Имя на поэтической поверке. Герман Дробиз

  В памяти российских читателей, второй половины ХХ века, имя писателя-сатирика Германа Дробиза, было на слуху. Его юморески, шутки, фельетоны, сатирические рассказы, печатались в журналах: «Крокодил», «Юность», «Урал», «Уральский следопыт», «Аврора», по сценариям снималось много фильмов и мультфильмов.

 Но Герман Фёдорович Дробиз обладал ещё и удивительным поэтическим даром, о чём свидетельствует его замечательное стихотворение:

         «Забытые поэты»

В истории моей планеты,
На виражах её судьбы,
Стоят забытые поэты,
Как придорожные столбы.

И мимо их, дорогой тряской,
Без лошадей и кучеров,
Ползут ночами тарантасы
Ушедших в прошлое стихов.

Исчезло чудное мгновенье,
Отговорили голоса,
Как всенародное забвенье,
Пустые блещут небеса.

Жестока участь бывших в моде
И поучительно горька…
Но чья -то между нами бродит
Полузабытая строка…

  Советский и российский писатель, поэт и сценарист, Герман Фёдорович Дробиз, (04 08.1938. Свердловск – 27.08.2016. Екатеринбург), родился в семье врачей.

  Мать Эмилия Борисовна Шарлаш, работала онкологом в Институте физиотерапии и профзаболеваний, в годы Великой Отечественной войны была врачом-хирургом, в госпитале в здании Горного института, Свердловска.

Отец Фёдор Давыдович Дробиз, преподавал в Свердловском медицинском институте, на кафедре биохимии, затем на биофаке Уральского государственного университета имени А. М. Горького. в годы войны был начальником медицинской службы госпиталя под Владивостоком.

  Герман в 1956 году окончил школу с золотой медалью. Выпускник энергетического факультета Уральского политехнического института имени С. М. Кирова, в 1960 году.

  Учась в институте, Герман Фёдорович, был одним из сменных редакторов, сатирической стенгазеты «БОКС» (Боевой орган комсомольской сатиры), сыгравшей для него роль литературной колыбели.

  После окончания института, работал год инженером-энергетиком в проектном институте «Урал ТЭП», затем перешёл на работу в газету «На смену!».

  Герман Дробиз начал публиковаться с 1957 года, в свердловских газетах. Профессиональный литератор с 1964 года. В 1969 году закончил сценарное отделение Высших двухгодичных курсов сценаристов и режиссёров игрового кино в Москве, творческую мастерскую Семёна Лунгина и Ильи Нусинова.
Первая книга юмористических рассказов Германа Дробиза: «Пружина», вышла вСвердловске в 1964 году.

  За свою творческую жизнь, Герман Фёдорович, весьма плодотворно потрудился на литературной ниве: он автор двадцати сборников стихотворений и поэм, юмористических произведений, прозы.

  Произведения  Германа Фёдоровича охотно брали к печати редакции журналов: «Крокодил», «Юность», «Аврора» Санкт-Петербург, «Урал», «Уральский следопыт», «Фонтан» Одесса, в юмористический журнал Жванецкого»Магазин», на страницы «Клуба 12 стульев» - «Литературная газета», в газету «Литературная Россия».

  Много произведений Германа Дробиза, опубликовано в юмористических и сатирических сборниках, в том числе в «Несторе из Крокодила» - альманахе прозы и поэзии к 50-летию журнала «Крокодил», в литературно-художественном альманахе «Золотой Остап», сборниках «Клуба 12 стульев» и в сборнике избранных произведений журнала «Юность», сборниках уральских сатириков и юмористов: «Урал улыбается», сборниках приключений и фантастики «Поиск», поэтических сборниках, выходящих в Свердловске (Екатеринбург), периодической прессе.

  Немало юморесок переведено на языки народов СССР, а также на: польский, чешский, болгарский, немецкий, итальянский.

  Герман Фёдорович, много и успешно писал для эстрады. В Московском театре миниатюр были поставлены программы, в соавторстве с Б. Лобковым и А. Полевым: «Идёт за другом друг»-1968, «Наше гостеприимство»-1969, также был одним из авторов спектакля «Шестнадцатая полоса» «Клуба 12 стульев», «Литературной газеты».

Длительное время, писатель – юморист сотрудничал с Театром эстрадных миниатюр Свердловской филармонии.
Здесь шли его программы: «Телетайп»-1967, «Встречи с любимым»-1972, «С олимпийским прицелом»-1979, «Свадьба состоится, но…» 1984.

  В 1994 году в Екатеринбургском театре драмы, был поставлен эстрадный спектакль «Ночь открытых дверей», по его пьесе.

  Интермедии, Германа Дробиза, шли по Всесоюзному радио и на «Голубом огоньке», пользовались успехом, у слушателей и зрителей, в исполнении известных артистов Льва Мирова и Марка Новицкого.

 С репертуаром ,Германа Дробиза, работали многие эстрадные артисты, разных городов России.

  Рассказ «Невеста из троллейбуса» был инсценирован в знаменитом «Кабачке 13 стульев» По сценариям Германа Дробиза  были сняты 16 фильмов, на киностудиях Москвы и Свердловска:

«Медицина бессильна»-1966, «Фитиль»№51.
«Вперёдсмотрящий»-1966, «Фитиль».
«А вот и я»-1967, «Фитиль»№58, мультфильм.
«В Москве проездом»-1970, киноальманах.
«Зайка Петя и Волшебный рояль»-1972, мультфильм.
«Старый волк и новичок Пуфик»-1972, мультфильм.
«Как заяц Петя в город ездил»-1973, мультфильм.
«Как лиска Лариска клад искала»-1973, мультфильм.
«Разберём-соберём»-1973, «Фитиль»№125.мультфильм.
«Подхалимы»-1974, « Фитиль»-№140, мультфильм.
«А у тебя есть солнце?»-1974, мультфильм.
«Как Волк Вова на Марс летал»-1974, мультфильм.
«Легко ли быть храбрым»-1975, мультфильм.
«Под одной крышей»-1978, мультфильм.
«Над нами не капает»-1985, мультфильм.

  Герман Фёдорович, в 1974 году был принят в Союз журналистов СССР, в 1976 в Союз писателей СССР, в 1991 году в Союз российских писателей.

 За большой вклад, в литературу и искусство, Герман Фёдорович, был отмечен  многими наградами и премиями:

- Лауреат ежегодной премии сатирического журнала «Крокодил»-1972 год.
- Лауреат премии «Золотой телёнок»-«Литературной газеты», «Клуба 12 стульев».
- Первая премия Всесоюзного конкурса на лучший юмористический рассказ имени Аркадия Аверченко, 1986.
- Обладатель приза «Золотой Остап», Международного фестиваля сатиры и юмора, 1992, 1997.
- Лауреат премии имени П. П, Бажова, за повесть «Мальчик»-2004.
- Лауреат премии Губернатора Свердловской области, за выдающиеся достижения в области литературы и искусства – за книгу «Свидетель»-2004.

  Герман Дробиз, всё время жизни прожил в городе Екатеринбурге (Свердловск). 

  Герман Фёдорович Дробиз, долго болел, умер в больнице, 22 сентября 2016 года, в возрасте 78 лет.

Похоронен на Восточном кладбище Екатеринбурга.

 Вот какое стихотворение, Герман Дробиз посвятил своему другу, поэту, сатирику Игорю Тарабукину. А ведь, «в стихах всё о себе», своя мотивация литературного труда»:

«Уходят сатирики, вдоволь они пошутили,
порой в грубоватом
порою в изысканном стиле,
порою обдуманно, а иногда-без системы,
порой безмятежно, порой-на опасные темы.
В застольях с друзьями,
в собраньях, во время доклада,
в цехах, общежитьях
и в клубах любого разряда.
О если б вы знали,
товарищ, смеющийся в зале,
вот вы, на которого даже напали
в каких обстоятельствах
шутку для вас создавали,
какая свирепая, в сущности, эта работа.
Сатирик угрюм,
но сатирик не терпит истерик,
спокойно, старательно
строит забавную фразу.
Сатирик-историк,
и он открыватель Америк,
закрытых по лености, глупости или приказу.
Качели судьбы, вы немало его покачали,
а лучшие шутки идут от великой печали,
меж болью и болью,
в коротком, как вздох, промежутке,
они и рождаются, самые лучшие шутки.
И, право, не жалко, когда,
растворяясь в народе,
слывут они там  безымянными, общими, вроде.
И всем,
для кого его шутка сверкнула лукаво –
простим им неведенье
столь простодушного нрава.
Уходит сатирик, а шутки его остаются.
Вот это и главное:
люди, как прежде смеются.

 «Хорошо, когда после смерти о человеке остаётся не только память, но и вещественные доказательства тому, что он жил» - очень серьёзно, что ему не свойственно, сказал однажды, Герман Фёдорович.

 Знакомясь с литературным творчеством, каждый,  благодарный читатель, согласится, со словами, знаменитого писателя-сатирика, поэта и сценариста, Германа Фёдоровича Дробиза.

Из поэтического наследия Германа Дробиза.

         ***
О юноши, идущие в поэзию,
когда она сама идёт по лезвию…
И много есть надёжней и полезнее
занятий, чем российская поэзия.
Проводят в ней, в поэзии, ревизию:
похожа ли хоть сколько на провизию?
И, получивши сапогом по физии
за непохожесть на продукт провизии,
она оглохнет, будто от контузии,
и прячется, и переводит Грузию…
Кругом январь и круг порочных харь.
Поэзия токует, как глухарь.

         ***

Какие, однако, у нас перемены
          идут повсеместно.
А счастья всё нету, и это известно.
           А что неизвестно?
Сыры и колбасы, любые припасы,
             роскошные вина.
А счастья всё нету, а счастья не видно.
          Но что-то же видно.
В уральской столице легко поскользнуться
          на корке банана.
А счастья всё нету, и это банально.
         А что не банально?
Кто хочет, молитесь свободно – Аллаху,
        Христу или Будде.
А счастья всё нету, и нет, и не будет.
         Но что-то же будет?

         ***

Пролетарии, вперёд!
Впереди переворот!
Стоп! Теперь обратный ход.
Гей, славяне и славянки!
Смявший кепку в кулаке,
Ленин на броневике
обернётся, подмигнёт,
Станет Ельциным на танке.

         ***

Метель в лицо сухою бьёт крупой.
Ослеп, бреду, подхваченный толпой.
Вдруг, из метели вынырнув на миг,
со мною поздоровался старик.
Меня он поприветствовал кивком,
а я увидел: он мне незнаком.
Я обернулся, изучая спину:
его уносит скользкий тротуар,
он в шапке кроличьей и куртке из Харбина,
в авоське – продовольственный товар.
Постой… С чего я взял, что он старик?
Я, видно, возраст свой забыл на миг.
Глазами вниз, на вмёрзшие окурки
и в наледях оплывших тротуар…
Я сам – старик в китайской дутой куртке,
В авоське – продовольственный товар.
Старик, прости, ты мне давно знаком:
Я встретился сегодня с двойником.

         «Суббота»

По субботам Россию качает,
по субботам страна эта пьёт.
и души в первом встречном не чает,
и протяжные песни поёт.

Человек моего поколенья,
даже, может быть, соученик,
принародно упал на колени
и к асфальту устами приник.

Пил ли нынче он слишком дурную?
Расшалился не в меру с неё?
Целовал ли он землю родную
сквозь шершавую кожу её?

Что гадать, не достало заботы:
этот ветер носил и меня
по законам российской субботы,
по ухабам воскресного дня.

К понедельнику протрезвеем,
всё пройдёт, как с химфабрики дым.
И еврей остаётся евреем,
зря пытаясь казаться другим.

Лишь по части вина и закуски,
Да, по части закуски вина,
Выпивать научился по-русски.
Хоть за это спасибо, страна.
1972 год.

       «Песня об одесском юморе»

Друзья, ни разу в жизни не был я в Одессе
и до сих пор о ней мечтаю, словно в детстве,
и собирался я туда уже раз десять,
но опоздал, и жалко мне до слёз,
что не откроется одесская пивная
и не завалится кампания блатная,
где был девушки Маруся, Роза, Рая
и с ними Костя, Костя-шмаровоз.

От юмора никто ещё не умер,
и шутка не дороже докторов.
Спасибо, старый друг,
одесский юмор,
а чтоб ты был здоров!

Мечта, как сон: поют то скрипка, то гитара.
Я прохожу, как Моня-франт, Одессой старой,
и прямо в школу танцев Соломона Шкляра,
чтоб сделать шаг вперёд и два шага назад.
Я хитрым стал, подобно Бендеру Остапу,
и отыскал я ту неведомую шляпу,
и в этой шляпе я отправился в Анапу
И в непонятной сел я там тоске.
«Семь сорок», танец нищих – что за нумер!
Балет полуголодных и воров.
Спасибо, старый друг,
одесский юмор,
а чтоб ты был здоров!

Я Беня Крик, я философствовал и грабил,
я слышал тонкий свист кавалерийских сабель,
я Исаак Эммануилович, я Бабель,
я сын Одессы. Мама, я погиб.
Знакомы были мне одесские поэты
и их не превзойдённые куплеты.
Ах, эти песенки давно уже пропеты
И эти люди там же, где и я.

Наш гордый век на всё глядит угрюмо,
он чуточку излишнее суров.
Спасибо, старый друг,
одесский юмор,
А чтоб ты был здоров!
1971 год.

         ***

Спокойные евреи молились в синагоге
перед дорогой дальней к Земле Обетованной,
а нервные евреи не думали о Боге,
сгорая в партработе, столь яростно желанной.

Спокойные евреи нашли не тихий угол:
по всей Обетованной пришлось поставить танки,
а нервные евреи замучили друг друга
на стройках и на съездах, в Кремле и на Лубянке.

Спокойные евреи живут в Обетованной
немного нервной жизнью, поскольку нет покою,
а нервные евреи лежат под Магаданом,
спокойные такие под вечной мерзлотою.
1989 год.

         «Песок»

          1
Уезжают одни на закат,
оставляют других на восходе.
Уж который по счёту разлад
в кочевом иудейском народе.

Не богат нынче выбор у них,
Перед кем-то всегда виноватых:
Жить среди чужеватых своих
Или возле чужих своеватых.

Тот ли, этот ли выбор неплох?
На каком им запнуться пороге?
С ними всюду кочующий Бог:
«Хорошо, - отвечает, - в дороге».
          2
Кто швырнул эту горстку песка,
взвихрил эту песчаную вьюгу
и послал её через века
кочевать по всемирному кругу?

Сквозь пустыню погнал суховей,
как их новые страны знобили,
в вековечной дороге своей
сколько родин они полюбили.

Много раз пересыпана горсть
из долины в другую долину
и песчинки рассыпались врозь,
вросши в чуждые камень и глину.

Но опять запоёт ветерок
и покатит их с шорохом к югу,
осыпая на отчий порог
по второму и третьему кругу.
1981 год.

         ***

Однажды я пред Господом предстану.
Скажу ему: «Малы мои труды.
Все годы я ленился неустанно,
Чтоб написать поменьше ерунды.
А мог бы – больше всех других людей!
Как видишь, я лентяй, но не злодей».

          ***

Здравствуй, птица,
мне не спится,
нет согласия в судьбе.
Отчего, ночная птица,
вдруг не спится и тебе?
Скрипнув, как закрыли ставни,
улетела. Шорох крыл.
Ни своей загадки давней,
ни твоей я не открыл.