Сон разума рождает...

Что бы ни было у нас сохранено в запасах лжи,
любви ведь не знакомо понятие маржи.

Какой там завтра день, ещё не пятница, что ли?
Я не паразит, но взглядом врос в тело недели, споры
рассыпая, как конидии, ласкаюсь к слову «вторник»,
мне тяжек понедельник, как бы он ни был обособлен
От окружающей среды, от защищающихся пятниц,
от безобразной лености суббот, от ласки четвергов развратных.
Четырежды бы это пережить, там наберётся месяц,
так наберётся, что на небо завалится и ляжет, ноги свесив.

Мы никогда не видели таких богов – безумных и слепых,
Но когда пришли пророки к нам, они увидели свои кресты:
Тот хаос был без подоплёки, людские оболочки пусты,
Горящие кусты давно не в теме, здесь даже зеркала мертвы.
Никто не станет ковыряться это правда целиком или её объедки,
за столом истории равны только чужие дети,
и можно календарь винить, зимой моля о лете,
Но правда не яснее, чем Pape Satan, pape Satan aleppe.

Здесь тяжело следить за отсутствующим вниманием, но,
как сновидения Гойи, из родных кошмаров собирается панно,
На кону собрание бытописаний семи грехов,
Между корней проблемы семья теряется легко.
Но в невесомости, как нам когда-то Галилей поведал,
теряются различия между землёй и небом,
И в этой пустоте неоднозначной я в очертания упрусь,
когда привыкнет глаз, они форму обретут, и это будет грусть.