Житие мое

……. Вначале ковида я отдала свою квартиру детям и внукам, сама перебралась к родителям, им уже за девяносто, но они ещё стояли на ногах и сами себя обслуживали. Я заняла уголок большой комнаты, поставила свой диван, компьютерный столик и повесила четыре книжные полки для всяких мелочей. Одежду повесила на стену за полками и на балконе возле шкафчика с одеждой. На кухне разместила свой холодильник и стеллаж для посуды. Еле втиснулась третьей, как оказалось, лишней для родителей. Они вначале обрадовались, что пришла бесплатная прислуга, и решили сразу указывать, что мне можно, а что нельзя. Нельзя было приносить столько своих вещей, как они выражались – тряпок и хлама, проводить интернет – он мне здесь ни к чему, и жить своей, а не их жизнью
……. Я возражала, как могла, говорила, что компьютер – это моя работа и хобби, я пишу стихи. Они с насмешкой спросили, сколько я за это получаю и кому нужны мои стихи? Я ответила, что ничего не получаю и платить буду сама. В дальнейшем по нему я стала передавать показания счётчиков и совершать платежи, не выходя из дома. Они успокоились. Мама была в отдельной комнате, ходила мимо меня утром с шумом и начинала готовку на кухне, не закрывая дверь, вся гарь шла в нашу с отцом комнату – кухня маленькая и ей не хватает воздуха, а из окна дует. Приходилось мне открывать балконную дверь, чтобы не задохнуться.
……. У отца были свои причуды. Он разражался криками, когда мне надо было перевесить дверцы холодильника, повесить полки, освободить прихожую от старого покосившегося трюмо. Не потому, что это делать придётся ему, а потому что мне это нужно. Сын по моей просьбе всё это сделал за один день, но они оба косились на мои преобразования, говоря, зачем столько хлама хранить в их доме. Кроме их дома, я отнесла свои вещи в подвал, переоборудовав три сарайчика под себя. В одном - швейная мастерская, в другом – столярная мастерская, в третьем – библиотека из тех книг, которые были на четырёх полках. Телевизор, видеомагнитофон, кассеты, музыкальный центр разместила в столярной мастерской, четвёртый остался хламовкой, т.к. там возможны протекания труб. Не всё поместилось в сарайчиках, пришлось ещё в дальнем конце коридора в подвале повесить горизонтально трубу – это шкаф для моей одежды и низ трюмо – для обуви. В другом конце коридора – верстак на колёсиках и пилораму. На них я с мастером Иваном сделала скамейки и стеллажи из материалов, которых было полно в подвале. Всё лишнее вывез Иван к себе в хламовку, за что ему спасибо.
……. Я – очень спокойная и работящая, без вредных привычек, никогда не лезу в чужие дела. Много времени проводила в подвале и на работе. Удивляла нелюбовь ко мне и любовь к моему брату с набором вредных привычек и скандальным характером. По телефону мама постоянно на меня ему жаловалась, а он вызывал меня к себе для разборок, я ему всё объясняла, он кивал и говорил о старческом маразме. Пригласила батюшку для причастия и исповеди. Причастились все втроём, обряд очень успокоил обстановку в доме.
……. Прошло уже пять с половиной лет. Родители сильно сдали, осознали свою беспомощность и тут я им очень пригодилась. Безропотно покупаю продукты, готовлю, кормлю их, выношу продукты жизнедеятельности. Они считают это само собой, но ещё пытаются капризничать и понукать. Я на это не обращаю внимания, просто напоминаю, что я тоже уже не молодуха и мне тоже тяжело ухаживать за двумя стариками, пусть будут поскромнее.
……. Маме всё не вкусно и не так стирает машинка бельё, не часто выбиваются её ковры через всю комнату и на стенах. Но она видит, как я устаю с отцом, успокаивается. К тому же, в августе двадцать третьего года умер мой брат от рака лёгких. Это нас примирило также.
……. Отец делает вид, что не знает, что ему надо кушать, полоскать нос и рот, два раза в месяц менять катетор, ходить в туалет. Он спит большую часть дня и ночи. Всё за него делаю я. Он звуком «ууу» выражает свои эмоции. Я спрашиваю, что «ууу»? Он отвечает: «Не знаю». Он всё знает и понимает, но хитрит, чтобы ничего не делать, ни за что не отвечать.
…….. Но, если хорошо подумать, то мне не на что жаловаться. У них большие пенсии, две квартиры в одном подъезде, подвал с четырьмя ячейками. Родители – долгожители нашего дома, многие уже ушли в вечность, а мои родители ещё живут и пусть живут, сколько им отмеряно. У них мечта – увидеть мир на нашей земле, узнать, живы ли двоюродные сёстры мамы в Белгороде, родственники в Крыму.

Я стала благостной душой и телом –
До злоб, обид, поверьте, нет мне дела.
Прощаю и люблю родных и близких,
Нет требований к ним максималистских.

14.09.2024 г.