Мой друг Нихт Ферштейн - 12860

Мой друг Нихт Ферштейн
17:11
Публикация номер - 12860

Среди покойников счёты не особенно существенны.
Мы с Ником, законно уплатив штрафы, вышли за железобетонные ворота спецмедвытрезвителя, и с облегчением пошли на Нежнова, где была пивнушка, нами прежде вроде не посещавшаяся, так как район возле трезвяка был для нас необитаемым.
Был час ранний, но пивнушка - а это был старый пивзавод - была уже открыта, хотя и пуста, как наши карманы и совесть.

Мы взяли сразу по три кружки, пиво было холодным, но вполне сносным, не по советски мочевидно-кислым, и пили мы вяло говоря о делах посторонних, с попаданием никак не связанным.
А что сказать?
Мы, в общем, в солидном возрасте, конечно, выпивали, встречаясь раз в три-четыре месяца, обычно, ясно, дома у него, водочку, и я спокойно шел на трамвайчик и домой, уже домой заходил ни в одном глазе, и чем-то занимался, домашними делами.
А попадали - уже второй раз - по запаху: один из бесчисленных "пьяных патрулей" останавливал, проверял паспорта и нюхал.
Вчера запаха у нас не было, мы просто шли из моего дома к трамваю, и пить не собирались - ну, какие-то иные было планы - но патруль стал нам читать из кодекса адм. правонарушений, что мы оскорбляем прохожих - не словами и поступками, а видом - ну, вид у нас был совсем не бомжеский -  но объяснять и спрашивать ментов, которые на все ответы говорят "не мы законы пишем" будто их пишут еще дебильнее депутаты, - и мы ждали подъезда пьяновозки, нас запихнули, там уже трое было, лишь от одного реально перло водкой, а остальные просто были злые и молчали.

Ну, это мы попали трезвые уже второй раз, все было известно... И, кроме удовольствия от пива, мы, конечно, понимали, что надо выйти к трамваю, не столкнувшись с ментами, чтобы не попасть снова, и мы пошли по проезжей части, делая вид, что сейчас сойдем на тротуар, конечно - на тот, где нет ментов - это поможет избежать ментов ленивых - но ментов не было, мы ждали трамвайчик спокойно, людей было немного, обычно менты так не трогали.

Мы поехали к нему, в магазине взяли водки, колбаски - еще поболтали, что в нынешнем новом тысячелетии нет проблем с закуской - а в иные времена хорошо если есть хлеб и килечка.

А тут - и колбаска, и сырки, и хлеб - я не помню, но что-то еще.. - а огурчики и помидорчики... - в общем, сварили макарончики, сидели за водочкой, как обычно, вспоминая друзей - их живыми оставалось еще не мало, человек пять, наверное - а умерших и пропавших - ну, десятка полтора - и домой я приехал около полудня, включил телек.

Мой друг - Нихт Ферштейн - был не евреем - у меня евреев было всегда два приятеля, и то в Кисловодске, куда ездить не особенно разгонишься, да и оба были непьющие - и разговаривать о литературе было бы интересно - но - тут Нихт Ферштейн, хотя и не еврей - но выпивает со мной, и разговаривать всегда интересно.

Он комик - в смысле национальности, но это никогда не заметно, ну, как не заметно у друзей с хохляцкими фамилиями - мы - даже армяне - все были одной универсальной нации - пьющими пятигорчанами - и нац. вопрос абсолютно никогда не стоял, даже болезненно воспринимающие "антисемитские" обороты речи - давно это в нашей компании не замечающие - и Нихт Ферштейн был коми, а это было не его настоящие имя фамилия - а прозвище.

Мы были уже пенсионного возраста, мамки нас за тихое пьянство ругать не могли с того света, и мы спокойно ждали смерти от болезней и старости.

Как ни странно, заболел раньше Ник, мы уже обходились без алкоголя, так, я приезжал к нему - что-то купить в магазине и поболтать.

У него семья - бывшая жена и дочь - жили под Петербургом - а квартиру его недавно умершая мама ему не оставила - боялась, что пропьет - вряд ли, по-моему, хотя и участковый уже было начал отжимать - и как раз то, что Ник собственником не стал - и спасло Ника - а то б нашли его труп где-нибудь.

Ник уехал в Петербург - его позвали родные - там потихонечку помогал с ремонтами - а он был как раз спец по ремонтам, я с ним иногда шабашил - тут его желудок обострился, сделали ему резекцию.

Он мне звонил иногда - все было нормально, конечно не пил - и приехал в очень для меня острый момент - меня с лежачей женой родственнички закрыли в дальней части моей квартиры, лишив не только выхода на улицу, но света, воды и даже канализации - что участковый и прокуратура сочли официально нормальным.

И Нихт Ферштейн в тот день постучал мне в окно - через которое я и выходил в свет - мы  так и поболтали, и он уехал в Петербург.

Я новую дверь из этого самого окна прорубил - восемьдесят сантиметров пиленого камня фундамента и выше кирпича дореволюционной крепости - и поставил новую дверь - вырыл канализацию, сделал свет и воду.

А через полгода - звонит его дочь - что он пропал.

Через два дня - нашли его тело - замёрз. В центре Петербурга.
Это он уже давно не пил.
То есть, у него нашли пенсионное. Все в порядке - а что денег не было и голова камнем пробита - так полицию когда это останавливало.

Это удивляются те, кто хочет все представлять так, как хочет, чтобы можно было судить обо всем, как хочется.

А я уже все это прошёл, у меня до сего дня такие "шедевры" прокурорских, судебных, приставских и полицейских безумных документов хранится, что можно сотню журналов юмора выпустить.

Ну, убили моего друга Нихт Ферштейна, а мне предстояло еще пожить, еще помучатся - я не знал, что у меня получится - даже когда сумел случайно исполнить решение суда по выделу моей доли квартиры - еще долго - по сей день - преследуют приставы - но теперь тоже самое я столкнулся и со страховой медициной - лежу, живой, потому что кое-как от врачей сумел спастись.

Но знаю, что это получится не надолго.

Все равно - мимо медицины не проскочить.

Так что - шить и мне деревянный бушлат в примерочной этой нелепой, но счастливой жизни, и я уж думаю не меня ли стоит назвать пока -

НИХТ ФЕРШТЕЙН.

        28 июля 2024 года примерно 18:05

***


© Copyright: Август Май, 2024
Свидетельство о публикации №124072805171