Аггел - падший ангел. Часть 1

        АГГЕЛ


    Сильное тело ножа вонзилось в гофрированную обшивку автобусной остановки рядом с моей головой и задрожало осиновым листом на ветру. Пространство, заключенное в железные пределы, недовольно отозвалось низким эхом случайно задетой басовой струны.
    “Это стоит обдумать”, - сказал я себе, доставая из кармана пачку сигарет и закуривая. Мои пальцы дрожали. За последние две недели это было уже шестое лезвие, рождающее концентрические круги тревоги на спокойной глади моей жизни. Хищная сталь сыпалась на меня, словно острые перья волшебной птицы Гарпии из древнегреческой мифологии, не убивая, но явно подталкивая к какому-то странному решению.   
    Сначала этот цирковой аттракцион действовал мне на нервы чрезвычайно, доводя до состояния дешевой истерии. Затем появилось возмущение, забивающее мозг одним вопящим: “За что?!”.
    Теперь было иное. Это лезвие было первым, заставившим просто задуматься. В самом деле: если кто-то всерьез хотел меня убить, то сделал бы это с легкостью - стрелял он отменно. Каждый раз он выбирал такое положение моей головы, когда рядом находилось нечто, не отторгающее острый холод металла, ведь просто прошмыгнувшее мимо смертоносное жало я мог и не заметить. В городе, где всё сплошь состоит из бетона и стали, это было непростой задачей.
    Я огляделся по сторонам в поиске знаков, совпадений или, быть может, зрительных ассоциаций. Но их не было. Впрочем, это утверждение верно было не совсем: метрах в тридцати от меня стояла невысокая красивая девушка и смотрела на меня. Ее лицо показалось мне смутно-знакомым, определенно я встречал ее и раньше.  В глазах девушки застыло ожидание вселенских размеров.
    - Привет, - сказал я, подходя к ней, - это, случайно, не вы заботитесь о том, чтобы я не скучал?
    - Я просто хотела привлечь ваше внимание, - ответила незнакомка.
    Ее низкий, с чуть выступающей хрипотцой голос, завораживал и отторгал одновременно. В нем жила опасность.   
    - И вам это удалось, - принужденно улыбнулся я, - на сегодняшний момент мое внимание принадлежит вам даже в большей степени, чем мне бы этого хотелось.
Девушка молчала. Ее огромные изумруды глаз, оправленные в медальон густых длинных ресниц, рассматривали меня с пристрастием. Чувственные пухлые губы цвета перезревшей вишни и чёрные струящиеся волосы создавали образ, наполненный неземной греховной красотой.
    - Как тебя зовут, прекрасное дитя? – спросил я, переходя на ты.
    Когда я попадаю в непривычную ситуацию, я пытаюсь шутить. Как я понимаю, это срабатывает защитная реакция организма на непонятное. 
    - РотАна.
    Ее голос влажно перекатывался в гортани, заставляя моё сердце биться сильнее.
    - Чем ты это делаете? - полюбопытствовал я.
    Она распахнула крылья своей длинной черной куртки, обнажая багрово-красную подкладку с притороченной справа специальной кобурой, в которой, словно гадюка в норе, хищно свернулся массивный выкидной нож. “Почему справа? Она что, левша?!” - царапнула сознание мысль. Но все это я увидел потом. А сначала меня буквально ослепила и лишила дара речи ее грудь. Тело девушки обтягивала тонкая рубашка из прозрачной материи, через которую просвечивало розовое совершенство. Полная грудь стояла, гипнотизируя меня своей формой и размерами. Такого я не видел даже на обложках супермодного “Плейбоя”. Я протянул руку к кобуре, проведя тыльной стороной ладони по упругому соску цвета запекшейся крови и вытянул пружинный нож, стреляющий стальными лезвиями. Он был тугим и тяжёлым.
    - Поговорим? - спросил я внезапно охрипшим голосом.
    Она кивнула.
    - Пойдем в кафе, - предложил я, беря ее под руку. 
    - Нет, лучше ко мне домой, - возразила Ротана, - я здесь недалеко живу.
    Я не возражал. Домой, так домой, может это еще и лучше. Я поднял руку, останавливая проезжавшую мимо “шестерку”.  Но ее водитель обратил на меня внимания не больше, чем на уличный фонарь. Следующие водители поступили так же. Я уже начал злиться, когда черный “Мерседес” последней модели вдруг резко вильнул с левой полосы прямо к паребрику. Взгляд у сидящего за рулем “братка” подернулся пеленой ужаса и был направлен куда-то за меня. Я удивленно оглянулся на свою спутницу и увидел в ее лице нечто, заставившее вздрогнуть и меня. Такое со мной было только один раз, когда я случайно залез в электрический щиток и меня ударило 220 V.
    В глазах Ротаны горело, кувыркаясь, безумное пламя. Стало ясно почему остановилась машина - она не могла не остановиться. Мне сразу расхотелось ехать к Ротане домой, но отказаться я не рискнул.  Я открыл дверцу, и мы сели на заднее сидение. Девушка назвала адрес, и машина рванулась с места. Так быстро я не ездил никогда. Водитель вел машину, совершенно не считаясь с правилами дорожного движения и соображениями здравого смысла. Мы пару раз чуть не врезалась в обгоняемые нами автомобили и один раз - в трамвай. Ротана молчала, я - тоже. Мне было страшно.
    Проткнув вечерний город насквозь, машина вкатилась во двор старинного, видимо готовящегося под капитальный ремонт, особняка и разом остановилась возле обшарпанного, когда-то парадного, подъезда.
    - Спасибо, - сказала Ротана перепуганному до смерти водиле. Бритоголового била крупная дрожь, на его мясистых губах, как на краях пивной кружки, свернулась хлопьями пена.
    Мы вошли в высокий подъезд со снятыми уже кем-то дверями и по хрусткому крошеву битых стекол поднялись на третий этаж. Двери квартир, мимо которых мы проходили, были распахнуты, за ними угадывалась заброшенность: обои сальными струпьями свисали со стен, а сверху, сквозь оббитую местами лепнину, проступала решетка старой дранки. 
    Однако дверь, к которой привела меня Ротана, была закрыта. На ее облупившейся, в хлопьях старой краски филенке, значился написанный мелом номер - 666. Ротана достала из кармана крупный, почерневший от времени ключ и провернула внутренности замка.
    Мы вошли в квартиру. Ротана молча протащила меня по всем комнатам за руку, словно ребенка. Свет в квартире не горел (что было вполне естественно, так как   электрический щиток на лестнице был разгромлен), но видимо что-то случилось с моим зрением - я прекрасно все видел в тусклом осеннем, падающем из окон, свете. Вопреки моим ожиданиям, квартира вовсе не была пустой и заброшенной. Кто-то неведомый выдержал интерьер и мебель в едином стиле, стремившемся подчеркнуть то, о чем я смутно начинал догадываться, но пока не хотел понять. Комнат в квартире было пять, все стены закрывали панели мореного дуба, а потолок украшала буйная лепнина, изображавшая сцены страшного суда. Мебель была тоже дубовой, массивной, не нашего века, очень контрастировавшей с изящной красотой полногрудой незнакомки. Память тут же отозвалась на это несоответствие картинкой из детской книжки “Кот в сапогах”, изображавшей внутреннее убранство замка Людоеда. Такое сравнение не прибавило мне бодрости, однако отступать было поздно, да и некуда.

                *

                Картинка из Интернета.