Капустник, подиум шуби-ду-ба

Я не хотел никаких постановок на выборах, и тут за меня придумал исполкан!
http://stihi.ru/2024/09/19/6593

И именно постановку по женскому сектору электората, где у меня просто ничего не получалось. Если с мужиками связка крепла день за днём в ходе простых обсуждений типа "как дела в бригаде?", а подработку на погрузо-разгрузочных работах я продолжал уже легально по временному трудовому соглашению, то с женщинами о чём мне было говорить? Тут уж и мужики могли не понять.

Да так и было. И юмор тут не спасал. Например, по моей критике народного фронта Султана Загидуллина один его земляк прямо спросил: как у тебя с татарами отношения? Я пошутил, что есть разногласия, мне нравятся татарки, а татарам это не нравится. Это было принято буквально и прямолинейно, может быть и добавило сторонниц среди татарок, но татар я потерял.

После того, на женскую часть электората я направил свою жену и они вдвоём с подругой Валентиной Полищук походили по квартирам. Но, по их отчётам, привлекали больше внимания мужиков, чем домохозяек и трудящихся женщин. Мужики спрашивали "откуда вы знаете о кандидате в депутаты?" и, узнав, что это муж, просто поражались. "Если бы моя жена так обо мне говорила, я бы ей шубу купил!" - пошутил один курящий в подъезде избиратель. И шутка материализовалась.

В нашем дворе высадился десант исполкомовских красавиц в роскошных шубах. Подиум шуби-ду-ба. Нашествие сучек крашеных - точь-в-точь как в культовом фильме "Прощайте голуби". Нарочно не придумаешь. Но исполкановские придумали. Эти дамы свысока поясняли неразумному электорату, что за всяких никчемных журналистишек голосовать не надо. Что есть - "ах, какой жених!" - ответственный работник (ФИО называть не буду, человек в общем-то ни при чём, ему сказали, он выдвинулся), в общем меня не то чтоб сравняли с землей, но уж точно смели с испоклоновского ковра.

Это было великолепно! Ведь в бюллетень для голосования я был вписан как работник исполкома, корреспондент-организатор городского радиовещания отдела комплексного развития.

А крашеные всех уведомили, что я на самом деле не чиновник.
А уж шуба, один рукав которой стоил дороже, чем жигулёнок электората...
А уж чёрные "Волги", которые привозили и увозили агитаторш...
Ау - и эхо было в нашем дворе соответствующим!

И моя команда прекратила вообще всякую агитацию, мы просто приходили и выслушивали потоки жалоб на привилегированное начальство. И на работе даже, находясь среди пока ещё декларативно столпов общества, гегемонов рабочего пролетариата, я тоже много в блокнот записал о несправедливости в верхах.

И тут в "Укртюменжилстрой" привезли продуктовые пайки. Мне разрешили поучаствовать. Как временно работающему, вроде бы и не полагалось, но то ли с учётом будущего депутатства, а скорее всего как отмазку для всех грузчиков, чтоб с полным ртом не болтали... В общем - пайки себе господа грузчики на вагонах собрали чутка побольше, чем рабочим на строительных площадках.

И этого оказалось мало, они ещё перешерстили пайки для уборщиц, сторожей и прочего низшего звена, которое ходит по базе в шубах, никогда спецуху не одевает. В общем - антипод подиума шуби-ду-ба какой-то получился и в здоровой рабочей среде. Не подавайте надменному нищему, товарищи.

И я понял, что здесь не останусь, каким бы ни был исход выборов. Что ум, честь и совесть нашей эпохи и в среде базисного рабочего класса не отличается от вышестоящей надстройки. И с кем быть?

"Продолжать не имело смысла...  Пройдёт от силы лет двадцать, размышлял он, и такой важный и простой вопрос :"Была ли жизнь до Революции лучше, чем сейчас? - раз и навсегда станет безответным. По сути, он и сейчас уже безответен, ведь немногие выжившие представители древнего мира не в состоянии сравнить прошлое  с настоящим. Они помнят миллион  никчемных мелочей...- и не в состоянии увидеть значительных фактов. Они как муравьи видят мелкие объекты и не замечают крупные. А если память отказала и письменные свидетельства фальсифицированы, приходится принимать утверждение Партии, что она улучшила условия жизни людей, потому что нет и никогда уже не будет никакого эталона, чтобы его проверить."

Это цитата из антиутопии Оруэлла, 1984. Мы, кстати, и познакомились с Котовым в 1984-м, сакральное совпадение. Мы вместе прошли весь период контрреволюции (предлагаю принять это наименование для последующего свершения свержения власти Советов, куда я всё-таки попал в итоге до-выборов 1990 года), почти полных 24 года мы работали не соглашаясь часто друг с другом, но как бы и на одной стороне. И оба мы часто меняли место работы, причины были одиозно просты - живописали не официальную точку зрения.

Не хочу называть официальную версию истории города фальсификацией - зачем? Это нормальный взгляд из другого окопа, и не обязательно из окопа противника, а просто взор на поле боя из генеральского блиндажа всё-таки отличается от узкого муравьиного взгляда рядового стрелка, не так ли? И я пошёл принимать депутатский мандат, сбросил уже навсегда рабочие рукавицы. Положил их на пакет с пайками для слуг родом из народа, так сказать... Хотя время было трудное, пайки, жизнь впроголодь, но я оставил это, как нечто нехорошее, хотелось-то хорошего. Хотя бы в воспоминаниях.

время бежит золотым зерном сквозь пальцы
словно идёшь вещим сном и об вещь спотыкаешься
в чьей-то квартире
уже не своей, а брошенной
будто бы кто-то тоже хотел в этом мире
оставить что-то хорошее
чтобы идущий следом дальше пошел
не голышом
сон ли ещё?


http://stihi.ru/2024/09/21/5211