Вставайте, граф! Часть вторая

Прадед у Графа (у А. К., по материнской линии) был, конечно, колоритный. Елизаветой ухоженный-обласканный (пусть и не в такую близь, как старший брат), Екатериной чуть остроженный-задвинутый, но – не шибко и обиженный.
А уж дед – Алексей Кириллович, старший сын последнего гетмана (запорожского, украинского, малоросского), пусть и не достигший таких званий и приближений, но почестями-заботами не обделённый – расстарался в продолжение рода. Правда, не без оригинальности.
Мабыть, на том (на «оригинальности») сказалось и некоторое высокомерие. Своему отцу, якобы до смерти хранившему костюм, в котором некогда пас волов, на памятку такое воткнул:

«Между нами громадная разница: вы сын простого казака, а я сын русского фельдмаршала».

Батюшка будущего сенатора, тайного советника, министра народного просвещения и прочая-прочая, также не чурался светских удовольствий. Екатерина II так описывала Кирилла Григорьевича: «он был хорош собой, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил своего брата, который также был красавец» (о незаметном уме избранника своей Великодержавной предшественницы Екатерина оговорилась, мабыть, и в какую-то ревность). От бывшего казака-волопаса в даровитом вельможе почти ничего не осталось (помимо правдивости и отсутствия чрезмерной кичливости). Но! – Будучи любимцем женщин, гетман всея Малороссии, став законным мужем троюродной сестры императрицы (Елизаветы) Екатерины Нарышкиной, супружеский долг исполнял достойно. Одиннадцать чад (с 1747-го по 1761-й). А и после её кончины (в возрасте всего-то 42 лет), граф Кирилл (пусть уже и не гетман, но – в компенсацию – генерал-фельдмаршал, причём, никогда не воярствующий) в новые брачно-внебрачные узы себя не понуждал.
А ведь вполне мог бы (по силам, да по возрасту). Так оставшиеся ему 30 с лишним лет и провдовствовал. И о каких-то его приключениях по амурной части слухов, вроде, и не было.
Видно, чтил память о своей «верной супруге, кроткой госпоже в доме и попечительной матери». Кстати, в день их свадьбы (27 октября 1746-го года) Екатерине Ивановне было только 17, а Кириллу Григорьевичу – всего-то годом больше. Получается, что серебряной они не дождались самую малость.
А сынок старшенький (дедушка, значит, нашего «колокольчикового») к «скрепам» (а то – перед ними) благоговел куда меньше. Нет. Плодовит-то он оказался никак не меньше отца. Это дяде не сподобилось (да и многим уже оследышам самого Алексея Кирилловича). Однако, усердствовал сей Разумовский (1748-1822) больно уж размашисто и даже расхристанно.
Женат он был (с 1774 г.) на Варваре Петровне Шереметевой, т. е. – более, чем респектабельно. К десяти годам супружества – четверо деток (ещё одна дочка умерла в младенчестве). Но...
Дальше деду-тёзке нашего А. К. стало скучно. С родовитой, но тусклой Варварой. И отослал он её на проживание (во всю оставшуюся, совсем не короткую) в Москву, где она и обитала в собственном доме в скромном одиночестве.
Сам же скорый (с 1786 г.) сенатор и тайный советник легко сошёлся с мещанкой Марией Михайловной Денисьевой-Соболевской (1771(59, 67?)-1837(24, 27, 36?)). И уже с ней произвёл на свет (внебрачно) ещё десять чад. Включая будущую маму А. К. – Анну (1796 (99?)-1857).
А Мария Михайловна оказалась женщиной весьма напористой. Своего внебрачного (вольнолюбивого!) графа застегнула крепко. Учитывая то, что первый сын Николай, отчего-то (в отличие от своих сестёр-братьев) удостоенный отчества Иванович, родился в 1785 году, а последний (Борис) аж в 1815-м.
Кроме того, именно она сумела отбить детям не просто дворянство, но – троим – графский титул. А Перовскими они оказались то ли в честь подмосковной вотчины Разумовских Перово, то ли по вымышленному в мужья М. М. польскому дворянину, якобы ставшему на российскую сторону в кампании середины 90-х и там же загинувшему. 
Что касается гуляющих лет её жития, полагаю, что родилась Мария Соболевская, скорее всего, в 1767 году. Ибо – по иным раскладам – ей бы пришлось рожать первенца в 14 лет, а последыша – в 56 (если – от 1759-го). И то, и другое выглядит как-то не очень. А в 18 и в 48 – более или менее терпимо.
Денисьевой же ей случилось стать уже после смерти Алексея Разумовского, выйдя замуж (уже – вполне действительно и законно) за генерал-майора Петра Васильевича Денисьева (1766-1842).
В каком родстве с этим Денисьевым состояла возлюбленная и муза Ф. И. Тютчева Елена Александровна Д. (1826-1864), мать троих (внебрачных) детей великого поэта, не ведаю. Ох, уж эти дворянские вольности-шалости!
В целом же и ветвь Перовских оказалась совсем нерядовой. По заслугам. Правда, графское их (по мужской линии) пресеклось достаточно скоро. Со смертью единственного сына Бориса Алексеевича (1815-1881) Алексея (1842-1887), бывшего бездетным.
У двух остальных Перовских (дядьёв А. К.), коим достался сей титул, детей и вовсе не было. Как-то – в некоторую грусть и в недоумение (За что!?). Ибо сами они в остальном себя проявили достаточно.
Лев Алексеевич (1792-1856) – министр внутренних дел, член Государственного совета.
Василий Алексеевич (1795-1857) – оренбургский и самарский генерал-губернатор, член Государственного совета, генерал от кавалерии.
Последний привлекал внимание знаменитых российских портретистов – особливо Карла Брюллова.
Вот (к примеру) – троечка. А ниже (в моей «тетрадочке») – опять Василий Алексеевич (от К. Б.), но – в несколько экстравагантном антураже
Раз уж (по Разумовским-Перовским) скользнула тема с потомством, отмечу, что бездетной (в браке с генералом М. К. Крыжановским) оказалась и дочь АКР Мария (1791-1872).
А самое загадочное выстроилось округ Алексея Алексеевича (1787-1836). Также – дяди нашего Толстого и, естественно, родного брата его матери – Анны Алексеевны.
Сей Перовский известен больше под псевдонимом Антоний Погорельский.
И был он для Алёши Толстого не просто дядей, но и воспитателем. А по части литературного таланта и привязанности – наставником и наследователем.
Как известно, с отцом (при всей значимости рода его) А. К. (троюродному брату Льва Николаевича) не повезло.

[Графиня А. А. Толстая разошлась с мужем по неизвестным причинам и с полуторамесячным сыном Алексеем уехала в наследственное имение Блистова (Кролевецкий уезд Черниговской губернии), а затем жила в имениях Почеп, Погорельцы и в Красном Роге, где Алёша провёл детство. Вместо отца его воспитывал дядя по матери А. А. Перовский (Антоний Погорельский), сочинивший для племянника сказку «Чёрная курица, или Подземные жители» о приключениях мальчика по имени Алёша.]

Радушный дядя (бездетный!) в племяннике души не чаял.
Вместе они даже посетили Гёте, в Германии (в 1827-м). И имение своё Алексей-Антоний оставил в наследство сестре и её сыну.
Из произведений Погорельского меня тянет полистать повесть «Двойник, или мои вечера в Малороссии». Четыре новеллы. Под Гофмана, да в предвосхищение «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя-Яновского.
А мне – к собственному «Двойнику».
Ну, а в самое «загадочное», да в тот скоропостижный исход (спустя полтора месяца от рождения) от законного и титулованного Константина Петровича (1780-1870) ходят розные слухи, проверить кои вряд ли кому уже удастся.
Портрет (у себя) отца А. К. (1849) кисти А. С. Михайлова (1818-1860).
Скоропостижный брак К. П. Толстого с А. А. Перовской (поручителем по невесте при венчании был Алексей Разумовский, будущий дед поэта) для самого графа явился якобы вторым. О первом ничего не нахожу. Как и о производных от оного отпрысках.
Мабыть, таких и не было.
В третий раз К. П. уже не «брачевался». Хотя, по годам (всего-то к сорока), вполне ещё и мог.
Так и по слухам тем, вероятным отцом А. К. мог быть заботливый дядюшка. Кровосмесительство!?
Не ведаю-не знаю. Но и у Алексея Константиновича своих детей не было. Бог не дал...
Моего уважения к нему, по причине этого (и – неисключённости того вероятного), нисколько не убывает. Однако...
Какая-то тяжелая печать на судьбы российского дворянства таки легла. Камнем Святогоровым.
А если уже по линии-ветви Перовских... До её пресечения.
У Николая Ивановича Перовского (старшего сына Алексея Разумовского и Марии Соболевской, обиженного иным отчеством) – не графа, но действительного статского советника, губернатора Таврической губернии и градоначальника Феодосии – было два сына, оба – достойных.
Лев Николаевич (1816-1890) – санкт-петербургский губернатор (1865-66) член Совета министра внутренних дел и Пётр Николаевич (1818-1865) – российский генеральный консул в Генуе, действительный статский советник.
Последний умер в Генуе спустя два года после назначения.
Первый...
С должности столичного губернатора уволен после покушения на Александра II промахнувшегося с выстрелом Дмитрия Каракозова.
А вот уже дочь Льва Николаевича Софья (1853-1881) возглавила (после ареста, за два дня до случившегося 1 марта, Андрея Желябова) удавшийся заговор.
Казнили двоюродную племянницу Алексея Константиновича Толстого 3 апреля. Вместе с Желябовым, Кибальчичем, Михайловым и сдавшим всех Рысаковым. Непосредственный убийца императора беларус Игнатий Гриневицкий скончался от ран в день совершённого теракта.
А ведь дядя Сони, наш А. К., с убиенным царём дружил! И по детству (довелось), и – вообще.
Бывает...
Здесь – снова прервусь (до третьего замаха на «привстающего графа»).

22-23.09.2024