Ксюха

 В этом подъезде жила моя двухмесячная летняя любовь в свое время. Я был в классе четвертом, а она уже в седьмом.  Я втюрился и каждый день стремился к ней тем очень жарким летом, чтобы позвать гулять с нашей тогдашней компанией. Точнее, не так. Я непонятным образом присоединился к ее компании.
     Подъезд сталинки был сценой для той детской любви: всегда полумрак, но уютный, не резко  и почему-то даже приятно отдаленно тащит кошачьим ссаньем в прохладе чужого подъезда, который я начал изучать неспроста.
     Я поднимался на третий этаж этой сталинки в соседнем дворе и звонил ей, Ксюхе. И очень ждал, что она сама откроет дверь, а не кто-то другой.
     Как-то она вышла ко мне, когда я зашёл за ней ранним утром, в шортиках и белой маечке, лёгкой, почти прозрачной. Я обалдел от того, что так внезапно увидел: два откровенно рвущие эту майку соска уже не детской груди воткнулись в мой взгляд мгновенно, и я, как оглушенный, замолчал сначала, а потом, прийдя в себя, привычно позвал ее гулять. Она тогда, думаю, тоже все поняла.
      Я любил ходить к ней в гости в те два месяца: квартира мне нравилась -  четыре или даже шесть пусть и небольших комнат сталинки с потолками гораздо выше,чем у меня дома, никого нет,  кроме нее,  рядом. Мы забегали смотреть по воскресеньям электроника или алису миелофон, потом выходили шататься во дворы дальше. Пацанка она была? Конечно: дерзкая, шустрая, заводила.
   Тот отрезок того лета я запомнил отлично, хоть и было мне лет десять-одиннадцать тогда.