Сон

Посвящается Дарье Стариковой.

           "Под листопадными глазами
            сентябрь вылит настроеньем."

            "Глазами снежными разлуки
             припрятал летнее смущенье."

              И руки листиками нежности
              заполыхают настроением."

Когда влюбляюсь я в тебя
и сердце плавленное мучу
за сентября октября,
Известность, спрашиваю чувства.

Я небоскребами пьянел,
мне одуванчиками птицы
с глазами сонными во сне
переворачивали числа

(когда я был в тебя влюблен -
тебя любить не перестану).
Заката вылитого сон
ни дня у линии* причала

без расставательных, но глаз
тебя подснежную забудет
не основательностью фраз,
меняясь веточками** в Чудо.

В тебя я был всегда влюблен,
и подоконниковых ручек
сверяет инеями клен
за остановками в колючесть.

И я приземистостью благ,
мне мать-и-мачеха наградна.
Ни дня без сверстницы, ни дня
без озадаченной (да, Дарьи)

я пропадаю без утех,
и лист сентябрьский задыхаясь,
наклонит сдавленностью тех
(приснившись ландышами***) зданий.

Я мальчуганистый игрок,
мне обездвиженные лица
слова усаживали в срок,
прекрасной линией приснившись.

А как прекрасен небосклон
и твоя нежная улыбка,
глазами, спрашивая стол,
прикрою сдерживаньем сытно

дни серебристого огня.
Зачем ты стала притягательной,
не пересиливая дня,
мгновеньем ангельским не плакала.

Ты божество, которой нет
(в моем сознаньи подсознаньем).
И карей Олиною не
морозных ландышей спасаешь

рукою лиственных преград.
Пускай зарями не возбужденно
у сонной изморози я
у самой стягиваю улицы

дорогу жизни наяву
(где все могло бы вдруг присниться),
а за харизменностью чувств
не долгой выругались лица.

- Ты притягателен и ты
мне очень нравишься походкой,
и задеваниями высь
не хочет плавленная скромно

с тобой здороваться, когда
я оробелыми глазами
короной вздрагиваю. Да...
за корабельностью сказала.

Помимо ландышей мне снятся
глаза твои не голубые
(как сине-ангельские птицы),
оставив сломленностью линий

распятье серого причастья.
Тебе загадочной поверю,
раз я не первые истратил
переворачиванья вены.

Ты так прекрасна, ты - надежда
в моей не выстраданной жизни,
и кареглазая порежет
коленей лиственности листьев

сирени свежеполасканья.
За то, что ты была такою -
и мне за нежностями надо
хорошим вызниваться словом.

И ты во мне не пребываешь,
но с каждым днем видна поддержка,
не выйдя инеями мая,
вставая пролитою вешно.

Я тот, кого ты увидала
на своем жизненно-коротком
за ночь холодными на память
за совесть, изморозью скомкав.

Тебя хотел бы я увидеть,
твоей красою насладиться,
и дня коленного дарили б
колени (праздничные птицы)

весь светофор твоих объятий.
- Ты в самом слове воплощеньи.
Не монотонные ребята
писали грозные поверья.

Я твой мальчишка, твой, ты знаешь,
мне твое сердце очень нужно ... .
Восторг колышется познаньем
листвою сверстницы-оружьем

(в улыбке светлой и прекрасной).
Зачем-то тени наклонились,
увидев веточные краски,
колени венные до линий,

седьмого кажется Пришествья,
в тебя влюблялись безответно.
Иные ландыши известно
менялись ангелами в ветки

твоей любви не разговорной.
И я с тобою до рассвета,
отметив линии (не взоры)
глазами скованными веток.

Так отпускай свое хотенье
со мной увидеться, мальчишка,
за поласканиями елей,
холодной линиею, слышишь.

Я безмятежностью жестока,
ты мое сердце растревожил,
и за изнеженностью срока
в иное верится тревожно.

Пока ты листиков запрятал
по буквам ангельского ряда,
глазами выспятся ребята -
раз лунность правильная рядом

со мною выжженной дорогу.
Ты тот, кого я не искала,
восторга жимолости строга
"высотка" новая, где ангел

пророс ли в сердце (брал за душу)
своим инакомыслием ,
но не ровестницами слушал -
он иноками выспался.

Окрепнет вера моих веток,
заслушается птицами,
а дети светятся рассветно,
кольчужною приснившейся

двойною линией у зданий,
мгновенно протекающей.
Простого видения ангел
с коленями игрался не

в ручонках тающей девчонки
с запутанною ленточкой.
А настигающие сроки
от музыки заметили

мою улыбку в моих ландышах
сиренью упоительной,
а руки вылитые спрашивал
примерностью родителей.

Сентябрь волосы закутал
печалью догорающей,
и я осознанностью утра
несчастная такая же

как лето спелое от засух
твоих успокоительных.
Колени сверстницы покажут
от изморози лиственниц

прощеньем (ландышей прощаньем).
Губами привлекательно
победно спрашивали сами
у Стариковой Дарьи ног,

ее бы мнение о строчках,
не мною же написанных.
Серьезной верила нарочно
слезою светолистиков.

Но ты был прочным, и в мальчишку
заранее влюбленная,
забыла строчками. Напишет.
Пораненная кленами,

я от испуга прошептав,
не стала бы доказывать,
что Иисусовою став -
не Стариковой, Дарья я.

Мне было холодно из рук
прижаться к белым ангелам,
и подоконниками пусть
присаживаний пламеня

мне уготовили пройти
по самым бесхарактерным.
Не монотонные, но дни
рассаживали ангелы

в горшочки майские, и губ
я самая гуманная.
Хорошей радовались пусть
с писаниями знания.

Тебя забуду не забыть,
в любви ко мне признавшимся,
и я за утреннюю высь
пронизывала ландыши.

И улыбающийся снег
и тени привокзальные
преуспеваниями не
приметят расставания.

А холод тянется, и утр
седьмое послушание,
морозных спрашивая губ
весною не высаживав

без лета ангелами свет
по клумбам, что в горошину,
стихотворениями есть
до лунности хорошею

моя улыбка. Вот и все.
Ребята, улыбайтесь за ... !
Завянет с рыбками листок
сияниями платьица.


*линии - человека.
**ветками - поступками.
***ландыши - ангелы.

           25 сентября 2024 год.