Король Лир в постановке Сергея Женовача. Памяти сп

"Король Лир" в постановке Сергея Женовача (1991). Памяти спектакля

Когда в 1991 Сергей Женовач вынужден был покинуть Театр-студию «Человек», вслед за ним ушли и его актеры. Женовач оказался в Театре на Малой Бронной – одном из самых сложных театров Москвы – сначала в качестве постановщика, а в 1996 - главного режиссера. Он не только привел в театр новых актеров, но и внес свои традиции работы с классикой. На Малой Бронной он поставил "Короля Лира" Шекспира, "Пучину"Островского (контрапунктом спектакля шли эпизоды французской мелодрамы Дюканжа "Тридцать лет, или Жизнь игрока"), "Лешего" Чехова, "Маленькие комедии" Тургенева, трилогию по роману Достоевского "Идиот": "Бесстыжая", "Рыцарь бедный" и "Русский свет",
"Ночь перед Рождеством" Гоголя.
Мне выпало счастье - Сергей Васильевич пригласил меня на Бронную работать завлитом.
Недавно, из сентиментальных соображений я решил посмотреть, а что можно найти в сети о его первом спектакле - шекспировском "Короле Лире", и с огорчением обнаружил - НИЧЕГО.

Нет ни фрагментов видеозаписи, ни красивых фотографий, сделанных Михаилом Гутерманом, ни статей Натальи Крымовой, Марианны Строевой, Алексея Бартошевича.. И неудивительно, черное и гнилое было время, все прекрасное, что появлялось тогда : спектакли, фильмы, стихи - словно проваливалось в черную дыру. И я решил написать это маленькое эссе.
Начну, как ни покажется странным, с оформления (художник Юрий Гальперин), мне кажется что в декорациях Гальперина спрятан ключ, к тому, о чем собственно говоря, поставлен этот спектакль.

На сцене не было ничего, кроме невысокого помоста, на котором лежали балки из резного дуба (самого настоящего, между прочим дуба), причудливо украшенные резьбой, выполненной руками исполнителя главной роли Сергея Качанова. То ли первый ярус деревенского сруба, то ли фундамент средневекового английского дома в стиле "фахверк". Балки эти свободно ездили по помосту, герои то сдвигали, то раздвигали их, - делили и делили отчий дом, маленькое королевство. То вскакивали на помост, то спрыгивали с него. Стоящие на брусьях актеры, облаченные в роскошные, до пят, шубы из серо-белого меха, стоящие на балках, были похожи на прекрасные ожившие статуи.
Не боюсь повторить еще раз: гибель дома, гибель семьи, гибель рода...
И предложив роль Лира Сергею Качанову, актеру скорее характерному, чем "героическому" режиссер не ошибся. В Лире-Качанове, невысоком седом мужичке со стрижкой бобриком, ассиметричным лицом и колючими черными глазами не было ничего королевского, кроме, разве что, злого самодурства. Но как пронзительно, до боли в сердце, играл он Лира уже покинутого, оставленного беспощадными Реганой и Гонерильей. Как страшно звучал его последний маленький монолог о мертвой Корделии:
"А дурочку повесили мою...
Мертва. Мертва. Зачем собаке, крысе
Жить разрешается, а ей нельзя?
Зачем дышать ей не дали? Ушла ты
Навек. Навек. Навек. Навек. Навек.
Прошу вас, расстегните воротник...
Спасибо. Поглядите, ее губы...
Глядите же, глядите..."
(пер. О.П. Сороки)
Роль мерзкого Бастарда Эдмунда Женовач дал сыграть Сергею Тарамаеву, с его внешностью Христа и заразительным положительным обаянием, а на роль благородного и отцелюбивого Эдгара назначил мрачноватого и угрюмого Владимира Топцова. И два этих образа от этого заиграли ярко, - Эдмунд становился еще страшнее и коварнее, а Эдгар драматичнее и благороднее.
И конечно блистательные Ирина Розанова и Надежда Маркина в ролях Реганы и Гонерильи. Даже слов не поберу, чтобы описать их игру...
И спектакля этого, конечно не было бы без Шута - Евгения Дворжецкого, этого остряка-мудреца с бесконечно грустными глазами. Шут в этом спектакле был "второй Корделией", он был верен Лиру до последнего вздоха, он любил старика так же сильно, как меньшая дочь.
А Кент - Сергей Баталов - честный раздолбай с улыбкой до ушей? А наглый холоп и хам Освальд (Евгений Калинцев), в отличии от герцогов и королей одетый не в дорогую шубу до пОлу, а в чудовищное, нищебродское драповое пальтишко? Хочется похвалить всех, да жаль пространство маленькой статейки не позволяет.

Политические аллюзии, возникавшие в головах зрителей - распад СССР - в этом спектакле были очевидны. Но в "Короле Лире" Женовача не было ничего от Брехта, или, скажем Пискатора. Это был настоящий русский психологический театр, с тонко проработанными мотивами, острым вниманием к партнеру, долгими паузами.
О паузах и тишине - в этой версии Лира не было ни "инфернальной" музыки, ни завываний бури, ни громовых раскатов... И от этого каждое шекспировское слово звучало, проникновенно, свежо и остро. Режиссер, а вслед за ним и зрители, заново вслушивались в знакомые монологи.
Вот, наверное и все, пока... Но, пусть будет хоть это. Те, кто спектакль видел с удовольствием вспомнят о нем, а те, кто не видел, будут иметь хоть какое-то представление о "Короле Лире" образца 1991 года...