Вневременное воззвание к поэту

Эй, Джованни, а не ты ли
Пил вчера в термах Каракалы,
И забыл про излияния сердца, у омфала
В фригидарии, где страсти поостыли

Прошлых дней, увидев чудо,
Как боролась тень с рассветом,
А не ты ли пел и пил с поэтом, и кифару
Обнимал глазами, чувства спутав?

А не ты ли на Аппиеву дорогу
Вопрошая взгляд ссылал надежде,
Что не будет жизнь твоя никак, как прежде,
Теребя свою худую душу-тогу?

А не ты ли вспоминал приказы,
Те, что уводили прочь от Рима,
Занимая годы в отдаленьи нелюбимых
Прикрывая спины-вазы

Их изысканных желаний
Оказаться вновь в почёте,
У трибуны, вновь на взлёте,
Племенам оставив дюны
Опустевшей градной тиши,
Основанья преподав коллизий:
Недоступен тем Элизий,
Кто в искусстве ратном юный,
Не способен лук держать и стрелы,
И не может биться в схватке,
Кто преступной глуп, не смело
Кто бежит в шальном припадке,
По забыв свои угодья,
К набатеям держа след...
Эй, Джованни, полноводен,
Был вчера, скажи, рассвет?

Помнишь рдяные потоки,
Как у Марция кипела кровь ?
Помнишь к матери любовь
Его сердца, латинян пригнав истоки
Возвещая интерцессию
За попранность закона,
Помнишь жён на год процессию,
Полных грусти по нему и стона?

Что скажи, тебе приснилось,
Возле Марсового поля, объясни,
Волен ль воин быть всегда спокоен
В момент распри нации, резни,
Императоров где споры
Ссорят мирный тот народ,
Что был рад служить лишь нимфам, Флоры
Всех иных законов предпочтя те звуки Нот,
Что знакомы всем по Идам,
Где повсюду скачки блажи,
Где разгулье всем голодным ртам,
Где нет сна конвойной стражи
Всей патриции сынам,
Где на склонах Авентина
В паланкинах, и на Палатине
Игры проводили, вспоминая сабинян,
И где Максимум был полон
Страсти день, и ночь?

- Ты, я, знаю, был б не прочь
Быть Ей снова атакован,
Чтобы Клавдия забыть
Птолемея все познания,
Опустить все предписания,
Так как знаю, ты взволнован,
Прочитав весь "Альмагест",
Но не видя в ней движения,
Ты нашёл, увы, сближенье
С камнем, что тепло всё ест.

Твоё сердце зачерствело,
Твои руки полны шрамов,
Ты забыл моленья в храмах,
Душу вверив только телу
-Был слугой ты господина,
Он ушёл туда, где реки
Серебрятся, и где веки
Тишины, но на Апинах
Нынче нет её, и ночью
Даже ходят вестники знамений,
Что из всех земных борений
Тяжелей всего быть точно
Хладнокровным там, где свет
В сердце чистом погибает,
И любви огонь сгорает,
Под напором дольных лет.

Ты, Джованни, весь согнулся,
Ты Джованни, постарел,
Вижу, много претерпел,
Ты Джованни, не проснулся,
И не смог забыть утрату
За года что так взросла...

На, Джованни, выпей граппу, -
Для тебя она росла,
И впитала солнце юга,
И прияла всё тепло,
От него, что к ней прешло, -
Пей, и жги глаголом вьюгу,
В сердце что твоём томится,
Спой со мной великий антифон
Коммунио, вспоминая лица
Тех, кому готов послать поклон;
И тогда, Джованни, ты не станешь
Ночью в одиночестве встречаться,
С тем, кому изречь боялся
Всё, чем сам себя ты ранишь,
Не давая волю слову,
Повязав свои все чувства
Маской грубого слепого
Гордеца, в чьих окнах пусто.

Где же мой Джованни, что новеллы
Написал себе в бессмертие?
Эй, друзья, мои, поверьте, -
Вот он, переспал с той Беллой,
Что врага его жена, -
Возвратился из похода,
И пирует уж со мной,
Вот герой мой, он живой,
Представитель он народа
Тех, кто знает как в ночи
С Фебом встретившись к рассвету
Описать любви приметы,
Всё её познав ключи.

Так, на утро захмелевший
Ты был призван Фебом в сад,
Где был призван средь наград
Ты, собою помладевший,

Получить триумф души,
Вдохновение, с наслажденьем изведав, -
Пей, смелее, не спеши,
Отойдут все тени-беды,

И как радостный восход
Озаряя светом нивы
Твой придёт вещать черёд,
Что поэты - живы!