Адвокат мог не знать

27

Звонок администратора с известием о том, что ему пришла посылка от Ланы Кэмпбелл, застал Дага в тот самый момент, когда он мысленно готовился к разговору с секретаршей Карлайла. Он понятия не имел, с какой стати Лана послала ему посылку и какого черта рассыльный не доставил ее в номер: просто сунул ноги в мокасины, схватил ключ от номера и отправился вниз забирать посылку.

И остолбенел. Это была она. Безупречная, как всегда, идеально причесанная, волосок к волоску. Даг почувствовал, что улыбается, как идиот. Он в два шага пересек крохотный вестибюль, подхватил Лану, оторвал ее от пола и крепко поцеловал.

— Ничего себе посылка! — Он поставил ее на пол, но не отпустил.

— Я надеялась, что тебе понравится.

— Где Тай?

Она погладила его по щеке и поцеловала.

— Ты всегда говоришь именно то, что нужно и когда нужно. Я отвезла его на пару дней в Балтимор к своим родителям. Он в восторге. Почему бы нам не подняться к тебе в номер? Мне многое нужно тебе рассказать.

— Пошли! — Даг опустил глаза к ее ногам, где она оставила багаж: портфель, небольшой чемоданчик на колесах, футляр с компьютером. Кроме того, через плечо у нее была сумка величиной с Техас. — Столько вещей! Надолго ты сюда приехала?

— А вот это не то, что следовало бы говорить.

Она величественно проплыла мимо него и вызвала лифт.

— А если я скажу, что действительно рад тебя видеть?

— Уже лучше.

Он втащил в лифт ее вещи, нажал кнопку своего этажа.

— Но в то же время я спрашиваю себя, что ты здесь делаешь.

— Приемлемо. Во-первых, я хотела на время увезти Тая из города. Во-вторых, я решила, что Диггер принесет больше пользы Колли и Джейку, чем мне. И еще я подумала, что смогу помочь тебе. Тебе нужен помощник.

— Я думаю, по части помощников мне достался лучший из лучших.

— Можешь не сомневаться. — Лана вместе с ним вышла из лифта и прошла по коридору. — Я смогла разгрести дела всего на пару дней. Но мне казалось, что здесь я принесу больше пользы, чем там. И вот я здесь.

— Значит, ты приехала не потому, что зачахла от тоски и твоя жизнь без меня потеряла смысл?

— Ну, это тоже сыграло определенную роль. — Лана вошла в комнату, оглядела скудную обстановку: две кровати (одна из них все еще была не застелена), небольшой письменный стол, один-единственный стул, одно мутноватое окошко. — Ты живешь довольно скромно.

— Знал бы я, что ты приедешь, заказал бы люкс.

— И это сойдет. — Лана поставила свою сумку на вторую кровать. — Я должна рассказать тебе о том, что случилось вчера.

— Это срочно? Что-нибудь изменится, если ты расскажешь мне прямо сейчас?

— Нет. Но ты должен…

— Тогда сперва займемся делом. — Даг снял жакет с ее плеч. — Симпатичный матерьяльчик. — И он бросил жакет на кровать рядом с сумкой. — Знаешь, что мне прежде всего бросилось в глаза, когда я впервые тебя увидел?

— Нет. Что? — Она не шевелилась, пока он расстегивал на ней блузку.

— Мягкость. Твой взгляд, твоя кожа, волосы… Даже твоя одежда. — Теперь он снял блузку. — Мужчину так и тянет пощупать всю эту мягкость. — Он провел пальцем по ложбинке между грудей и остановился у пуговицы на поясе спортивных брюк.
— Может, стоит повесить на дверь табличку «Не беспокоить»?

— Я уже это сделал. — Даг наклонился, коснулся губами ее губ, а брюки соскользнули на пол к ее ногам.

Лана стянула с него рубашку через голову.

— Ты человек ясно мыслящий и предусмотрительный. Это первое, что бросилось мне в глаза, когда я с тобой познакомилась. Мне эти качества кажутся очень привлекательными. — Ее дыхание пресеклось, потому что Даг подхватил ее на руки. — Помимо всего прочего.

— Мы с тобой люди практичные и прямые.

— В большинстве случаев, — сумела выговорить Лана, когда он опустил ее на постель.

Даг накрыл ее тело своим.

— Как раз впору.

Она дала себе волю, отбросила тревоги и волнения последних суток. От него пахло свежестью и мылом. Даже это показалось ей возбуждающим. Ей нравилось быть здесь, вдали от дома, в безликом гостиничном номере, на простынях, на которых он спал без нее. До нее доносилось гудение пылесоса из коридора. Где-то хлопнула дверь. И еще она слышала бурное биение собственного сердца, когда он целовал ее шею.

Долгие нежные поглаживания его рук согрели ее. Она выдохнула его имя, когда его губы вернулись к ее губам, и уступила ему.

Она снилась ему прошлой ночью. А ведь ему редко снились сны. Он томился по ней, и такое с ним тоже случалось редко. Но все переменилось, когда она вошла в его жизнь. То, о чем он когда-то не смел даже мечтать, теперь сделалось смыслом его жизни.

Дом, семья. Женщина, которая всегда будет рядом. Стоило всем рискнуть, если этой женщиной будет Лана. Он прижался губами к ее сердцу. Если ему удастся завоевать это сердце, он завоюет весь мир.

Она задвигалась под ним, по ее телу пробежала дрожь нетерпения, пока он упивался сладостью ее кожи, лаская ее языком. Его охватило желание возбудить ее, разгорячить, услышать, как она начнет задыхаться, как это сердце, которым он так жаждал овладеть, забьется с неистовой силой.

Теперь он уже не был так терпелив и нежен. Когда ее дыхание стало прерывистым и хриплым, он рывком поднял ее. Теперь они стояли в постели на коленях лицом друг к другу и старались поскорее освободиться от одежды.

Когда она откинулась назад, предлагая себя ему, он набросился на нее, как голодный.

Именно этого она и хотела. Торопливой и жадной страсти. Безумной скачки. Дрожь волнения пробежала по ее телу, она вся трепетала и жаждала большего. Она вскинулась, обхватила его ногами, впилась зубами ему в плечо.

Когда он заполнил ее собой до самого сердца, она прошептала его имя. Только его имя.

Опустошённый, насытившийся, он продолжал держать ее в объятиях. Велико было искушение просто улечься на кровать, укрыться одеялом и послать весь мир к черту.

— Я хочу быть с тобой, Лана. Просто быть с тобой — не урывками, а сколько захочется. Чтобы нам ничто не мешало.

— У нас этого никогда не было. — Она потерлась щекой о его плечо. — Как ты думаешь, на что это будет похоже?

— Будет тихо.

Лана рассмеялась.

— Ну, в моем доме тишины ты не найдешь.

— Нет, она там есть. Тишина особенно хороша, когда по дому бегает ребенок.

— Собака лает, телефон надрывается. Я — сама организованность, Даг, но в моей жизни слишком много разных граней. Мне со многим приходится справляться.

— Ты так ловко со всем справляешься, что всем окружающим кажется, будто это легко и просто. Но я никогда так не думал. — Даг отстранился. — Я восхищаюсь тем, как ты распорядилась своей жизнью. И жизнью Тая.

— Ну вот, опять ты сказал то, что нужно.

Лана соскользнула с постели, поднялась и расстегнула «молнию» сумки. Даг заметил, что аккуратно сложенный тонкий короткий халатик лежит на самом верху. Это вызвало у него улыбку.

— Ты родилась такой аккуратисткой?

— Боюсь, что да. — Она завязала поясок халата и села на соседнюю кровать. — К тому же я очень практична. Вот потому-то, хотя больше всего мне хотелось бы забраться с тобой в кровать еще на пару часиков, я собираюсь испортить тебе настроение. Вчера кое-что случилось.

Она рассказала ему о Рози и увидела, как его лицо окаменело, а потом вспыхнуло гневом. Он поднялся, натянул джинсы и принялся расхаживать по комнате, но не прервал Лану ни единым вопросом или замечанием, пока она не закончила рассказ.

— Ты сегодня говорила с Колли?

— Да, перед отъездом и еще раз из здешнего аэропорта. С ней все в порядке, Даг, она даже немного рассердилась на меня, когда я своим вторым звонком прервала ее работу.

— Это ведь не случайность и даже не злонамеренная попытка сбить ее с толку. Это умышленное покушение на убийство.

— Она это знает. Более того, она уверена, что чай отравил кто-то из их команды. Теперь она настороже. Но сейчас нам придется предоставить ей действовать самостоятельно. А мы давай будем действовать здесь.

— У меня тут целый список Спенсеров — это фамилия секретарши, насколько нам известно. Я взял их из телефонной книги и провел поиск по Интернету. Осталось шесть вероятных кандидатур. Остальные слишком давно здесь живут. Я как раз пытался придумать, как к ним подступиться, когда мне позвонили снизу, что пришла посылка.

— Можем сделать вид, что проводим телефонный опрос, и попробуем отбросить еще пару кандидатур.

— Опрос на тему: «Вы в настоящий момент участвуете или когда-либо участвовали в подпольной торговле детьми?»

Лана тем временем открыла портфель и извлекла блокнот.

— Я придумала другой подход. Опрос домохозяек: вы когда-нибудь работали вне дома? Что-то в этом роде.

— Это потребует времени. И учти, многие просто вешают трубку, услышав, что это социологический опрос.

— Да, я одна из них. — Она стала рассеянно рисовать каракули в блокноте. — И ты прав: в прямом подходе тоже есть свои преимущества. Просто пойти, постучать в дверь и спросить: не вы ли бывшая секретарша Маркуса Карлайла?

— Это был мой план. Вот что я тебе скажу: раз у меня есть сообщник, можем взять на вооружение оба подхода. Я буду стучаться в двери, а ты оставайся здесь и проводи телефонный опрос.

— Хочешь запереть меня для надежности в гостиничном номере? Ни за что. Мы пойдем вместе, Дуглас. Раз уж я прилетела помочь тебе, будем действовать сообща.

— Остановись на минутку и подумай. — Даг пошел следом за нею в ванную, где она включила душ и отрегулировала температуру. — Мы даже не знаем, с чем имеем дело. У тебя уже спалили контору, ты так напугана, что даже отослала Тая. Что с ним будет, если с тобой что-то случится?

Лана выскользнула из халата, аккуратно повесила его на крючок за дверью, а сама вступила под струю воды.

— Это ты пытаешься меня запугать. Поздравляю, ты нажимаешь на нужные кнопки.

— Вот и хорошо.

— Но я не могу и не хочу так жить. После смерти Стива мне потребовалось два месяца, чтобы набраться смелости войти в этот проклятый магазинчик хотя бы белым днем. Но я все-таки себя заставила, потому что невозможно жить в постоянном страхе. Позволить себя запугать — значит потерять контроль над действительностью, а ведь в ней есть и плохое, и хорошее.— Черт! — Даг стащил с себя джинсы, вступил под душ следом за Ланой, обнял ее за талию. — Ты не оставляешь мне места для спора.

Она шлепнула его по руке и выскользнула из душа, пока вода не попала на волосы.

— Я же профессионал.

— Список там, на столе. Рядом с картой города. Можем заодно выработать удобный маршрут.

— Начинаю работать. — Лана вытерлась и надела халат.

Но когда он подошел к ней, она не работала. Стоя у стола, она держала в руках маленькую бейсболку бостонской команды «Красные носки».

— Ты купил это Тайлеру?

— Да, я решил, что ему понравится. Мне когда-то дед привозил такие шапочки из своих поездок. — Даг взял свою рубашку. — Я не для того ее купил, чтобы подольститься к нему или к тебе. Ну… не только для этого.

— Он спрашивал, когда ты вернешься.

— Правда?

Ее поразила искренняя радость, прозвучавшая в голосе Дага.

— Да, это правда. И он будет в восторге от бейсболки. Это было очень мило с твоей стороны — вспомнить о нем.

— Тебя я тоже не забыл.

— Да ну?

— Поверь. — Даг выдвинул ящик стола. — Я побоялся оставить его на столе: не знал, что подумает горничная.

Лана с изумлением проследила за ним, пока он вынимал из ящика консервную банку печеных бобов по-бостонски [29]. Когда Даг с усмешкой сунул ей эту банку, Лана расплакалась.

— Все, это конец! Банка печеных бобов меня прикончила. — Она прижала банку к груди.

— О боже, Лана, не плачь!

— Хитрый ты сукин сын! Этого не должно было случиться. Только не со мной. — Отмахнувшись от него, Лана открыла сумку и вытащила пакет бумажных носовых платков. — Я поняла, что дело плохо, как только ты вышел из лифта. Стоило мне тебя увидеть, как мое сердце… У меня сердце зашлось. После Стива я ничего подобного не чувствовала и даже не думала, что это может повториться. Я думала… надеялась, что когда-нибудь найду человека, которого смогу полюбить. Человека, с которым мне будет легко, с которым я могла бы жить. Но если бы этого не случилось, я бы не роптала. Потому что у меня уже была любовь. Я поверить не могла, что вновь испытаю такое сильное чувство. Нет, ничего не говори. Не надо. — Ей пришлось сесть, чтобы немного успокоиться. — Я не хотела еще раз так сильно влюбляться. Когда так сильно любишь, гораздо больнее терять. Было бы куда легче, если бы я могла любить тебя немножко. Если бы я могла просто чувствовать себя довольной и знать, что ты добр с Таем. Что ему хорошо с тобой. Мне бы этого хватило.

— Кто-то недавно сказал мне, что невозможно жить в постоянном страхе, иначе пропустишь и плохое, и хорошее.

Она всхлипнула.

— Думаешь, ты такой умный?

— Всегда отличался умом. Я буду добр к Таю. — Даг сел рядом с ней. — Я буду добр к тебе.

— Я знаю. — Лана положила ладонь ему на колено. — Я не могу изменить Таю фамилию. Не могу отнять это у Стива.

Даг взглянул на ее руку. На обручальное кольцо, которое она продолжала носить.

— Ладно.

— Но я изменю свою фамилию.

Он взял ее руку с кольцом, подаренным другим человеком.

— Знаешь, меня это уже начинает раздражать. Сначала ты первая приглашаешь меня на свидание. Потом соблазняешь меня, не дав мне сделать первый шаг. Ты едешь за мной сюда. И вот теперь ты делаешь мне предложение.

— Это ты так пытаешься дать мне понять, что я настырная?

— Нет. Я мог бы просто сказать, что ты настырная, но я не то имел в виду. Я просто хочу сказать, что уж на этот раз хотел бы сам сделать тебе предложение.

— А-а. Ну ладно. Забудь все, что я сказала.

Он разжал ее руку, поцеловал ладонь.

— Выходи за меня, Лана.

— С радостью, Дуглас. — Она со вздохом положила голову ему на плечо. — Давай покончим поскорее со всем этим и вернемся домой.

У них выработался слаженный рабочий ритм, пришло в голову Лане к тому времени, как они подъехали к четвертому дому. Видимо, они производили впечатление совершенно безопасной, стопроцентно американской пары. Поэтому первые три двери открылись перед ними с легкостью.

На этот раз, когда они нашли правильный адрес, она засомневалась, что все пройдет столь же гладко.

— Прекрасный район, — заметила Лана.

Улицы были обставлены большими, содержащимися в образцовом состоянии домами, вокруг которых расстилались просторные газоны. На подъездных дорожках стояли машины только последних моделей.

— Деньги, — лаконично ответил Даг.

— Да, деньги. Уж что-что, а деньги у нее есть. Наверняка она достаточно умна, чтобы не швыряться ими, привлекая к себе ненужное внимание, а просто жить комфортно, даже с шиком. Вон и дом, на левой стороне.

Это был старинный дом розового кирпича с белой верандой, увитой лозами дикого винограда. По обеим сторонам подъездной аллеи росли высокие магнолии. А между ними стоял классический «Мерседес» светло-золотистого оттенка. Перед домом был выставлен щит с надписью: «Продается».

— Неужто она готова сняться с места? — задумчиво спросил Дуглас. — Никто, кроме членов моей семьи, не знает, что мы здесь, но кто-то знал, что я провожу дознание в Бостоне.

— Странно, — проговорила Лана, обдумывая возможные версии, пока он ставил машину у обочины тенистой улицы. — Если она каким-то образом связана с тем, что сейчас происходит, значит, она знает, за какие ниточки мы тянем. Переехать — закономерный шаг для нее. А для нас — вполне законный предлог попасть внутрь.

— Мы покупаем дом.

— Состоятельная и счастливая молодая пара в поисках дома своей мечты. — Лана тряхнула волосами, вытащила из сумки помаду и, отогнув козырек, на обратной стороне которого имелось зеркальце, подкрасила губы. — Мы супруги Беверли — это моя девичья фамилия — из Балтимора. Все должно быть как можно естественнее. — Она убрала помаду. — Мы переезжаем сюда, потому что ты принял приглашение преподавать в местном университете. Надень очки.

— Преподавательская работа так хорошо не оплачивается.

— У нас семейный капитал.

— Отлично. Мы богаты?

— Обеспечены. Я адвокат. Где только можно, нужно придерживаться правды. К тому же это даст нам повод поговорить о ее бывшем шефе. Корпоративное право. Гребу деньги лопатой. Мы будем импровизировать. До сих пор у нас отлично получалось.

Они подошли к дому, держась за руки, и позвонили в дверь. Им открыла женщина в узких черных брюках и белой блузке. Сердце у Ланы упало. Для Дороти Спенсер она была слишком молода.

— Могу я вам помочь?

Отступать было некуда.

— Надеюсь, что да. Мы с мужем увидели, что дом продается. Мы как раз подыскиваем дом в этом районе.

— Мне кажется, миссис Спенсер не назначала встречи с покупателями на это время.

— Нет. — Сердце Ланы вновь вспыхнуло надеждой. — Нет, нам не назначено. Мы просто проезжали мимо. Вероятно, сейчас неудобно было бы просить об осмотре. Вы хозяйка? Не могли бы мы договориться о встрече на более поздний час или на завтра?

— Нет, я экономка. — Южное гостеприимство победило, и она отступила, пропуская их внутрь. — Прошу вас подождать здесь. Я спрошу у миссис Спенсер.

— Большое вам спасибо. Роджер, — продолжала Лана, пока экономка двинулась прочь от них по коридору, — разве это не великолепно?

— Роджер? — тихо переспросил Даг.

— Я же сначала влюбилась в него. Какое приятное освещение! — воскликнула Лана. — А взгляни на паркет!

— Тот дом был ближе к университету.

Лана одобрительно улыбнулась ему.

— Знаю, дорогой, но зато здесь так стильно!

Она повернулась и легким поклоном приветствовала женщину в бежевом костюме, подошедшую к ним.

«Возраст подходит, — подумала Лана. — Выглядит немного моложе своих лет, но женщины часто находят способы выглядеть моложе».

— Миссис Спенсер? — спросила она вслух. — Мы невероятно невоспитанные Беверли. Простите нас за вторжение, но мне так понравился ваш дом… даже то немногое, что я успела увидеть.

— Мой агент по недвижимости не упоминал, что пришлет кого-то смотреть дом.

— Мы еще не побывали в агентстве. Просто ехали мимо и увидели объявление. Когда мы решили переехать на Юг, именно о таком доме я мечтала.

— Тиффани! — Даг сжал руку Ланы. — Мы же только что начали поиски, и меня переведут не раньше Нового года.

— Вы переезжаете в Шарлотту?

— Переезжаем, — подтвердил Даг. — Из Балтимора. У вас прекрасный дом. Такой большой, — добавил он, бросив опасливый взгляд на Лану.

— Мне нужен большой дом. Мы будем устраивать приемы. Сколько спален… — Она покачала головой, словно опомнившись. — Извините, нам следует уйти и обратиться в агентство, но… Роджер считает, что до января еще полно времени, а я как подумаю, что надо все упаковать и перевезти, освоиться на новом месте, разузнать, где тут магазины, где врачи, — ну, словом, все, а ведь мы оба работаем! Меня просто страх берет. Вот я и решила начать пораньше.

— У меня есть немного времени, если вы хотите осмотреть дом.

— Буду вам очень обязана. — Лана направилась в гостиную. — Это будет не слишком бестактно с моей стороны, если я спрошу, какова ваша цена?

— Вовсе нет. — Хозяйка назвала сумму, выждала паузу и продолжила: — Дом был построен в конце восьмидесятых годов девятнадцатого века. Позже он не раз реставрировался. В нем сохранились оригинальные черты, но при этом имеется современная кухня, оборудованная по последнему слову техники, хозяйские апартаменты с большой гардеробной и ванной с гидромассажем. Четыре спальни, каждая со своей ванной, а также небольшая отдельная квартира, примыкающая к кухне. Идеальное помещение для горничной. Или для вашей тещи.

— Вы не знаете мою тещу, — засмеялся Даг. — А у вас не местный выговор, — добавил он как бы между прочим.

— Я не местная. Я прожила в Шарлотте четыре года, но родом я из Кливленда. Мне не раз приходилось переезжать.

— Какие потрясающие окна! И камин! Он работает?

— Да, он функционирует весьма эффективно.

— Изумительная работа, — добавила Лана, проводя рукой по каминной полке и разглядывая расставленные на ней фотографии в рамочках. — А мне до сих пор ни разу не приходилось переезжать, вот я и нервничаю. Мне очень нравится эта комната. О, это ваша дочь?

— Да.

— Она прелестна. А это старинный паркет?

— Да. — Воспользовавшись тем, что миссис Спенсер опустила глаза к полу, Лана сделала знак Дагу подойти к камину. — Желтая сосна.

— Ковры, конечно, не продаются вместе с домом? Они великолепны.

— Нет, не продаются. Прошу вас, сюда. — Миссис Спенсер прошла через анфиладу комнат в уютно обставленный дамский будуар. — Я использую эту комнату под свой личный кабинет.

— Просто не представляю, как у вас хватает духу расстаться с таким великолепным домом. Но, я полагаю, теперь, когда ваша дочь выросла и больше с вами не живет, такой большой дом вам уже не нужен.

— Во всяком случае, мне нужен другой дом.

— Вы отошли от дел, Дороти?

Искра замешательства и подозрительности промелькнула в ее глазах, когда она повернулась к Лане.

— Да, вот уже какое-то время.

— И вы передали свой пай в деле вашей дочери? Вместе с именем. Вас тоже зовут Дори?

Женщина напряглась и скосила глаза на Дага. Он блокировал дверь в коридор, а Лана — боковую дверь, через которую они вошли.

— Дот, — ответила она после минутного молчания. — Кто вы такие?

— Я Лана Кэмпбелл, адвокат Колли Данбрук. А это Дуглас Каллен, ее брат. Брат Джессики Каллен.

— Сколько детей было продано с вашей помощью? — спросил Даг. — Сколько семей вы разрушили?

— Я не знаю, кто вы такие и о чем вы говорите. Немедленно убирайтесь из моего дома. Если вы не уйдете сию же минуту, я позвоню в полицию.

Даг вошел в комнату, взял радиотелефон и протянул ей.

— Будьте как дома. Звоните. Мы побеседуем все вместе. У нас будет долгий задушевный разговор.

Она схватила аппарат и отодвинулась в дальний угол комнаты, повернувшись к ним спиной.

— Дайте мне полицию. Да, это срочно. И вам хватило нахальства вломиться в дом подобным образом! — рявкнула Дороти, вновь повернувшись к ним. Она вызывающе вздернула подбородок. — Да, я хочу заявить о незаконном вторжении. Ко мне в дом вломились мужчина и женщина, они отказываются покинуть помещение. Да, они мне угрожают, отпускают клеветнические замечания о моей дочери. Совершенно верно. Прошу вас, поспешите.

Она выключила телефон.

— Вы не сообщили им свое имя и адрес. — Лана шагнула вперед и, вскинув руки, поймала аппарат, который Дороти швырнула ей в лицо.

— Отличный захват, — прокомментировал Даг. Он схватил Дороти за обе руки и толкнул ее в кресло. — Нажми повторный вызов.

— Уже.

Телефон прозвонил дважды, затем Лана услыхала задыхающийся, испуганный голос:

— Мама?

Лана разъединила связь и вынула из сумки записную книжку.

— Она звонила дочери. Черт, пора бы мне уже выучить номер Колли наизусть. Вот. — Она торопливо набрала номер.

— Данбрук.

— Колли, это…

— Черт бы тебя побрал, Лана, когда ты оставишь меня в покое?

— Молчи и слушай. Это Дори. Мы нашли Дороти Спенсер, секретаршу Карлайла. Дори ее дочь.

— Это точно?

— Абсолютно. Дот Спенсер только что позвонила ей. Она знает.

— Ладно, я перезвоню.

— С ней все будет в порядке, — сказала Лана Дагу, отключив связь. — Теперь она знает, кого искать. Ей не уйти, — повернулась она к Дороти. — Мы найдем ее, как нашли вас.

— Вы не знаете мою дочь.

— К сожалению, знаем. Она убийца.

— Это ложь! — оскалилась Дороти.

— Вы прекрасно знаете, что это правда. Что бы вы ни делали — вы, Карлайл, Барбара и Генри Симпсон, — вы никого не убили. А она убивала.

— Что бы ни сделала Дори, она только защищала себя и меня. И своего отца.
— Карлайл — ее отец? — спросил Даг.

Дороти откинулась в кресле, словно наслаждаясь зрелищем в театральной ложе, но ее правая рука продолжала непроизвольно сжиматься и разжиматься.

— А вам, оказывается, не все известно.

— Достаточно, чтобы передать вас в руки ФБР.

— Бога ради! — Небрежно пожав плечами, Дороти перебросила ногу на ногу. — Я была всего лишь скромной секретаршей, безумно, до слепоты влюбленной в своего могущественного шефа. В человека, который был намного старше меня. Откуда мне было знать, что он делает? Даже если вам удастся что-то накопать на него, вы никогда не докажете, что я была в этом замешана.

— Барбара и Генри Симпсон могут вас уличить. Они уже это делают, причем с большим удовольствием. — Даг улыбнулся, чтобы ложь прозвучала более убедительно. — Как только им пообещали иммунитет, они с радостью покатили бочку на вас.

— Это невозможно. Они в Мекс… — Она осеклась, поджала губы.

— Давно вы с ними общались? — Лана тоже устроилась с удобством в противоположном кресле. — Их взяли вчера, и они уже активно дают показания. Они все валят на вас. Мы пришли сюда сейчас только потому, что у Дага есть личный интерес. Мы хотели бы поговорить с вами еще до ареста. Вы не успели вовремя смыться, Дот. Вам следовало бежать.

— Я никогда не убегала. Этот идиот Симпсон и его жена могут говорить все, что угодно. У них на меня ничего нет.

— Может, и нет. Скажите мне только — зачем? — спросил Даг. — Зачем вы ее украли?

— Я никого не крала. — Дот тяжело перевела дух. — И если в этом возникнет необходимость, я сама назову имена. На моих условиях, разумеется.

— Зачем вообще было похищать детей?

— Я хочу еще раз позвонить дочери.

— Ответьте на вопросы, и мы дадим вам телефон. — Лана положила аппарат к себе на колени и аккуратно накрыла его обеими руками. — Мы не полицейские. Вам ли, секретарше адвоката, не знать, что, сообщив нам сейчас что бы то ни было, вы ничем не рискуете? Все, что вы скажете, не будет иметь силы доказательства ни в одном суде. Мы не сможем говорить за вас. Суд решит, что это сказано с чужих слов.

Дот не сводила глаз с телефона, и Лана подметила в ее лице неподдельную тревогу. «Она боится за свою дочь, — подумала Лана. — Кем бы она ни была, она все-таки мать».

— Зачем он это делал? — настаивал Даг. — Я вас только об одном прошу: скажите, зачем он это делал?

— Для Маркуса это был его личный крестовый поход… и весьма прибыльное хобби.

— Хобби? — в ужасе прошептала Лана.

— Он именно так это называл. Вокруг было столько пар с солидным счетом в банке, но неспособных зачать. И столько других, едва сводящих концы с концами, но плодящих детей одного за другим. Он считал, что одного ребенка на семью вполне достаточно. Он оформил немало усыновлений законным путем. Это было так сложно, так долго, столько волокиты! И он нашел способ ускорить дело.

— А сотни тысяч долларов, заработанных на продаже детей, роли не играли.

Дот бросила на Лану скучающий взгляд.

— Разумеется, играли. Маркус был человеком могущественным во всем, и в бизнесе он преуспевал. — Она повернулась к Дагу. — Почему твоим родителям было мало тебя? Почему они не удовлетворились одним ребенком? В каком-то смысле они послужили суррогатными производителями для другой пары. Для тех, кто отчаянно хотел ребенка и мог прекрасно обеспечить его нужды. Для любящих людей, состоящих в стабильном браке. Это самое главное.

— Вы не оставляли им выбора.

— Задай себе такой вопрос: если бы твоей сестре сегодня было дано выбирать, кого бы она выбрала? Людей, которые ее зачали, или родителей, которые ее вырастили? — В ее голосе слышалась железная убежденность. — Задай себе этот вопрос и хорошенько подумай, прежде чем продолжать. Если вы оба сейчас уйдете отсюда, никто ничего не узнает. Никому не придется страдать. А если вы не уйдете, вам этого не остановить. Сколько семей будет разрушено ради вашего мелочного удовлетворения?

— Сколько семей было разрушено, — возразила Лана, поднимаясь, — чтобы Маркус Карлайл мог набить себе карманы, изображая из себя господа бога? — Она протянула Дагу телефон. — Звони в полицию.

— Моя дочь. — Дороти вскочила на ноги. — Вы сказали, что я смогу позвонить дочери.

— Я вас обманула, — ответила Лана и с огромным наслаждением толкнула Дороти обратно в кресло.

Нора Робертс