Тёплый сентябрь 2024 года

Среда. Утро. Дисконт для пенсионеров в парикмахерской.
- Господа пансионеры, кто последний?..
Кто-то из мужиков джентельменски буркнул:
- Есть и дамы…
- Прошу пардону – дамы и господа, товарищи и товарищи, кто последний?
На площадке из плиток под шатровым навесом находились диваны, кресла, около десятка полумягких стульев, часть их была занята ожидающими своей очереди в парикмахерскую. Одна из сударынь приподняла правую руку, согнутую в локте, как за партой в школе. Блондинка, «достигшая изрядного возраста», с модной причёской, благородным и милым лицом, в кремовом свободного покроя платье. Очевидно, она не специально выбрала день и время, когда в парикмахерской дисконт, ей просто захотелось освежить причёску. Безымянный палец поднятой руки без обручального кольца. Спросивший с полуулыбкой кивнул в ответ, отошёл в сторонку и остался стоять..
- Вдова или не замужем, - подумал он, - хотя во втором варианте категорически не «синий чулок». Фигура сидящей не визуализировалась. Он попробовал было мысленно снять с неё платье… Кстати, почему говорят: «Он не пропускает ни одной юбки» (или брюк - теперь изготавливают прекрасные женские брючные костюмы, по крайней мере, в «Триггере»)? Для мужчины платье удобнее…
И она неожиданно отметила о нём:
- Одет продуманно, во всём почти белом с кремовым оттенком, не лохматый, не лысый, борода и усы, хохолок волос надо лбом седой. Очевидно, пришёл не на дисконт, как и я. Но улыбка грустная…
И разозлившись на себя, притопнула каблучком:
- И что это я?..
Подошли ещё несколько человек. Так случилось, что освободилось сразу два мастера, и он вместе с топнувшей прошли к креслам. В парикмахерскую он приходил с интервалом в два месяца, и эта парикмахерская ему нравилась. Долго его не задержали, он отметился у дисплея с оплатой картой, поблагодарил, попрощался и вышел. «Случившемуся» захотелось продолжиться по Гегелю: пока он вдыхал летнее тепло на террасе, вскоре вышла блондинка. Теперь он увидел её талию, прекрасные щиколотки и три «окошка». Как –в-сновидении» Флоринды Доннер. О ней он и спросил у вышедшей. Она улыбнулась его полуулыбкой. Оба пошли в одном направлении и в одном ряду, но на расстоянии его от ней.
- Да, я это читала и «Шабоно»…
- У меня до «Шабоно» и «Сна ведьмы» пока не дошло. А что Вы думаете по поводу мысли «Жизни-в-сновидении» о главном в женщинах, - спросил он, видя, что их совместный путь пока продолжается. Они вышли на площадь Ленина, пошли по Ленинской вниз к Оке мимо нескольких кафешек слева, в одну из которых он пригласил попутчицу. Она, не задумываясь, согласилась.
- Знакомиться лучше всего за столом – Саша… - Представился он, усадив её за столик.
- Саша. – С некоторым удивлением призналась она о себе
- Что хотите заказать, Саша? - Спросил он.
- Традиционное: кофе и эклер…
- Днём не пью … кофе, - извинился он. - С Вашего разрешения попрошу рюмку коньяку. И Вам?..
- Нет, спасибо.
Когда всё было принесено, он всё-таки уточнил:
- Без ханжества – может и Вам плеснуть?
Она засмеялась:
- Плесните…
- Позвольте?.. – Он взял её ложечку из блюдца с чашкой кофе, три раза зачерпнул из своей нетронутой рюмки, добавив в её кофе. Они ударились посудой:
- За успех безнадёжного дела, и вернёмся к нашим баранам – о главном?..
- Не за столом и не сейчас.
- Вы назначаете мне свидание после?
- Ну Вы и нахал…
- Возможно, бываю, когда счастлив, хотя бы на час, теперь ведь в парикмахерскую через два месяца – и это совсем осень…
Закончив кофейничать продолжили путь по Александровскому мосту через Оку, вышли к скверу Ермолова и повернули к Воскресенскому…
- Мы пришли, мне уже рядом. – сообщила она.
- Вы на Гостиной?.. – Как бы напрашиваясь в гости, уточнил он. Она ответила:
- Пока-пока…
- До завтра... – Сказал он.
- До завтра. – В унисон ответила она.
Он пошёл по Комсомольской, перебежал на светофоре перекрёсток по диагонали, дошёл до Первой Посадской, дождался маршрутку № 18 и поехал домой.
На следующий день он вновь доехал до сквера Гуртьева, прошёл вперёд к Пионерской, по ней – до Горького, повернул направо к парикмахерской. Двери оказались закрыты и двор пуст – «дам, товарищей и товарищей» нет, всё вокруг, в т.ч. осиротевшую мебель засыпала опавшая листва…