Играем Чехова. Три рассказа. Либретто

                В ПОТЁМКАХ
     Либретто по рассказу А.П.Чехова для музыкального и драматического театра
Действующие лица:  Гагин – товарищ прокурора, надворный советник
                Марья Михайловна –  жена Гагина
                Муха - насекомое
                Василиса – нянька
                Пелагея – кухарка
                Рассказчик – по желанию режиссёра
Рассказчик: Муха средней величины забралась в нос товарища прокурора, надворного советника Гагина.
Муха взволнованно поёт: 

                Меня куда-то занесло,
                То холодом, то жаром веет.
                Тут  неуютно и  темно,
                Лес из волос - он нос не бреет.
                Куда ползти? Пойду я вглубь.
                Что там найду? Тепло иль пищу?
                Ах, девушки, мы что - то ищем,
                Но как же  сложен жизни путь.
Рассказчик: Гагин уже готов было чихнуть.
Муха:       Всё было хорошо, но лес трясётся.
            За что схватиться мне, чтоб не упасть?
Гагин чихает: А-пчхи! А-пчхи!
Муха:         И эхом отдается…
Муха оказалась в ночной вазе:
          Я вновь в дерьме! Ну, что же за напасть!
Жена:     Да что стряслось? И ночью нет покоя.
          Гляжу,  впотьмах  не видно ничего.
Обращается к спящему мужу:   Чихай же так, меня не беспокоя,
                Как будто ты один, и больше никого.
Рассказчик: Жена вздохнула и повернулась на другой бок. Минут через пять она ещё раз повернулась, закрыла плотнее глаза, но сон уже не возвращался к ней.
Жена:     Да что ж, не спится мне, как ни старайся?
          Пойду к окну. Где туфли? Зябко мне.
Обращается к мужу:    Базиль, подвинься, ну, не упирайся.
                Я, как слепая, не вижу в темноте.
Подошла к окну:  Темно. Я вижу только силуэты
                Сараев, крыш, деревьев и кустов.
                В такую ночь не спят одни поэты,
                Природа, тишь – им пища для стихов.
      Восток уж побледнел, но тучи наплывают,
      И тишина кругом, и дачный сторож спит.
      Молчит и коростель. Эфир листву качает.
      Природа мирно дремлет, и воздух чуть дрожит.
Рассказчик: Тишину нарушила сама Марья Михайловна. Стоя у окна и глядя во двор, она вдруг вскрикнула:    Ах, что же вижу я? От цветника под тополь
                Фигура тёмная, к окну, и к дому… К нам?
                Корова? Лошадь? И стоит поодаль…
                Протру глаза… Крадётся по цветам…
        Он подошел к окну напротив самой кухни,
        Уж на карнизе… и исчез во тьме…
        А если он сейчас на землю рухнет
        И окровавленное тело на земле?
                Нет, это вор.  И лезет он вовнутрь.
                Там, где в столовой серебро в шкапу.
                А в спальне золото, хрусталь и перламутр…
                Грабитель… Знаю эту шантрапу.
Кричит мужу:  Базиль! Базиль! К нам лезет вор проклятый!
              Проснись, Базиль! Проснись, тебя молю!
              Здесь кроме четверых есть кто - то пятый.
              Я у окна стою. Я плачу. Я не сплю.
Гагин промычал, потянув в себя воздух и издавая жевательные звуки: Ну, ну…
Жена:    Проснись, ты, ради Бога!
         К нам лезет вор, он в кухне…чрез окно…
         Мало, что вор, но я боюсь поджога.
         Ни зги не видно.  В комнатах темно.
   У Мавры,  у Егоровны, ты вспомни.
   Вот точно также, к ней забрался вор.
Гагин:   Тебе чего?
Жена:    Грабитель вероломный
         Уже в столовой! Ну!
Гагин:   Ах,  это что за вздор?   
         Кого тебе? Что ты шумишь? Что надо?
Жена: Да ты не слышишь, истукан, пойми!
      К нам в кухню влез ворюга прям с фасада!
      Он там стоит в столовой за дверьми.
Муж:     Ну, сочинять. И что за вздор ты мелишь?
         Всё чепуха!
Жена:    Базиль! Несносен ты!
         Он к нам с ножом, а ты его застрелишь…
         Я чувствую, не избежать беды.
Муж медленно поднялся и сел на кровати, оглашая воздух зевками:
      Чёрт знает вас, что за народ! Мне нет покоя!
      И будят из-за всяких пустяков!
Жена: Клянусь, Базиль, что он уже в покоях!
      Сворует серебро и был таков…
Муж:         Да леший с ним! Пусть лезет сколько надо.
             Он к Пелагее. Он пожарный, ухажёр.
Жена:        Он будет петь кухарке серенады?
             У неё в спальне? Тональность до-мажор?
      Не потерплю цинизма в доме!
Муж:  На что нам заграничные слова?
Жена: Ты хочешь как в Гоморре и Содоме?
      Я вся дрожу, и я стою едва.
Муж:      На то он и пожарный, чтоб украдкой
          К кухаркам, швейкам по ночам ходить.
          Он занят днём пожарной лихорадкой.
          Ответь мне, так когда ж ему любить?
Жена:  Я вижу ты, Базиль , меня не знаешь.
       Я не стерплю, чтоб в доме был притон.
       Бегом на кухню,  там его поймаешь,
       А Пелагею накажу потом.
   Когда умру, творите, что хотите:
   Хочешь  кабак  или весёлый дом.
   Сейчас вставайте и туда идите,
   Иначе дом перевернут верх дном.
Муж:   Чёрт… рассуди своим, ты,  бабьим мозгом,
       Зачем же я туда сейчас пойду?
Жена:  Та-а-к, Пелагею я подвергну розгам…
       Ах, плохо мне, сейчас я упаду.
Рассказчик:  Муж  плюнул, надел туфли, ещё раз плюнул и отправился в кухню. Было темно, как в закупоренной бочке, и товарищу прокурора пришлось пробираться ощупью. По дороге он нащупал дверь в детскую и разбудил няньку.
Муж:         Скажи мне, Василиса, где халат мой?
             Ты не брала его почистить?  Ну, скорей!
Василиса:    Вы всё теряете. Вот и халат свой.
             У Пелагеи он.
Муж:         Так шевелись быстрей!
        Теперь придется  как - то без халата
        Идти впотьмах на кухню. Чёрт  побрал!
        Да, чувствую, кухарка виновата.
        Устроила впотьмах ночной скандал?
Рассказчик:   Войдя в кухню, он направился к тому месту, где на сундуке  под полкой с кастрюлями спала кухарка.
Муж:      Ты что притихла, будто спишь, плутовка?
          Ну, признавайся, кто лез к тебе в окно?
Рассказчик: Начал он, нащупывая плечо и толкая...
Пелагея:  Да, это в форточку влетела мухоловка,
          А я на сундуке уж крепко сплю давно.
Муж:  Ну, Пелагея, быстро сознавайся!
      Не спишь ведь, чую кто- то полз к тебе.
      Ты что притихла?  Шустро отзывайся!
      Кто лез в окно с фасада по трубе?
Пелагея:  Кому же лезть?  Кому, Бог мой? Вот здрасти!      
Муж:      Тень на плетень ты мне не наводи.
          Пусть знает твой прохвост, что в моей власти
          В тюрьму его. Таких там пруд пруди.
              Уж лучше б подобру да поздорову
              Он убирался, пока добрый я.
Пелагея:      Да вы в уме ли, барин?  С полуслову
              Вы оскорблять и унижать меня
          А я,  как  дура,  день-деньской в работе.
          Покоя нет от вас и добрых слов.
          В бегах по дому, всё о вас в заботе.
          Какие  дроли?  Не до мужиков.
      Четыре рубля в месяц. Чай и сахар,
      И те свои, а чести нет, как нет.
      Я не кухарка здесь, как будто пахарь.
      Одни упреки и все на мой хребет.
Муж:      Хвать Лазаря мне петь! Прочь солдафона
          Из дома! Чтобы  мухой он летел!
Пелагея:  Грех, барин, вам про стрелы купидона.
          Кто б на меня позариться хотел?
Рассказчик:   В голосе её послышались слёзы.
Пелагея:  Вы образованные, господа, конечно,
          Однако нет понятия совсем.
          Несчастны мы,  и нас ругают вечно,
          И обижаете, и  недовольны всем.
Муж:  Да мне ж - то всё равно, кто и куда тут лезет.
      Средь ночи барыня меня послала к вам.
      В потёмках ей как будто жулик  грезит,
      А мне хоть домовой пройдет по этажам.
             Послушай, Пелагея, где халат мой?
             Куда девали?  И где теперь висит?
Рассказчик:  Товарищу прокурора оставалось только сознаться, что он не прав, делая этот допрос, и возвратиться к супруге.
Пелагея:     Ах, вечно вы теряете халат свой.
             Он там, на гвоздике, где старый шкап стоит.
Рассказчик: Гагин нащупал около печки халат, надел его и тихо поплёлся в спальню. Марья Михайловна по уходе мужа легла в постель и стала ждать. Минуты три она была покойна, но затем её начало помучивать беспокойство.
Жена:    Как долго ходит он… Однако, я в раздумье…
         Добро бы  циник…  Ну, а если вор?
         Базиль заходит в кухню… и в безумье
         Вор бьёт по голове… в руках топор!
   Он умирает, не издав ни звука.
   Он в луже крови,  и судьбе  конец.
   Смерть в доме, траур, вечная разлука,
   Стон, слёзы, саван и в гробу мертвец.
Рассказчик:  Прошло пять минут, пять с половиной, наконец шесть... На лбу у неё выступил холодный пот.
Жена:   Базиль!  Базиль!
Муж:    Ну, что ты раскричалась?
        Ты что орёшь, как будто режет кто?
Рассказчик:  Товарищ прокурора подошёл к кровати и сел на край.
Жена:   Пойми, Базиль, я так разволновалась,
        И пульс клокочет в сердце на все сто.
Муж:        Ну, прекрати, тебе опять приснилось.
            Твоя дурища, Пелагея, как и ты,
            Святые вы.  Теперь скажи на милость,
            Зачем кричать? Вы до-бро-де-тель-ны.
        А ты трусиха, экая трусиха.
Рассказчик:  И товарищ прокурора начал дразнить свою жену. Он разгулялся,  и ему уже не хотелось спать.
Муж:    Ступай же к доктору. Тебя полечит он.
        В мозгах твоих одна неразбериха,
        Галлюцинаций и тревог вагон.
            Ты психопатка, точно психопатка.
            Ворчливость, агрессивность  -  всё в тебе.
            И по ночам тебя колотит лихорадка.
            Да, ты с проблемами и явно не в себе.
Жена:                Стой! Подожди! Запахло что - то дёгтем,
                Ещё от лука, супа запашок…
Муж  присел на кровать: Ты что, ворочаясь, меня толкаешь локтем?
                Спать не хочу.  Где мой ночной горшок?
            Зажгу - ка свечку я. А где же у нас спички?
            Я б  фотографию тебе одну достал.
            Судебный прокурор палаты по привычке
            Устроил нам банкет, отставку отмечал.
Рассказчик:   Гагин чиркнул о стену спичкой и зажёг свечу. Но прежде,  чем он сделал шаг от кровати, чтобы пойти за карточкой, сзади него раздался пронзительный, душу раздирающий крик.  Оглянувшись назад, он увидел два больших жёниных глаза, обращённых на него и полных удивления, ужаса, гнева...
Жена кричит:    Ты где снимал халат?  На  кухне что ли? (Спросила она, бледнея)
                Глянь на себя!
Муж поглядел на себя и ахнул:  О, Бог мой. Что за чёрт?
Жена:                Мне сердце колит… Я загнусь от боли…
Муж:                Шинель пожарного! Вот те натюрморт!
                А как она попала мне на плечи?
Жена:           Могу представить, что происходит там.
                У Пелагеи с ним  ночная встреча,
                Тело и душу отдают грехам.
                Там мрак и тишина, и шёпот,
                И в нашем доме всяческий бедлам…
Падает в обморок.

                ДЛИННЫЙ ЯЗЫК
               
    Либретто по рассказу А.П.Чехова для музыкалього и драматического театра               
Действующие лица:  Рассказчик
                Наталья Михайловна – жена
                Васечка - муж
                Юлия Петровна
                Сулейман
                Маметкул
Рассказчик: Наталья Михайловна, молодая дамочка, приехавшая утром из Ялты, обедала и, неугомонно треща языком, рассказывала мужу о том, какие прелести в Крыму.
В гостиной двое. Звучит  классическая музыка светлая, спокойная, переходящая в волнительную.
Жена:    Мой друг, о, как там воздух свеж,
         Там чайки, море и закаты,
         На воле спишь и сладко ешь,
         Играют фуги  и сонаты.
               Там пристань графская стоит
               И львы из мрамора,  гранита,
               Колоннами в окрест глядит
               Зелёным отблеском нефрита.
         Лежит в руинах Херсонес
         Как  знак о Греции великой.
         Всё трепетно, и плёс и лес,
         Где под ногами земляника.
Муж:           О, мамочка, я рад, так  рад,
               Что,  наконец- то, ты вернулась.
               Ты здесь, как солнце улыбнулось,
               И снова в доме мир и лад.
         Там, говорят, жизнь дорога,
         Не разгуляешься без меры.
         А сколько стоят там эклеры,
         Кусок мясного пирога?
Жена:           О, это преувеличенье!
                Ах, чёрт, его малюют так.
                Как оценить мне наслажденье?
                Его не купишь за пятак.
         Мой компаньон, Юля Петровна.
         Мы с нею  жили в номерах.
         В день двадцать рубликов, так скромно,
         Балкончик, садик, всё в цветах.
                Зависит всё лишь от уменья,
                Как жить, как тратить, не кутить.
                Но если в горы есть стремленье,
                Гору Ай-Петри  посетить,
         Такой поход не из дешёвых -
         На лошадь и проводника.
         Да, это двадцать пять целковых,
         Но мир ты видишь свысока.
                С вершины горной всё мизерно,
                И церковь, лошади, дома.
                Ты спросишь:  «Рай?» Да, это верно…
                О, как же не сойти с ума!
         Глаза я к небу -  светит солнце,
         Я вниз глаза – туман, туман.
         Там камни, а там скачут горцы
         По тропам,  травам  и холмам.
Муж:            Но  я  читал в журнале местном
                О тамошних проводниках,
                Татарах, что живут бесчестно,
                И всё прощает им Аллах.
         Какие мерзкие же твари.
         Так это правда?  Кому верить?
Жена:    Я это не смогла заметить.
Муж:     Ну, и противные же хари.
Жена:           Я их не видела совсем,
                Лишь пару раз, да и не боле.
                К  ним неприязнь, брезгливость что ли
                И  отвращение ко всем.
         Черкесы, греки, мавры, турки
         Кто в тюбетейке, а кто в бурке.
Муж:     Прелюбодеями слывут.
Жена:    Быть может, но напрасный труд
                Их осуждать. Но вот бывают
                Мерзавки. Они забывают
                Про честь и совесть, Божий суд,
                Хотя приличными слывут.
Муж:      О, мамочка, да ты о ком?
Жена вдруг вскочила, точно вспомнила что-то страшное, полминуты глядела на мужа испуганными глазами и сказала, растягивая каждое слово:
          Я о безнравственных персонах,
          Что принимают нас в салонах,
          Аристократках...(Судорожно вздохнула)В горле ком…
                До самой смерти не забыть,
                Как там надутые бонтонши,
                Все, и потолще, и потоньше,
                Разврата не пытались скрыть.
Муж:      Да, что такое? Ты в волненье.
Жена:     Ни скромности и ни стесненья.
          Глазам не верила своим
          Сказать? (Прикрыла пальцами рот)Иль лучше помолчим?
                Мне не забыть до самой смерти…
                О, так безнравственно, поверьте.
                Забыла всё, и совесть, честь,
                Грехов на отдыхе не счесть.
Муж:      Да, ты о ком?
Жена:                О той же Юле
          Петровне, что со мной жила,
          Она распутницей слыла.
          Весь год муж, дети, но в июле...
                Вся, притворившись,  как  святая,
                Вдруг, на тебе, боюсь сказать.
                Пообещай! Будешь молчать?
                Мы entre nous.
Муж:                Да-да, родная,
          Я нем, как рыба. Никому
          Ни слова проронить не смею.
          Ведь тайны я держать умею.
          Клянусь святому самому.
Жена:             Смотри же, я тебе поверю,
Жена положила вилку, придала своему лицу таинственное выражение и зашептала:
                Покрепче затворю я двери.
                Представь себе такую вещь,
                Её сценарии был зловещ.
Муж:      Ну, не томи.
Жена:     Я начинаю.
                Юля Петровна. Горы. Лес.
                В тумане солнца луч исчез.
                Погода шепчет. Впереди
                Она с проводником в пути.
           Я чуть поодаль, позади,
           Буквально через шага три.
(В другой стороне сцены разыгрывается драма, где татарин хватает падающую Юлию Петровну)
           Её татарин вдруг схватил
           За талию, что было сил.
           Она кричит, (Ю.П. кричит)стесняя грудь.
           Мы к ней с проводником тотчас
( Жена и ее проводник Сулейман кидаются к Ю.П)
Она кричит: О,  кто бы спас!
            Мне капли срочно раздобудь!
Жена:       Так, может, мы пойдём назад?
Ю.П.:       О, эта боль мне сущий ад!
            Я умираю! Дурно мне!
            Я вся горю, я вся в огне!
                Я ехать дальше не могу,
                Ещё лишь шаг и я умру!
                Ах, спазмы у меня в груди!
                Мне капли срочно принеси!
            Бесстужевские капли мне
            Везите срочно, я горю!
            Заранее  благодарю!
            О, Сулейман, тебя молю!
Муж:               Постой,  я в толк взять не могу,
                Откуда взялся Сулейман?
Жена:       Должна же я нанять слугу,
            Будь Сулейман или Хасан.
Муж:               Ты раньше говорила мне,
                Что не была наедине,
                А тут татарин, как же так?
                Ну, что за отдых? Крым! Бардак!
Жена:       Что придираешься к словам?
            Я подозрений не терплю.
            Как глупо. И не стыдно вам?
            В таком я тоне не люблю.
Муж:               Я? Придираюсь? Бог с тобой.
                Ты что неправду говоришь?
                Татарин, видно, неплохой.
                Ты что - то от меня таишь?
            Каталась,  ладно, Бог с тобой.
            Зачем же предо мной вилять?
Жена:       Вот странный, к кому ревновать?
            Тьфу, Сулейман? Ни дать, ни взять.
                Как в горы без проводника?
                Там  пропадешь наверняка.
            Не знаешь правил крымских гор.
            Ну, что ты ставишь мне в укор?
            Что со мной ехал проводник?
            Как без него?  Обрыв, ледник.
Муж: (Издеваясь)   О, как же без проводника!
                Дорога в горы нелегка.
Жена:       Я не терплю глупых гримас!
            Тогда я прекращу рассказ!
            Я что тебе, Юля Петровна,
            Которая была греховна?
                Я из себя святош не строю.
                Держала под контролем нрав.
                Мой Сулейман, да, был со мною,
                Но в полночь шёл домой стремглав.
            Он был в границах. Маметкул же
            Всё время с Юлею сидел,
            А мой татарка и про деньги
            Порой меня спросить не смел.
 Сулейман:(Параллельная сцена) А можно вас спросить про деньги?
                Уж две недели  ни копейки.
Жена Сулейману:  Как? Что? Да  что ты говоришь?
                Какие деньги? Что за прихоть?
                Твои бесстыжие глаза!
Сулейман:    Мне больше нечего сказать.
             Так я пошел, не беспокою.
Жена:        Иди отсюда. Бог с тобою.
             (Забывшись)Ах, чёрные твои глаза,
                А темперамент как гроза…
Жена Мужу: (В гостиной)       Мордёнка глупая, смешная,
                Вся несуразная такая.
                Но он был у меня кремень,
                Ну, как охранник целый день.
Муж:   Да-а-а-а, я себе воображаю, (Промычал супруг, катая шарики из хлеба...)
       Как он тебя оберегал,
       И от кого - то охранял…
       Я ни на что не намекаю.
Жена:        Ах, Васечка! Как это глупо!
             Какие мысли в голове!
             Со мною позволяешь грубо
             Себя вести. Как больно мне!
Муж:   Ходили  вместе?
Жена:  Да.
Муж:   На горы?
Жена:  И к водопаду Учан-Су.
       Здесь горцы, а там черноморы...
       И в зной, и  в ветер, и в грозу.
             Я прикажу – он едет сзади.
             Я стат-советника жена.
             А он в своём смешном наряде
Муж:         С татарином? И вот те на…
Жена захохотала, потом быстро оглянулась и, сделав испуганное лицо, зашептала:
       Ах – ха-ха-ха! Ты слушай дальше.
       Про Юлию Петровну я.
       Вид чопорный, а сколько фальши…
Муж:   Да-а-а, отпускать тебя нельзя.
Жена:         Я здесь причём? Тебе о Юле
              Пытаюсь что-то рассказать.
Муж:          Твой сказ, как будто снег в июле.
              А щёчки будут вновь пылать?
Жена:  Ах, как же там она шалила
       Вдали от светской суеты!
       Как отдыхала, как шутила...
       Не сможешь и представить ты!
Муж:          Мне страшно, но я  во внимании...
Жена:         Судить я,  право,  не берусь.
              Однако ж я в непонимании,
              Как только вспомню – я бешусь!
       Однажды к нам в апартаменты
       Приходит в полдень Маметкул,
       Мне произносит комплементы,
       Ждал Юлю, а потом заснул…
(Опомнившись)  Нет, не заснул…Мы говорили…
               О том, о сём, о пустяках,
               А к вечеру мы прекратили
               Болтать…  И Юля вдруг в дверях!
       Она устроила мне сцену.
       Терпеть я ревность не могу.
       Напоминала мне гиену.
       Я, Вася, это не пойму…
Муж крякнул, нахмурился и заходил по комнате, потом проворчал, брезгливо улыбаясь:      Вы весело там поживали.
               И больше нечего сказать.
               Не думаю, чтоб вы скучали -
               Татары, горы, благодать.
Жена:  Как это глупо! Я едва ли
       Могу стерпеть твой взгляд и тон!
       Не потерплю, чтоб унижали!
       Ни слова больше!  Mille pardons!
Дамочка надула губки,  умолкла и покинула гостиную.

 
                УШЛА
               
  Либретто по рассказу А.П.Чехова для музыкального и драматического театра             Действующие лица:  Жена
                Муж 
                Рассказчик – на усмотрение режиссёра
Рассказчик:  Пообедали. В стороне желудков чувствовалось маленькое блаженство, рты позёвывали, глаза начали суживаться от сладкой дремоты.
Муж мурлыкает себе под нос романс П.Булахова Слова П. Мещерского  «Блаженство жизни быть с тобою». Его подхватывает  Жена,  и они дружно поют:
Муж и Жена:   О, милый друг, не отходи.
              Поговори ещё со мною
              О счастье жизни и любви!
              Поговори ещё со мною
              О счастье жизни и любви!
              Поговори ещё со мною
              О счастье жизни и любви!
     Продли свиданья час прекрасный
     Одной минутой для меня.
     Ещё хоть раз шепни мне страстно:
     «Люблю тебя, люблю тебя!»
     Ещё хоть раз шепни мне страстно:
     «Люблю тебя, люблю тебя!»
Муж закурил сигару, потянулся и развалился на кушетке. Жена села у изголовья и замурлыкала третий куплет романса.
Жена:   От этих слов я забываю
        Разлуки горечь, яд тоски.
        И как-то ближе ожидаю
        Опять и счастья, и любви.
        И как-то ближе ожидаю
        Опять и счастья, и любви.
Рассказчик: Оба были счастливы. (Пауза)
Муж ещё зевает и…: Ну, расскажи мне что-нибудь
                И поворкуй на ушко,
                Солёных фактов раздобудь,
                Помягче дай подушку.
        Устал я нынче от забот,
        На службе бегать взад-вперед.
        Начальник каждый норовит,
        Приказ свой выполнить велит.
                Ох,  эта служба, я скажу,
                Не в радость, но туда хожу.
                Стабильность, связи, я терплю,
                А чуть откушавши – я сплю.
        Так прежде, чем закрыть глаза,
        Поразвлеки меня чуть-чуть,
        Чтоб на часок потом уснуть. (Муж зевает.)
Жена:       Скажи, мой друг, что рассказать?
            Что может интересовать
            Меня,  тебя в нашей глуши?
            О, вспомнила. Спать не спеши.
Муж:    Что, мамочка, чем удивишь?
        Я  во вниманье. Ты, как чиж,
        Защебетай мне песнь свою,
        А я сигару закурю.
Жена:       Так слушай! Вот какой скандал
            В нашей глуши произошёл!
            Та новость рубит  наповал.
            Всю публику с ума он свёл.
Муж:    Ну, что ещё за тарарам
        Мог приключиться здесь у нас?
Жена:   Софи Окуркова, вот срам!
        Фон  Трамб женился! Не стыдясь!
Муж:         Трамб? Не стыдясь? А в чём скандал?
             Не может он создать семью?  (Рукой показывает на чайник)
             Ещё налей,  чайку попью.
             Так он почти что  генерал.
Жена:   Что генерал? Ведь он подлец,
        Каких во свете не найти!
        Он лжец, хитрец и плут вконец!
        Он негодяй, как ни крути!
             Он нравственный урод, он вор,
             Без принципов и без границ!
             Не человек, а мухомор!
             Облезлый  гадкий  мерзкий шпиц!
Муж:    О, майн год!  Еще что там?
Жена:   Не пожелаешь и врагам.
        Графу служил и обокрал,
        Нажился  вусмерть,  ободрал!
              Так кабы только графа он
              Ограбил, так ещё ж сестру.
              За него замуж? Не пойму.
              Хоть дали б за него мильён.
Муж:    Ну - ну. Как ты поёшь, мой чиж.
Жена:   Ты мне не веришь? (Пауза) Что молчишь?
        Будь он красив, как Аполлон
        Иль ловелас, как Купидон,
              Я  плюнула б ему в лицо!
              Он недостоин! Он шельмец!
              И вот с таким да под венец?
              И обручальное кольцо?
Рассказчик: Жена вскочила и, раскрасневшаяся, негодующая, прошлась по комнате. Глазки загорелись гневом. Искренность ее была очевидна…
Жена:   Фон Трамб! Какая же он тварь!   
        А женщины порой глупы,
        И более того, пошлы…
Муж:    Как ты его! Ещё ударь!
              Тэк-с, вижу ты другой замес,
              Из другой глины сложена.
              Какой в тебе, однако, бес?
              К нему бы в жёны не пошла?
        Хм, да.  А если б ты сейчас
        Узнала, что я негодяй?
        Тебе откроюсь без прикрас.
Жена:
        Ну, постарайся, объясняй.
              Я  бросила б тебя тотчас,
              Ни на секунду не застыв.
              О, это был бы страшный взрыв,
              Всё было б кончено у нас.

        Узнай я, что  ты натворил
        Хоть соту долю от него,
        Adieu!  Я мигом,  что есть сил
        Тебя оставлю одного!
Муж:          Да ты как будто гром с небес!
              Афина! Божество войны.
              Смотрю, в тебя вселился бес,
              Движенья яростью полны.
        Что за бабёнка у меня,
        Ни  памяти и  ни цифирей?
        Да ты как будто в другом мире.
        А сколько получаю я?
              Ты так взволнована сама.
              Ты врёшь и вовсе не краснеешь.
              А деньги ты считать умеешь?  (Пауза)
              Тебе разминка для ума.
Жена:   Сказать ты хочешь, что я лгу?
        Ну, сподличай, тогда увидишь.
        Стерпеть я гада не смогу.
        Попробуй и Adieu  услышишь.
Муж:          Попробуй? Я? Да что твой Трамб?
              Он мне в подмётки не годится.
              Комашка, пшик. Он что за птица?
              Себе ж спою я ди - фи - рамб.
Жена растерянно:     Так что про жалованье ты?
Муж:                Три тысячи. Не так ли, душка?
Жена:                Пьер, ты ведь кладезь доброты.
Муж:                Так посчитай, моя подружка.
               Колье тебе – две тыщи сразу,
               На выход платье – плюс пятьсот,
               За дачу две – я без отказу,
               Папаше - тыщу. То не в счёт?
Жена:    Но, Пьер, побочные доходы …
Муж:     Лошадки, стукалка, портной…
         Домашний доктор  не расходы?
         И как мне быть с такой женой?
                Вот посмотри, счёт от банкира,
                Истопника  и ювелира,
                Галантерейщик  и мясник,
                Аптекарь, пекарь,  часовщик.
Жена:    Но, Пьер, прошу. Что  мелочиться?
Муж:     Так что твой Трамб? Он разве птица?
         Карманный он простой воришка.
         Он не орёл, он во-ро-бьишка.
                Так,  где твоё  Adieu, богиня?
                Да-а, поболтать ты героиня.
                Иди, и впредь не осуждай!
Жена:    Всё кончено, не упрекай!
         Развод!  Конец и расставанье!
         Тебе нет боле оправданья!
         Adieu навеки и прощай!
         И обо мне не вспоминай!
Муж: (Пауза)   Вы спросите: «Она ушла?»
               И вы подумали серьёзно?
               И негодует, шепчет слёзно?
               Очаг семьи сгорел дотла?
         Я умоляю вас, мой милый зритель.
         Она ушла, ну, как обычно.
         Всё это для меня привычно.
         В другую комнату, в свою обитель