В тот год едва расцвел миндаль
И ветер растрепал покосы,
Еще не выветрилась паль,
Еще случайные морозы
Трепали сонные сады,
Еще поля пронзали стерни,
Разливы ледяной воды
Достигли кладбища деревни.
Обершарфюрер Кохх курил
"Оберст"на холмике могильном,
И словно над погостом плыл,
Усеянный еловой пылью.
Взирал на староверский крест,
На жухлые кусты морошки
И вдруг промолвил: Слушай, Эрнст,
Сыграй нам на губной гармошке.
Здесь, в этом проклятом краю,
Где немцы убивают немцев,
За то, что те дрожат в бою,
И не хотят стрелять в туземцев.
Где местные бросают хлеб
Сынам Германии под ноги,
Ужели Бог в конец ослеп
И нет уже назад дороги!?
Обершарфюрер Кохх вскочил
И прыгнул в глубину могилы.
"Нет! Глубже, глубже надо" - взвыл,
И, рыл пока хватило силы.
Застыла музыка на вдох,
Дождя усилив литургию.
Так хоронил когда-то Кохх,
Мою прабабушку Марию.
Эстланд, Васкнарва. 1943
© Copyright: Владимир Лабиннаг, 2024
Свидетельство о публикации №124092506267
Свидетельство о публикации №124092506267
Рецензии