Сто строк

               I

Пройдется память по ночным лугам,
По берегам ручьев, озёр и речек,
По облакам, по смётанным стогам,
Где крылья расправлял свободный Кречет.

Где очень остро чувствуется связь
Травы, лесов, реки, следов лосиных,
Где в тишине стоят, насторожась,
Пугливо, листьями дрожа, осины.

Где шмель берёт нектары с клеверов
Парил над лепестками незабудок,
Над пастухом, поводырём коров,
Суровый Кречет — бич беспечных уток.

     А тот пастух, что по лугам бредёт
     И бьет кнутом себе по голенищу,
     От этой жизни ничего не ждёт,
     Свободен он, хотя почти что нищий.

     Да, он свободен всё же, чёрт возьми,
     От суеты мирской, от интернета.
     Он целый день один. Он не с людьми
     Среди лугов, полей, лесов и лета.

     А он, пастух, - поэт и филосОф,
     И астроном. Ведь может он небрежно
     Найти на небосводе Гончих Псов
     И ту звезду, что принесёт надежду.

               II

Да он и сам загадочен, поэт,
При чём коровы и при чём здесь утки?
Не ждите, не получите ответ,
Там просто мысль вильнула на минутку.

Так иногда скользит поэта взор
И мысль спешит за ним без опозданья.
Коровы, утки и какой-то вздор
Про суету, цветы, про мирозданье.

Преодолев вериги тяжких гирь,
Увидеть вопреки утехам плотским
Безумный волк мечтал звезду Чигирь,
Как написал когда-то Заболоцкий.

     Вселенная, она не знает слёз,
     Она подобна арфе многострунной,
     Когда с высот под шорохи берёз
     Заговорят таинственные руны.

     Вселенная, она всегда права,
     Свои нам раздавая назиданья.
     А у берез колышется листва
     Таинственной музЫкой мирозданья.

     Да, времена в которых правит Марс
     И косит нации и скопом и подушно,
     Ей безразличен этот страшный фарс.
     Вселенная вольна и равнодушна.

               III

А у Поэта также труден путь,
И пусть не модно нынче про дуэли,
Он сочинит романс когда-нибудь
И песню про метели и капели.

Вон там, меж облаков, парил он сам,
И здесь тогда парила мысль Поэта.
И бесконечны были небеса,
Но был трагичен день, и было лето.

И, может быть, какой-то астроном
Сквозь мириады звезд, сквозь чёт и нечет,
Найдет средь них ещё всего одно
Созвездие одно с названьем — Кречет.

     Ну пусть хотя бы малую звезду,
     Пусть это будет ровно в день рожденья.
     И белый лебедь где-то на пруду
     Пускай её качает отраженье.

     А он хотел, он мог, но не успел
     Сплести венок сонетов из кувшинок
     И что-то важное еще он не допел
     Про те непокорённые вершины,

     Которые придется покорить
     Другим поэтам, пусть они напишут
     О том, о чем непросто говорить,
     Когда закат багрянцем крови вышит.

               IV

Когда кровавый покатился шар,
Когда опять поднялся брат на брата,
Когда поэта окровавлена душа,
Идти вперёд, и нет пути обратно.

И снова поднимается страна,
И снова стали мы единой ратью,
Опять нам эта миссия дана,
Чтоб образумить неразумных братьев.

Зачем, они, забыв родство и честь,
Поверили в нелепые интрижки?
Затем, чтоб под столом поесть
Бесплатные заморские коврижки?

     В Изюме друг живет, старинный друг,
     Теперь не знаю я, друзья ли мы, враги ли,
     И не пожать теперь друг другу рук,
     Теперь меж нами холодок могильный.

     Живет большой Поэт, мой друг, Тагай.
     Не знаю я сегодня, чем он дышит.
     Но все равно, пиши, мой друг, слагай,
     Пока еще рассвет бредёт по крышам.

     Пока ещё горит твоя свеча,
     Что шепчет для тебя шальные строки,
     И кровь пока ещё так горяча,
     Что далеки и неизвестны сроки.

               V

В часах песочных сыпется песок,
И надо завершить строкой Тагая:
«Стою, качаясь с пятки на носок,»
И жду, когда строка придёт – другая.

      2024