Выбор тихомлетова и возвращение в п-т-п

            Вернувшись из божественной пУстыни в пучину суетного мира, в качестве пособия униженным и оскорблённым, но жаждущим исцеления и просветления, Александр Сергеевич недолго думал-решал, на какой конфессиональной платформе он будет пособлять. Впрочем, не так – он не думал и не решал, он просто вслушался в ощущения. Первое, что ему захотелось это затеплить лампадку и пустить псалмы Давидовы, в исполнении монахов Валаамского монастыря. С первых же звуков он ощутил – я на месте.

            Краюхин явился, как и обещал, вечером третьего дня. Он нажал кнопку звонка и не отпускал, пока Тихомлетов не вышел.
- Здорово.
- Здорово.
            Лицо батрака на сей раз выглядело светлее, волосы лежали, как после мытья. Глаза смотрели более трезво, хотя сивушкой всё же попахивало.
- Пройдёмся. – предложил Александр Сергеевич.
- Да, под фонарём стоять, как-то не климатит… Рома может поехать – не хочу, чтобы он видел меня здесь…
- Он что, ограничил тебя в движении?
             Михаил не ответил. Достал сигареты, закурил. Александр Сергеевич поморщился, но приступил к делу.
- Всё это время я думал о тебе… молился… тебе просили передать вот это…
- Что это?
- Молитвослов и образок Спасителя… по большому счёту, только Христос может тебе помочь… всё остальное так – мелкие перебежки из одного батрачества в другое…
- Не, я не понимаю церковного языка…
- Здесь написано на простом русском… как мы с тобой разговариваем… только без мата…
- Издеваешься?
- Ещё раз повторяю, настоятельно повторяю: матерщину, пьянство и курение надо забыть, как страшный сон.

            Книжечку Краюхин не взял. Сел на корточки, прямо на дороге. Тихомлетов предложил:
- Давай к речке спустимся…
- Зачем?
- Сам же сказал, Рома может поехать…
- Да… что-то я растерялся… мысли спутались…

            Спустились к речке. Опять сел на корточки. Признак.
- Мне хата нужна.
- И только?
- Пока да.
- И что ты будешь делать – есть и спать в этой хате, а на работу бегать к Роме?
- Рому я тогда вообще бы забыл… как страшный сон…
- Жертва страшных сновидений…
- Шутишь?.. ну-ну…
- У тебя есть цель? Ну, там: учёба, хорошая работа, семья…
- Ничего у меня нет… я в разводе…
- Сопьёшься – сто процентов даю...
- А тут лучше? Подохну, и никто не узнает, где могилка моя…
- На жалость давишь? Хочешь в голову мне залезть и нарушить гармонию?..
- Мне другое жильё нужно… поймёшь ты наконец или нет… я у него как раб…
- Да ни как, а раб в натуре… Что тебя к нему привело?
- Сначала я ему просто помогал, по-дружески… а потом и сам не заметил, как запутался в его силках… просыпаюсь чуть свет и сразу за дела… дела, дела, дела – без конца и края… и всё в одни руки… а он валяется в постели до девяти… потом встанет, поест и уедет куда-нибудь на машине, а я тут на разрыв… Роза, жена его вообще покоя не даёт, весь день орёт: Миша, ты где?! Миша, туда! Миша, сюда!..
- Он хоть платит тебе?
- Нет.
- Гниёшь за ночлег и похлёбку…
- Ну, ещё выпивка, курево… а вчера говорит, поехали в город, купим тебе новую зимнюю одежду… понимаешь, да?.. полностью мной завладел…
- Как же ты от него уйдёшь?.. тут воля нужна железная…
- Будет кров, ни минуты не задержусь…
- А где твоя родина, Михаил?
- В Забайкалье.
- Ну-у-у, это же мечта туристов и интуистов… я бы рванул туда, не задумываясь…
- Там у меня хвосты… да и здесь – только появлюсь на вокзале, менты сразу сцапают…
- Ориентировка?
- По базе пробьют…
- Понятно… криминальный ты у нас, Миша… беглый каторжник… Рома дал тебе кров, еду, развлечения… а ты, неблагодарный, побег затеял…
- Какие ещё развлечения – ничего кроме работы…
- Ну, как же, а бухло, а дымло – разве это не развлечения?

            Краюхин взял новую сигарету. Закурил. Помолчали, каждый о своём.
- Ну, так что, поможешь?
- Я вижу для тебя только один вариант и я его уже озвучил два раза… но для верности озвучу и в третий: завязываешь с матерщиной, куревом, пьянством, молишься Богу о своём спасении, параллельно вспоминая все свои косяки, а в воскресенье идёшь на исповедь… служба начинается в 8 : 00…
- Да куда там – в это время самая работа, он меня не отпустит…
- Тут главное, твоё желание… когда есть желание, приходит и откровение, и сила…
- А батюшка не шарахнется от моих рассказов?
- Не все святые жили святой жизнью с детских лет – иные прежде были ворами, иные разбойниками, а иные даже убийцами… 
- Ладно, поговорили… пойдём уже…

            Обратный путь прошли молча. Вошли в свет фонаря. У калитки остановились. Тихомлетов посмотрел Краюхину в глаза…
- Извини, Миша, мне больше нечего тебе сказать, а толочь воздух в ступе никому не полезно…
            Краюхин протянул руку.
- Иконку давай…
- На… смотри, тут… кстати, у тебя какое образование?
- Читинский электромеханический техникум…
- Ну-у-у, брат, а я, грешным делом, подумал, восемь классов кое-как, остальное – школа жизни… короче, сам разберёшься – тут утренние и вечерние молитвы…
- Не знаю, когда и где мне этим заниматься…
- Да где угодно… к примеру, коров выгнал, спрятался за деревьями в кустах, иконку приладил на ветке и читай-молись… 
- Ладно, попробую… спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
            Закрывая калитку, Тихомлетов вздохнул.
- Ох, и нелёгкая это работа – из болота тащить бегемота…
            Краюхин обернулся.
- Что?
- Ничего, ничего, Миша, ступай себе с Богом… и к Богу…

- Кто это был? – спросила жена. – И, главное, звонит так настойчиво, как на пожар!
- У него и есть пожар… точнее потоп…
- У кого?
- Извини, это я о своём… Старик Многобделов из больницы выписался… приходил поблагодарить за то, что я присматривал за его хозяйством…
- Ты присматривал?
- Ну, так… в бинокль… 
- Всё, я пошла спать… спокойной ночи.
- Погоди… вот если, положим, пойду на исповедь…
- Слава Богу, одумался…
- Как по твоему, какие грехи на мне есть?..
            Людмила Ивановна пристально посмотрела мужу в глаза.
- Нет, это уж ты сам – поработай, милок, за райский уголок…
- Вот и я ему говорю: спасение утопающих – дело рук самих утопающих…
- Кому ты это говоришь?
- Своему внешнему человеку…

            Отходя ко сну, Александр Сергеевич почувствовал что-то неладное в организме. Так обычно начинается предгриппозное недомогание.
            Восточная мудрость гласит: ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.
            К утру состояние ухудшилось: невыразимая слабость, озноб, кашель. Решил попоститься. По-тихомлетовски это выглядит так: париться в бане три дня к ряду, на фоне полусухого голодания. То есть, пока парится, пьёт чай, настоянный на чаге, полыни и прочих травах, с лимоном и мёдом. Или просто – тёплую колодезную воду. Напарившись, прекращает пить совсем, до следующей бани. Вполне допустимо, что этот метод может не подойти всем и каждому.

            С большим трудом Александр Сергеевич истопил первую баню. Попарился. Состояние не улучшилось. Скорее, наоборот. Сон был плохой – постоянно приходилось откашливаться и сплёвывать слизистую слюну.
            Утро второго дня принесло облегчение. Вторая баня прошла более успешно. Нашлись силы даже на стирку.
            Перед тем как топить баню третьего дня, в полной мере выполнил утреннюю гимнастику и сходил в лес за свежими вениками. За ужином попил чаю и поел фруктов. Перед сном прокатился на велосипеде.

            По селу не поехал. Поехал в объезд. Ярко светила не набравшая ещё влиятельной полноты сентябрьская луна… тускло мерцали звёзды… где-то вдалеке, где стояли дома, мирно перелаивались собаки… чуть поскрипывало седло… с мягкою маслянистою хрипотцой перекатывалась по звёздочкам цепь и шины о чём-то шептались с дорогой. Других звуков не наблюдалось. Дышалось легко и свободно. По глубинному ощущению он опять парил в благодати Божественного основания – в пустоте-тишине-покое…

             Круг.