Осиреневение

Я так глубоко храню твои страсти,
Что пла;чу, когда они расцветают:
И ветви сирени ложатся коврами -
Где спальня моя и душевая.
Тогда, вспоминая, что я с тобой  стал человечен,
Желая остаться собой на секунду,
Я весь отдаюсь триумфально и стыдно
Царящему в сердце бунту.

Тогда обещаю любить лишь достойных,
Клянусь восходить к величайшим вершинам,
И я утверждаю себя в этом мире -

Как истину и мужчину.

Но тут же сдаюсь, опадая сиренью
Под ноги куда-то спешащих прохожих,
И каждое чувство,
И всякую волю
Кладу белым телом в гробницу под кожей.

Там спит моя нежность,
Там руки надежды
Трудом непосильным истерты в мозоли,
И вся усыпальница кажется храмом
От окаменевшей соли.
Там что-то болит, но как будто бы тихо -
Себя бесконечно, мучительно руша,
Там что-то во мне обретается лишним -
Что здесь никому не нужно.

А мир неумолчно, сварливо, надсадно
Смеется, как ангельский царственный фатум,
И ветви сирени кусочками неба
Растоптаны на асфальте.