Эльзэ Ласкэр-Шюлер. Книга Мои чудеса 1911 года

Эльзэ Ласкэр-Шюлер. «Мои чудеса»  1911 года


Теперь дремлет моя душа

Шторм повалил её стволы,
О, моя душа была лесом.

Слышал меня плачущей ты?
Раз в твоих глазах робость застыла.
Ночь сыплет звёзды
В мою пролитую кровь.

Теперь дремлет моя душа
Робко на цыпочках.

О, моя душа была лесом:
Пальмы давали тень,
На ветвях висла любовь.
О,  мою душу в дрёме утешь!..


Прибытие

Я прибыла к цели моего сердца.
Дальше ни луча не ведёт.
Мир оставила я за собой,
Звёзды взлетев: золотые птицы.

Раздувает лунность башней темнота —
… О как тихо меня сладкозвучие выпевает...
Но мои плечи вздымаются — высокомерные купола.



Голос Эдема

Яростней, Ева, признайся в блудливости:
Змей был причиной твоей тоски,
Его голос блуждал твоими губами,
И укусил он тебя в румянец щеки.

Яростней, Ева, признайся в надрыве,
В тот день, после Бога суда,
Ты с самой рани на свет глядела
Из слепоты твоей чаши стыда.

И огромна
Из твоего лона
Сначала как его наполненье дыша,
Сама себя создав,
Появлялась
Бога душа...

И она росла,
И над миром стояла,
Её начало
До всех времён,
И в твоё тысячесердье
Назад возвращалась...

Пой, Ева, твою робкую песнь одиноко,
Как тяжёлых капель в твоём сердце стук,
Освободи горло мира от слёз потока
Как от бус движением рук.

Как свет луны на твоём лице —
Ты красива...
Пой, пой, послушай: в опьяненье
Ночь ничего не знает о том что случилось.

Бушеванье глухо повсюду —
Твой страх катится вниз по уступам земли,
Как с Божьей спины.
Нет ни пяди отдохновенья между тобой и им.
Спрячь себя глубоко в зрачке ночи,
Дабы твой день послемрачие б нёс.

Небо удушливо, что пригнулось над звёздами — 
Ева, пастушка, то воркованье в Эдеме
Синих голубей.

Ева, от кустов последней ограды ещё обратно вернись!
Не бросай собой тень за неё,
Обольстительница, отцвети.

Ева, ты жара слушательница,
О белопенная гроздь,
Ещё отбеги от конца твоей самой тончайшей из ресниц! 


В твоих глазах

Синь у тебя в глазах уже разлита ранью,
Но отчего же у меня трепещет сердце
От твоего в них неба.

На щёки мне туман лёг знобко-знобко,
И сердце у меня склонилось к умиранью.


Издалека

Ты сердцем светел как ночь.
Я могу это видеть:
Ты думаешь обо мне — остаются все звёзды.

И как луна из золота твоя плоть,
Издалека она
На неё светит.


Где по нраву смерти оставить моё сердце?

Всегда мы несём сердце к нам от сердец.
Ночь, где сердце стучит,
Единит наши пороги.

Где по нраву смерти оставить моё сердце?
В колодце, который чуждо скрипит,

В саду, который окаменело стоит...
Смерть бросит сердце в его уносящую реку.

Я страшусь ночи,
В которой нет ни звезды.

Ведь в моём сердце бесчисленны звёзды
Золотят твоей крови гладь.

Необъятно расцвела любовь из нашей любви.
Где по нраву смерти оставить моё сердце?



Тихо сказать

Себе ты забрал все звёзды
над моим блуждающим сердцем –

мысли спутались и, витая,
в танце кружить принуждают.

Всегда ты делаешь это,
чтоб меня отовсюду видеть,

и силы моей жизни
от этого иссякают.

Я не могу и вечер
перенести за оградой,

в зеркале тёмном ручьёв
найти своё отраженье.

У архангела ты
очи похитил,

но лакомлюсь я
мёдом разлитой их сини.

Где – сама я не знаю –
идёт ко дну это сердце?

Быть может – в длани твоей,
настигающей плоть мою всюду.



Древний тибетский ковёр

Твоя душа, мою что любит без ответа,
Её лишается уже в канве ковра с Тибета.

Хотя лучи в лучах так влюблены тут краски,
По небу звёзды принимая друг от друга ласки.

На роскоши ковра в покое только наши ноги,
Хоть-в-петлях-тысяча-дорог-но-в-тысяче-нам-нет-дороги.
 
О, сладкий ламы сын на троне, в мускусной надежде
Губами как ты долго губы у меня уже целуешь,
И сколько лет щека к щеке уже мы, вытканные прежде?


Я печальна

На губах у меня
след твоих поцелуев тускнеет,

ты меня
уже больше не любишь.

А как ты вошёл –
это сердце взлетало

на сладчайшей струе
к синеве парадиза!

Теперь
его подрумянить

хочу я, как вялую розу
меж бёдер румянят блудницы.

Небо в наших глазах умирает,
они уже полузакрыты.

Луна стала ветхой,
больше ночь не очнётся.

О ней
ты вспомнишь едва ли.

Куда же теперь
с этим сердцем?..


Вечер

Подыши на изморозь моего сердца
И, если щебетанье услышишь ты,
Не страшись его чёрной весны.

Всегда льдисто призрак чуда думал обо мне
И сеял болиголов под моими ногами.

Теперь на моей плоти в звёздах сияет
Надпись: Плачущий ангел.
Подыши...



И ищу Бога

Я лежала всегда пред моим опьянённым сердцем,
Никогда не видела утра,
Не искала Бога никогда.
Но теперь я лежу у моего ребёнка,
У его золотых частей тела,
И Бога ищу.

Я устала от дремоты,
Зная лишь ночь в лицо.
Но я страшусь рани,
У которой облик
Задающих вопросы людей.

Я лежала всегда пред моим опьянённым сердцем:
Но теперь я лежу у моего ребёнка,
У золотых частей тела его.



Тоска по дому

Языком не могу овладеть
Этой холодной земли
И идти по ней легкой походкой.

Даже те облака, что плывут надо мною,
Ничего не несут мне.

Ночь — владычица-мачеха здесь.

Не могу о лесах фараона не думать,
И целую изображенья звёзд моих неустанно.

И от них уже светятся губы,
Речь звучит словно из отдаленья,

И сама я – с картинками книга
У тебя на коленях.

Но слезами тканным покровом
Лицо твоё скрыто...

Птиц моих переливчатых перья
От ран превратились в кораллы,

На оградах садов
Каменеют их мягкие гнёзда.

Кто ж помажет
Мёртвых дворцов моих главы,

Их зубцы золотые –
Венцы праотцев,

Чьи мольбы
В священной реке затонули.



Отдохновение

Я странствовать хотела б с тихим человеком
По горным кряжам родины моей,
Вздыхая над любым ущельем
И в них порывами ветров.

Везде б склонялись кедры
И иссыпались бы в соцветьях.

Но на моих плечах
Гнёт крыльев.
Я вечное ищу, тихие руки:
Я странствовать хотела б с родиной моей.



Мария из Назарета

Грезь,  медли, Мария-девушка —
Везде гасит ветер роз
Все чёрные звёзды.
Баюкай на руках твою душеньку.

Все дети прибудут на ягнятах,
Курчаво-лохмато проскакав,
Чтобы Боженькина видеть.

Также много цветов кустов
Мерцая с оград,
Также тут большое небо
В коротком синем платье Его!





Кэтэ Парсэнов

Ты чудо в этой стране —
Розовым маслом оно течёт
Под твоей кожей.

От твоих золотистых волос
По глотку отпивают сны,
Чей смысл раскрывают поэты.

Перед золотом ты темна —
На твоём лице приходят в себя
Ночи влюблённых.

Ты песнью вышита
По белокурой канве,
Ты видишься в Луне...

Всегда качаемая
Бамбуком.


Кэтэ Парсэнов — известная актриса.



Полнолуние

Тихо плывёт луна по моей крови...
Дремотных тонов глаза дня
Переменчивы зыбки —

Я не могу найти твоих губ...
Где ты, далёкий город,
Благославляющий благоуханьем?

Всегда смыкаются мои веки над миром —
Всё спит.