Лучшие, и старые подруги...

Вчера ведут меня под руки,
Лучшие, и старые подруги…
Грусть, да её родня – тоска.
Одна в теле, сестра ж доска.
Идём, да меж собой беседа,
Про моих соседку и соседа,
Про смех – весёлость нрава,
Что для моих подруг отрава.
Они давно дамам не по нраву…
Я им: – вы по какому праву,
Всё лезете в чужую жизнь,
Чернить пытаясь неба синь?
Мне тут же два удара в бок,
А ты б молчал – ещё сынок.
Живём давно на этом свете…
В этом веке смех в запрете.
Можно плакать и хандрить,
Ну и бражку с водкой пить,
А ты, видимо, отстал совсем,
И жизненных не знаешь тем.
Живёшь словно в водевиле -
Забыв, что радость удавили,
И с горя – повесился и смех,
Приняв самоубийства грех…
Ныне мы в большом почёте,
А мать депрессия, ну очень…
Иди тихо не ворчи, не хнычь.
Ну, что нахохлился, как сыч?
А я опять тихонечко, в ответ -
Вам подруги, я не давал обет,
Не глядя на повороты в мире,
Где стреляют словно в тире -
В народе – возродится смех,
И не для злорадства, и потех,
А для веры в жизнь, в добро…
Вам же, не любимые – назло,
Даже пусть давно мы вместе -
Я не нуждаюсь в вашей чести.
Да и ваших – не боюсь угроз,
Напыщенных, величавых поз…
Всё равно, то наступит время -
Прекратите капать мне на темя,
И от вас избавлюсь я на веки,
Исчезнете, как инки и ацтеки…