Мирослава

Сидела Мирослава в красном углу,
не знала Мирослава чем себя занять.
И летописи ей были совсем не к чему
и знать не хотелось ей более знать.

И заходил к ней в светлицу батюшка сам,
приносил ей вкусить заморский мандарин.
Употреблял батюшка с ендовы перевар
и глотал в палатах горькую один.

Все потому, что приглянулся ей пастушок,
не князь, не царевич, безродный весь,
не ко двору был такой простой женишок
и крайне печалила батюшку сия весть.

- Послушай, Мирочка, окстись, окстись,
кулёма тот с кнутом, тебе не подходит.
- Подумай, как ты будешь коров пасти,
коли в роду твоем одни воеводы?

А пастушок тот не прост, ох не прост,
спёр он у рыцаря коня, меч и доспех,
и поскакал на самый дальний погост,
чтоб поразить своей доблестью всех.

И отыскал он дракона в лесной норе,
и вытащил оного из норы за хвост.
и отрубил по одной ему головы все,
намотал на жердину и в стан понёс.

Вот только дракона нельзя убить,
убивший дракона, должен драконом стать!
И как принцессе, теперь дракона кормить?
И как дракону принцессу можно обнять?

Он жжет города, он владыка миров,
что ему теперь троны и короли,
когда у него впереди сто веков,
сто веков, которые утонут в крови?

Играй Флейта Пана мелодику грустную эту,
играй песню с самым несчастным концом.
Назад не заставишь вертеться планету,
дракон не обернётся вновь пастушком.