Пулемётов, ещё пулемётов...

                Перед войной последних балов
                Был ослепителен закат ,
                И ночью сонно и устало
                Ловил мой сонный детский взгляд

                Зеркал полночное блистанье
                Вокруг меня , а надо мной
                Серег огромных колыханье ,
                Огнь ожерелья голубой .

                И впечатлений детских сумма
                Проходит в памяти моей:
                Смерть Льва Толстого , Бейлис , Дума ,
                И карта с флагами на ней .

                ( Нина Берберова )






«...Пулемётов , ещё пулемётов...» ,
Слепо глядя сквозь зал небольшой .
Ты привыкшая к шуму налётов ;
Очерствевшая бедной душой .
Всё шептала с молитвенной страстью ,
Свою ненависть грудью вскормив .
Став наверно незыблемой частью ;
Солнце падало резко в залив .

Ищет правнук свою Галатею ,
Ты же ищешь покой на краю .
И нью-йоркскому скажешь еврею ,
Как ты родину любишь свою .
Но без этих . Почти невиновных —
Непростительно жадных до слов .
Этих кровников (к счастью) условных ;
Буридановых юных ослов .

«...Пулемётов , ещё пулемётов...» ,
Юнкера спелой рожью легли .
Ты привыкшая к шуму налётов ;
Вновь сжигала свои корабли .
Бодро Бродского (внятно) читала ,
Ходасевича нежно , любя .
Тень от башни на лица упала —
От узорчатой башни Кремля .