Уж и плакала Мила по мужу и день и ночь...

Уж и плакала Мила по мужу и день и ночь. И успела-то в браке недавно взять на руки дочь, а уж Тереня князюшка выдернул на войну. Муж, уезжая, клялся: «Мой свет, вернусь! Только жди меня, моя любушка, не меняй!» И хлестнул вороного яростно он коня. Мила маялась вечерами - ей боль за быль. За что бедной бабе лишь горюшко от судьбы? По любви выходила за Тереня. В доме лад. А как понесла, так супруг без ума был рад. Народилась Даренка летом, в Медовый спас. Терень выл у бани, рябину от страху тряс. Но жена и дите живые, спаси Христос! В дом обеих Терень в ручищах огромных нес, да от счастья плакал - все теперь хорошо! Покуда враг из степи опять не пришел. Налетели половцы - хочешь, не хочешь, встань, да ступай на бой, в церкви к медным припав крестам.

Осень вышла ранней. Уж в грязник вовсю мело. По домам старалось сидеть у печей село. Мила молится денно и нощно - вернулся б муж. Наступает пора непроглядных и темных стуж. Только на царство помазан золотом лес, но уж свергнут с престола снегами с далеких небес. Как-то в полночь в дом Милы стучат. Кто в студеный час ходит в дикой метели, ничуть не смыкая глаз? Это Терень вернулся - жена к нему за порог. Муж ступает так ломко, как будто не чует ног. Под глазами синь, ногти сломаны на руках, да в занозах пальцы, и правый порван рукав.
«Ты живой, не ранен ли, милушка мой, супруг?» Заключает Мила Тереня в круг из рук, да стоит, не надышится, не наглядится на разлюбезного, что возвратила домой война. Страшно воет на пришлого верный цепной Полкан. И так ненависть пса к хозяину велика, что собака давится лаем, рычит, хрипит, и вот-вот загрызть рванется его с цепи. Утром мертвым найдут Полкана - какой-то зверь разорвал ему горло, да бросил к крыльцу, под дверь. Но что горевать о собаке, когда в дому теперь муж, и тревога в ночную сбежала тьму? Мила счастлива. Рады теща да старый тесть. Верно, есть на небе Господь, беспременно есть, коль Даренке вернул отца - не осиротил. У Милы как будто солнце взошло в груди. Она Даренку отправила к бабке в дом. Дите, хозяйство да тяготы - все потом. Так по Тереню наскучалась, что силы нет. Пришел ее сокол единственный, ясный свет!

Примечают сельчане вскоре - Мила бледна. Ни кровинке в лице, словно баба давно больна. Ведь должна б летать - муж живехонек, невредим. Только что-то Милу терзает да тяготит. Через три седмицы на жальник снесли ее. Ветер зимний прощальную тризну Миле поет. А весной приехал княже с победой к ним. Пришел в дом оплакавшей дочь миловой родни. Рассказали владыке - мол, Мила лежит в земле. Терень пропал, за дррвами поехав в лес. Князюшка слушал, да головой качал: «Экая скверна, экая же печаль! На моих руках умер в грудень еще мужик. Я ручаюсь, что ни за что он не мог быть жив. Сам хоронил я Тереня, сам прощал. Кем же он Милу из нави-то навещал?»

Пересудов было - что головастиков у коряг!
Даренка чуть подросла, так слыхала как
кто-то кличет с улицы: «Дочка, поди сюда!»
Правда голосов, слава богу, не слушалась никогда.

25 сентября 2024 г.