Театр

Театр, как возбуждённый организм,
волхвы и танцовщицы так красивы,
как будто напряжённостью эфира
в них зреет первобытный магнетизм.

Летают воскрылённые ладьи
на белоснежных шёлковых канатах.
И страсти отражаются в булатах,
как в латах бутафорские огни.

Тень Врубеля, «Священная Весна»,
полёт Сильфиды, воцарённой в танце.
Здесь машинерией магического сна
меняется правдивость декораций.

Здесь праздники языческих мистерий
художественным замыслом полны
и Манной с неба сыпятся метели.

Одеты в белоснежные чалмы
здесь арапчата в пьесах Мейерхольда,
в тяжёлые шАндалы вдеты кольца
и свечи восковЫе зажжены.

Разрезы судеб, таинства эпох
здесь схожи с тканью старых гобеленов,
и повести ожившие нетленны,
вселенной сцены преступив порог.

Но бархат цвета красного вина
уж растворяет сцену осторожно.
И поглощают царственные ложи
былых рукоплесканий времена.

В подлестничных мирах лучи и тени
вьют канители от ночных светил.
И образы великих привидений
заманивают в свой бесценный мир.

А в верхних этажах парят идеи
под воркование зобастых голубей.
И музы, разодетые в ливреи,
придумывают формулы страстей.