва дышат,

Потому что в их венах не осталось ни капли влаги!

Верно, время наше прошло…

Да, в наше время все было иначе».

 
 

Однако внезапно среди окружения

Из конных оруженосцев произошло движение.

На площадь выходит воевода,

Опоясанный своим доблестным мечом.

Он радостно приветствует народ,

Столпившийся, чтобы его увидеть.

Красавицы, забыв о своей застенчивости,

Также устремляются к нему,

Они хотят, чтоб в их глазах,

Как в зеркале, отразился князь.

Но Штефан-воевода величественно проходит

В сопровождении своей свиты,

Прокладывающей ему путь,

К особому шатру,

Задрапированному дорогим бархатом

С изображением тура на гербе.

Один из слуг с усердной поспешностью

Ставит позолоченную лестницу

И помогает ему спуститься,

С трудом сдерживая

Его арабского скакуна,

Черного, как головня,

Привыкшего неистово скакать во время битвы,

А сейчас, от волнения нервно бьющего

Копытами на месте.

Воздух кипит от восторженных «Ура!»

В честь его высочества,

И радостные песни славят

Величие князя.

В палатке на мгновение воцаряется покой,

Затем он, как сокол, снова окрыляется

И быстро вскакивает обратно на коня,

Дав приказ оруженосцу,

Объявить всему народу,

Что нынче воевода

Будет соревноваться с самыми храбрыми воинами,

Желая таким образом узнать,

Не охладили ли его стремления

Сжать в руке меч

Бремя забот и многолетняя

Борьба с врагами.

И оруженосец приводит приказ

В исполнение, оглашая весть:

«Тот из бойцов, кому дороги

Слава и честь,

Пускай выходит, если способен

Померяться силами с правителем страны!».

Великая награда ждет того,

Кто победит в честном бою!».

Это все, что сказал оруженосец.

И вся толпа застыла,

Даже ветер затаил дыхание.

И все молчали, как могила.

Но вот, послышался голос, произнесший:

«Я отважусь!» - И поднялся

Гордый рыцарь в кольчуге.

В расцвете сил,

Прекрасен лицом, как девица,

И молод, как весна.

Верхом он приближается к князю.

На голове его сверкает шлем.

Ярко искрится копье.

Толпа вновь замирает.

Храбрецы готовы к поединку.

Верхом, с копьями наперевес,

Они бросаются в атаку.

И Штефан знает, как отразить

Первый яростный удар копья.

Они сошлись во второй раз,

И снова копья зазвенели.

Однако Штефану предстоит

Еще более жестокий удар.

И в это трудно поверить: он рухнул

С багровыми брызгами на кольчуге.

Ропот недовольства пронесся

Над всей толпой.

Герой, имя которого

Могло испугать младенцев,

Когда его произносили турецкие матери,

Теперь побежден ребенком!

 

 

Но красивый и отважный юноша

Резво соскакивает с лошади.

Во взгляде его нет горечи,

Хотя слезы текут по щекам.

В душе его не тлеет вражда,

И его не гложут черные мысли.

Он протягивает воеводе

Руку, белую, как снег,

И говорит ему: «Ныне я предаю

Забвению все муки,

Что перенес, ибо сегодня я кровью

Смыл позор заточения.

Но перед тобой я склоняюсь,

С этого момента и на всю жизнь.

И клянусь, что только для тебя

Я буду жить, твое высочество!».

И лишь один человек - тот, что перед этим

Молча наблюдал за состязанием,

Понял скрытый смысл

Этих последних слов.

 
 

(Конец третьей и заключительной части)

 

ПО-МОЕМУ, ОЧЕНЬ ОТВАЖНЫЙ И РЕШИТЕЛЬНЫЙ ПОСТУПОК – ПОЗВОЛИТЬ ПОБЕДИТЬ СЕБЯ НА ГЛАЗАХ У ВСЕХ, ЧТОБЫ ЗАСЛУЖИТЬ ПРОЩЕНИЕ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ! ВЕДЬ ТОЛЬКО ОРУЖЕНОСЕЦ, КОТОРЫЙ ЗНАЛ ВОЙКИЦУ В ЛИЦО, ПОНИМАЛ, В ЧЕМ ДЕЛО: СКОРЕЕ ВСЕГО, ОНИ СО ШТЕФАНОМ  ДОГОВОРИЛИСЬ, ЧТО ОН ЕЙ ПОДЫГРАЕТ И ТЕМ САМЫМ ИСКУПИТ СВОЮ ВИНУ! И ВОЕВОДА ДАЖЕ НЕ НАПАДАЛ, А ТОЛЬКО ЗАЩИЩАЛСЯ ДЛЯ ВИДА. НЕ МОГЛА ЖЕ ВОЙКИЦА САМА ПОБЕДИТЬ ТАКОГО ПРОТИВНИКА! А СКРЫТЫЙ СМЫСЛ В ТОМ, ЧТО ЭТОТ «ЮНОША» СКОРО СТАНЕТ ЖЕНОЙ ВОЕВОДЫ.


Оригинал можно посмотреть, введя в адресную строку:
Domnita Voichita. Bogdan Petriceicu Hasdeu