Эльзэ Ласкэр-Шюлер. Падший ангел

(Св. Пэтрусу Хилле)

Улыбка назарейцев на твоём лице сияет мне,
И робко я свои приоткрываю губы
Как лепестки цветов, чьи яды служат Сатане,
Весной о небе чьи воспросы к ветру в умысле сугубы.
Нагар тоски ношу загаром я,
Хоть заморожена моя душа несчастьем.
Да, ненастьем совесть украдена моя!

У всех кустов моих дорог цветенья нет весны,
К запретному влекут их тени, словно роком.
Кровавый дождь мои до капли выпивает сны,
Мне нервы изводя затем, сквозящим в них, пороком.
В постели у меня Невинность плакала навзрыд,
Моя душа ею проиграна в сраженье с проком,
И траурные розы на моей постели погребли мой стыд.

Ты видишь перстень, что на пальце у меня,
Его ослепший камень с чуть голубоватым светом,
Божественный ли отрок уронил его с коня,
Тропою в скалах восходя туманным летом.
А вот гранаты мной носимых бус,
От старца короля в них пыл с любви обетом, 
У каждой бусины на них как капель крови вкус.

Взгляни, на западе закат, чей соловей
Предвидя увяданье, плачет всё о поздних розах,
Которым осенью меж мокрых от дождя ветвей
Уже не вспомнить будет о сверкавших летом грозах,
И, как блудницы умирают за свои греховные дела,
Они застынут в подступающих морозах,
Зима чтоб их снегами замела.

Дозволь всходить до дальних мне вершин с тобой,
Плечом к плечу, лишь ты и я, как дети в ночи стыни...
Когда с небес так дико звёзд падение судьбой
Тех согрешивших и лишённых благостыни.
И робко видятся потом осколки их в садах
Как нимбы орхидей в кобольтной сини,
На золотящихся прудах.

И там, где кроны сказочных дерев весны,
Моя невинность ждёт под дымчатой фатою
И милые по-детски сны её ясны:
Как, пробудясь, я в золотые небеса врата открою.
А, если мы пойдём когда-нибудь в Безмолвья стынь,
Прекраснейшего ангела я за мольбы о нас награды удостою:
Хранить твою любовь святейшей из святынь.