Корабелы

                В голландской парусиновой таверне
                Разноязыкий говор матросни.
                Хозяин зуб сломал на соверене:
                Опять фальшивый.
                – Эй, вина плесни! –
                Иной закажет отбивную с луком
                Или жаркое спросит, а другой
                О море, знай, горланит и по юбкам
                Подружку хлопнуть норовит рукой.
                Негоциант в мошну ссыпает перлы,
                Обманутый матрос хлобыщет ром.
                А пахнущие солнцем корабелы
                Всей гильдией пируют за столом.

                Окорока, нежнейшие на срезе,
                С телячью голову сыров круги,
                Медведя бок, на протвенном железе
                С картофелем печёные угри.
                Здесь каждое словцо солоновато,
                И бранью переперчен разговор.
                Тесак за голенищем у солдата
                Равно с пиратской финкою, остёр.
                Здесь Пётр как дома. С продувной шарагой
                То в драку ввяжется, то лишнего хлебнул
                И под рукой случившеюся шпагой
                Едва Лефорту горло не проткнул.

                Всемирный сброд! Изящный генуэзец,
                Губастый турок, долгоносый швед,
                Малаец жёлтый... Чтоб иных повесить –
                Единственно чего – верёвки нет.
                Здесь ругань может обернуться песней,
                А песня – поножовщиной лихой.
                Здесь русский Царь едва ли интересней,
                Чем шкипер с Корсики и черномазый бой.
                Кудрявый грек с фламандкой знойной пляшет.
                И кто потом его разубедит,
                Что у портовых шлюх не толще ляжки,
                Чем у пелопонесских афродит?

                Корабелы – на пьяный кутёж мастера,
                Мореходства весёлые плотники»
                Заторчали шпангоуты из осетра,
                Чарка с грохотом катится под ноги.
                День торжественно бел! Возводи, корабел,
                Над заливом кораблики белые.
                Кавалеров твоих королев-каравелл
                Называет народ корабелами.
                Кучерявится золотом стружек вихор,
                Пилы жёстко скрипят над стропилами.
                Питер Бас по бушприту гоняет топор,
                Размахавшись ручищами длинными.
                Расходился! Широкая взмокла спина.
                Вот, захвачен работою грубою,
                Вскинул голову, Русь ли гиганту видна? –
                Так улыбкой сверкнул белозубою.

                Распахнулся кафтан, парусит на плечах;
                А на палубе солнечно, ветрено!
                Будет в трюмах пылиться и меркнуть парча
                От Стамбула до складов Антверпена.
                На причалах в падучей забьются шелка
                Азиатской диковинной птицею.
                У маркизы в гвоздике ладонь и щека,
                Чуть присыпаны мочки корицею.
                Жемчуг в бочках дубовых, маслины, табак,
                Джут, слоновая кость под рогожами,
                Медь брусчатая, шкуры, сиятельный лак,
                Апельсины в корзины уложены.
                Корабелы, искуснейшие в ремесле,
                Судоверфей пожизненно пленники...

                Подарили Америку – Старой Земле!
                Подарили Европу – Америке!