Я регулирую процессы...

Я регулирую процессы:
пускай от спички огонёк
прологом сделается пьесы,
зачином – мартовский денёк.

В апреле солнышко бурнее,
ведь так задумано: свеча,
в моей ладони пламенея,
прогонит тьму из-за плеча.

А что же в мае? Огнь ясный
в конфорке будней воцарит,
и день румяно-голенастый
не пережарен, не кровит.

А дальше только горячее –
июньских звёздочек в ночи
возьму у неба-казначея,
чтоб ярче трескало в печи!

От вулканического зноя
июля плавится земля,
под желтизною сухостоя
скрипят деревьев костыля.

А следом август-искуситель –
балладой потчую костер,
добро пожаловать в обитель,
где бард о струны пальцы стёр.

Бледнеет пламя, утончаясь,
дыхнуло звонко сентябрем,
и всё же лето, не кончаясь,
стоит в сиянье голубом.

В утробу дымную камина
сердечко клена брошу я,
«Октябрь» – чудная картина,
хоть в ней огня агония!

Ноябрь лысый аки Йорик,
уж клены кровью истекли,
а на деревьях пепел горек –
я в небе сжёг все корабли.

А после изморозь и холод,
невнятно-снежное кино,
пугает то, что я не молод
и существую так давно...

Зато присутствую на сцене,
когда часы двенадцать бьют,
от предвкушения колени
слегка дрожат: подарок тут.

В урочный день я открываю
тот из-под ёлки коробок,
и чиркнув спичкой, запускаю
погожий мартовский денёк